Конрад закусил губу сильнее, почувствовав во рту привкус крови. Он сжал кулаки и закрыл глаза. Неужели ему суждено стать первым человеком, которого убьет выкованный для него же чудесный меч?

– Но как насчет дварфа? Что мне с ним сделать? Отрубить ему голову его же топором?

– Почему бы тебе не засунуть свою голову себе в задницу? – пробурчал Устнар, впервые за время пленения подав голос. – Твой рот все равно уже там.

– Мы можем это проделать с твоей уродливой головой, – парировал Гвидо. – Это твое последнее желание?

– Иди ты к мутантам! – зарычал дварф.

– А может, устроить между вами состязание? – предложил Гвидо. – Вы будете сражаться друг с другом. Команда обожает подобные поединки, да и стычки на время прекращаются. Человек против дварфа, меч против топора. Вы можете поменяться оружием. Наверное, стоит предложить идею де Тевору.

– Ты почему-то уверен, что Вольф и Литценрайх не вернутся, – сказал Конрад, хотя он и сам не верил в то, что они придут.

– Я знаю, что они не вернутся, – ответил Гвидо. – А, ладно. Я не могу болтать с вами весь день. Меня ждет работа.

Остаток дня тянулся медленно. Конраду показалось, что на реке стало меньше лодок, чем раньше, но он не мог сказать с уверенностью. Он представлял себе различные исходы: что альтдорфский флот вот-вот нападет на пиратские корабли, а с берега их поддержит армейский батальон, что Вольф с Литценрайхом вернутся, чтобы спасти их.

Но ничего не происходило. Корабли тихо покачивались у берега, их борта негромко поскрипывали.

На палубе пираты точили мечи и ножи, готовясь к нападению на величайший город Империи.

Наступила ночь, и с темнотой пришел холод. На западе взошла Маннслиб, но так и не поднялась над горизонтом, а через несколько часов опустилась.

Моррслиб не появлялась на небе. Сейчас Конрад с радостью встретил бы меньшую луну, несмотря на ее призрачный свет. На палубе не зажигали фонарей, и оба корабля сливались с темнотой ночи. Он смотрел на звезды и не мог заснуть, не хотел спать, и думал, доведется ли ему встретить еще один рассвет.

Конрад очнулся от звука тихих шагов. Поначалу его охватила злость, что он все же задремал, но ее тут же сменила настороженность. Небо оставалось черным, без единого проблеска рассвета. За пленниками еще не могли прийти, к тому же он слышал шаги одного человека.

Их караулили двое пиратов, но они не двигались. Шаги звучали так тихо, что часовые могли их не услышать. Или они тоже заснули. Конрад слышал, как убили первого матроса – мастерски, так что второй ничего не заподозрил. И тут же снова до его ушей донесся звук вонзающегося в горло ножа, и еще одно тело осело на доски палубы.

Конрад почувствовал, что его веревки перерезали, и повернулся, ожидая увидеть лицо Вольфа.

– Давай выбираться отсюда, – прошептал ему в ухо знакомый голос.

Но он принадлежал не Вольфу – с ним говорил Гвидо.

Времени на расспросы не было, и они с дварфом последовали за едва различимым в темноте первым помощником к борту, где их ожидали веревочная лестница и маленький ялик. Гвидо взялся за весла и повел ялик вверх по реке. Против течения лодка двигалась медленно, но она уносила их от пиратов и приближала к Альтдорфу. Гвидо греб примерно час; за это время небо над восточными холмами начало краснеть. Пират направил ялик к южному берегу Рейка, где с последними гребками загнал его в прибрежную глину.

– Держите, – сказал Гвидо. Он поднял весла и достал со дна лодки меч Конрада и топор Устнара.

Конрад встал и застегнул пояс с ножнами; дварф исподлобья окинул взором Гвидо, но топор взял и закинул его за спину. Втроем они выбрались на берег, вытащили из воды ялик и спрятали его в густых кустах в нескольких ярдах от берега.

– Что происходит? – спросил Конрад.

– Вольф нанял меня в Мариенбурге, – пояснил Гвидо. – Он знал, что де Тевор не даст вам покинуть корабль всем вместе. Моя работа заключалась в том, чтобы вывести с корабля оставшихся.

– А что тебе за это причитается? – подозрительно спросил Устнар.

– Сдается мне, что полезнее для здоровья сегодня будет остаться на твердой земле, чем на борту, а заодно и гораздо прибыльнее.

Выходило, что Гвидо еще верил в то, что Вольф собирается совершить набег на имперскую сокровищницу, а с другой стороны, подумал Конрад, кто знает…

– Вольф с Литценрайхом ждут в Альтдорфе, – продолжал Гвидо. – Но корабли дойдут до города быстрее нас. К тому времени, когда мы доберемся до столицы, там станет очень оживленно.

В одном Гвидо оказался неправ: пиратские корабли не добрались до Альтдорфа раньше беглецов. То судно, на котором Конрада и Устнара держали в плену, потопили у берега, когда имперские войска попытались блокировать реку. Второй пиратский корабль сумел прорваться под яростным артиллерийским огнем через окружившую его флотилию и направился к Альтдорфу.

Трое беглецов пробрались мимо блокирующих реку судов до начала сражения и наблюдали за ним с берега. Отряды столичной гвардии патрулировали оба берега, чтобы добить выживших пиратов потопленного корабля и не дать возможным войскам противника подойти к городу по суше. Скорее всего, они верили, что стычка на воде должна послужить сигналом совместного нападения.

Конраду, Гвидо и Устнару потребовалось немало времени, чтобы обойти все патрули. После проведенного в плену дня дварф рвался в бой, чтобы отомстить за неудачу, и для него не имело значения, кого убивать. Один раз они спрятались в нескольких ярдах от пешего отряда. Устнар стиснул руками свой топор, словно без его хватки тот мог самостоятельно наброситься на солдат. Дварф и сам понимал, что ему необходимо обуздать жажду крови. Враги во много раз превышали их числом, и беглецам не стоило и надеяться выйти из боя с имперским войском живыми.

Конрад сознавал, что, когда они доберутся до Альтдорфа, противостоять им будет нечто большее, чем армия. Врагами станут все: пираты, атакующие столицу, защищающие ее войска, а также проклятые создания, прячущиеся под городом. А имперская гвардия? Вполне могло оказаться, что все, кто носит гвардейскую форму, превратились в рабов Хаоса.

Задолго до того, как путники достигли белых городских стен, до них снова стали доноситься звуки пушечных залпов. Пиратский корабль обстреливал Альтдорф. В столице вспыхивали пожары, над ними поднимались столбы густого черного дыма. Вольф получил желаемую диверсию.

– Где Вольф? – спросил Конрад.

– Мы встретимся с ним на закате, – ответил Гвидо.

К закату они рассчитывали добраться до города. Переход занял много времени: приходилось держаться подальше даже от лесных троп, чтобы не натолкнуться на патрули.

– А Литценрайх? – спросил Устнар.