– риторический вопрос, потому что Ден с моими пальцами во рту не мог ответить. Он и дышал-то еле-еле, находясь на грани сознания.

А если бы я пришла на час позже? Даже думать об этом не могу...

Спустя полчаса, притащенный на моём горбу в кровать, Ден смог дышать сам. Делал он это с трудом, но в проветренной комнате воздух сам рвался в лёгкие.

Я до такой степени выстудила второй этаж дома, что на пол нападало снега, и он не таял! Пурга забрала резкий химический запах, обменяв его на снежинки и забрав тепло. Пять минут – и мы в вытрезвителе.

– Шу... – позвал Ден, глядя, как я закрываю окно в спальне.

– Что такое? Чем тебе помочь? Снова тяжело дышать? Хочешь, принесу бумагу, и ты напишешь?

– Н-н-н... – мотнул он головой.

– Попить?

– Угу, – кивнул.

Действительно, мы понимаем друг друга и без слов. Зачем нам бумага?

После каждого глотка он давился и кашлял, но упорно пил. Я препятствовать не стала. Он медик, ему виднее.

– Шу, шпашибо, что шпашга меня.

– Да пожалуйста. Меня до сих пор всю трясёт. А если бы мне не захотелось в туалет? О, кстати, туалет! Ты не умрёшь без меня пару минут?

– Иди, – устало улыбнулся он.

Ну, раз говорить может, значит, не помрёт. Дело идёт на поправку. Значит, можно и на пять минут отлучиться. Заодно и вещи его замочу в ванне, а то они мне весь нижний этаж провоняют.

Когда я вернулась в спальню, Ден уже сопел во сне. Грудь его вздымалась мерно, не вызывая опасений, что отёк вернётся.

А мне ложиться уже не было смысла. Времени четыре сорок пять. За пятнадцать минут всё равно не высплюсь.

Напеку пирогов позамысловатее, с косичками и завитками! Ещё можно сделать омлет, который всегда за обе щеки уплетает Ден.

Надо же... Сегодня я его чуть не потеряла навсегда. И если сравнивать с моими ночными терзаниями, то лучше пусть он обманул бы меня, чем умер.

О, божечки! Вроде я в кофте, а меня всё равно колотит.

И я скорей принялась месить тесто, чтобы занять руки и отвлечься. Правда, каждые десять минут бегала наверх не физкультуры ради, а проверить состояние Дена.

Спящий он так похож на ангелочка! Так и хочется расцеловать! Мокрые белые волосы художественно рассыпались по подушке, кожа благородно бледная в свете ночной лампы... Услада для глаз. Как вообще природа сумела создать такую красоту? Вах!

***

К семи часам мой принц ожил и спустился, приманенный ароматами из печи. Я как раз заканчивала прибирать на кухне после интенсивной стряпни.

– Аромат твоих пирогов мёртвого из могилы поднимет, – Ден стоял, прижавшись плечом к дверному косяку, уже полностью одетый.

Я не удержала вздох облегчения:

– Ожил!

– Накормишь? – голос его пока ещё звучал хрипло, но чёткая артикуляция вернулась.

– А то! Для кого, думаешь, я всё это наготовила?

Я поймала себя на мысли, что счастлива ухаживать за ним, расставлять тарелки, накладывать угощения, разливать по кружкам кофе. Обычные действия обрели краски и особый смысл. Ни с кем другим такого сладкого ощущения я ещё не испытывала.

– Умф... – Ден закрыл глаза, когда откусил беляш. – М-м-м...

– Вкусно? Или чего-то не хватает? Я ещё сама не пробовала... – волнительно, блин, когда твою еду оценивают.

– Вкусно? Это волшебно! После того как я чуть не попрощался с жизнью, это лучшее, что могло со мной случиться.

– Кстати, чем таким облита твоя одежда?

– Формальдегидом. Этим веществом обрабатывают покойников в морге.

Значит, был-таки в морге. Не соврал.

– А тебя зачем обработали? Ты же живой... – не поняла я.

– Произошёл несчастный случай: у одного из студентов молоток вылетел из руки и угодил на полку с банками, а я как раз стоял под этой полкой, вот меня и облило.

– Ужас...

– Ужас начался, когда я узнал, что у меня аллергия на это вещество. Мне стало нехорошо, когда я только вошёл в морг, но я подумал, что это от страха.

– Почему сразу не позвал лекаря? Как ты вообще умудрился дойти до дома?

– После того как меня облили, я схватил пальто и выбежал на улицу. Там мне стало легче, и я передумал обращаться в больницу. Тем более если узнается, что у меня острая аллергия на формальдегид, меня не допустят до врачебной практики и конец карьере.

– Это как? Ты же с живыми собираешься работать, а не с мертвецами.

– Студенты всегда сначала тренируются на трупах, – как-то совсем упадническим голосом просветил меня Ден.

– Ох... Представляю, как ты расстроен. Неужели нельзя ничего придумать? Фильтр-маску какую-нибудь? Пожарники ведь тушат пожары в противогазах. Чем ты хуже?

После моих слов в глазах Дена загорелась надежда:

– Жу, ты чудо!

Глава 22. Судьбоносные встречи

Ден героически отправился в институт после ночки, чуть не ставшей последней в его жизни. Сессия – она такая. Не тётка, как говорится.

А я... Меня потряхивало весь день. Овдоветь второй раз – это уже не смешно. Да, понимаю, что я Дену ещё не жена, но зато любовь уже есть! Да и Акакий Фридрихович толком не побыл моим мужем.

И понесло меня на обеде прогуляться по Торговой улице, на которой расположены центральные городские предприятия от швейных производств до издательств.

На обледеневшей скамейке сидела печальная девушка и неподвижно смотрела в пустоту, хотя по её виду можно было определить: ещё чуть-чуть и превратится из леди в ледяную скульптуру.

Ишь, суицид средь бела дня удумала!

– День добрый, не хотите ли составить мне компанию в кафе? – подкатила я к ней.

– А? – кажется, девица совсем не в порядке, даже не расслышала меня.

– Очень рада, что вы согласны! Идёмте! – я крепко ухватила её за локоток и потащила в ближайшее кафе.

– Куда? – пискнула она.

– Кушать! Чай пить!

И девица позволила себя увести. То ли мой ответ обескуражил её, то ли чай привлекал её куда больше, чем смерть. Да и куда такой каштаноголовой куколке помирать? Богачи охотятся как раз на подобных невинноликих красоток.

– Вас батенька за мной послал, да? Он меня