Мне казалось, я чувствую, как где-то далеко над морем зарождается шторм.

Рухнув в воду с палубного настила, Алессандро в первый миг оглох и ослеп. Одежда и полудоспех отяжелели, сковывая движения, от солёной воды защипало царапины, которые он успел получить в бою. Звуки слышались странно искажёнными, и, как он ни старался грести руками, его медленно затягивало вниз, в темноту.

Со всей силой он рванулся наверх. Вдруг его обхватило поперёк туловища гибкое бревно толщиной с ногу и поволокло куда-то. Краткий миг паники сменило смутное узнавание — а потом его вытолкнуло на поверхность среди каких-то обломков. Алессандро жадно хватнул ртом воздух, закашлялся. Прежде чем снова погрузиться под воду, он успел увидеть возле себя клубок маслянисто блестевших щупалец, которых хватило бы, чтобы обвить обе мачты на галере. Он хорошо помнил, где видел подобное существо. Год назад, в крипте дона Арсаго. Это был то самое чудовище, которому он был обязан двумя шрамами поперёк груди и… своей новообретённой способностью слышать море. Неужели «морской гость» снова вернулся?!

В его сознание ворвался поток чужих образов: существо мягко изучало его, сравнивало, делало выводы. Алессандро видел себя со стороны кем-то вроде беспомощного жука, барахтавшегося в огромной синей лохани. Потом что-то несильно потянуло его за ногу — на глубину. «Нет! — подумал он, стараясь как можно отчётливее вообразить нужную картинку. — Мне нужно наверх!»

«Наверху — плохо. Шумно, грязно, кожа пересыхает от жара. Восемь деревянных рыбин плюются огнём. И ещё две спрятались вон за тем мысом. И ещё целая стая спешит сюда с юга».

Было, мягко говоря, странно слышать в собственной голове чужие мысли.

«А ещё на границах водяной чаши облака сдвигаются в штормовой узор. Скоро вода перемешается и станет совсем грязной. Зато внизу — тихо, прозрачно и сытно». Кончики щупалец, которые Алессандро на миг ощутил как свои, пронзила дрожь удовольствия при воспоминании о рыхлых придонных отложениях.

«Нет, наверх! — с отчаянием подумал он, выбиваясь из сил. — Я не могу дышать здесь! И я должен найти Маньяско!»

При мысли о том, что будет с Франческой, если он так глупо утонет здесь посреди моря, у него словно открылось второе дыхание, но ненадолго. Он пытался ухватиться за деревянный кусок обшивки, болтавшийся в воде неподалёку, но тот выскальзывал из рук. Лёгкие жгло от нехватки воздуха. Существо, продолжавшее держаться поблизости, с интересом заклубилось, наблюдая за его лихорадочными попытками. В его многогранном сознании, представлявшем собой облако смутных воспоминаний, странных мысле-картин и вопросов, пояилась новая эмоция — лёгкие искорки любопытства.

«Помоги!» — попросил Алессандро. Любопытство в сознании чудовища заблестело ярче. Алессандро не чувствовал агрессии в этом необычном разуме, даже если вспомнить, как прискорбно закончилась их первая встреча. Но и доброты в нём не было. Похоже, существо решило примерить на себя роль наблюдателя. «Наверх! Мне очень нужно наверх!» — снова крикнул ему Алессандро, без всякой уверенности, что это поможет. Силы кончились. В подводной тьме он совсем потерялся и уже не понимал, куда двигаться. Вдруг в лицо ему ударил мощный поток воды, его опять подхватило, понесло, да так, что в ушах зашумело — и вытолкнуло на воздух, в ослепительный свет. Перед глазами пронеслось что-то тёмное, похожее на борт корабля, а потом его жёстко приложило спиной о доски. Алессандро с усилием разлепил глаза. В небе расплывчато качались мачты, которых было почему-то больше, чем две. На ветру бился флаг — алые волнистые полосы на белом фоне. «Флаг Фиески», — безразлично подумал он. В следующий миг его словно ошпарило: он на фиескийской галере!

Он вскочил на ноги, разом забыв про боль в теле и тошноту. На палубе были люди. Некоторые из них угрожающе выставили перед собой мечи, но старались держаться подальше и смотрели на него со страхом. Алессандро не сразу понял, чем их могло напугать появление еле живого утопленника, пока не заметил текучие щупальца, буро-черные, похожие на огромных змей, которые с интересом ощупывали боевую платформу на баке, мачту и враз опустевшие передние скамьи. Один из оставшихся гребцов, когда щупальце потянулось к нему, не выдержал и с воплем сорвался с места. Моряки, сгрудившиеся в центре палубы, отступили ещё на шаг. Только один человек не потерял самообладания — их капитан: высокий, рыжебородый, с пронзительными светлыми глазами. Он уверенно спустился со шканцев и шёл по куршее, на ходу вынимая из ножен меч.

— Нет! — поспешил вмешаться Алессандро. — Не трогайте его! Он уйдёт сам.

Его пронзило страхом от мысли, что будет, если кто-нибудь додумается полоснуть «морского гостя» мечом или всадить в него арбалетный болт. Один миг — и эта галера превратится в кучу щепок, а море вокруг неё — в кровавый бульон с ошмётками мяса.

Удовлетворив своё любопытство, щупальца медленно, очень медленно утекали с палубы. Пока все, кто был на палубе, затаив дыхание, следили за их отступлением, Алессандро успел немного прийти в себя. Он увидел, что галера Альбицци практически погибла, а на двух других ещё продолжался бой. Пушки «Анжело» вынуждали остальных фиескийцев держаться подальше. А где Реньер? В тот же момент он заметил третью галеру, быстро удалявшуюся в сторону Венетты. Что ж, учитывая новую возникшую опасность в виде эскадры тарчей, это было бесчестно, зато разумно.

Когда от «морского гостя» на палубе остались только потёки слизи, люди задышали свободнее, а капитан иронично прищурился:

— Вы нашли весьма… оригинальный способ зайти в тыл противнику, синьор ди Горо.

Значит, они оба были наслышаны друг о друге, хотя до сих пор не встречались. Дон Маньяско улыбался, чувствуя себя хозяином положения. Алессандро с деланной беззаботностью пожал плечами:

— Шлюпка была занята, а мой морской друг по счастливой случайности оказался рядом.

— И с какой целью вы поднялись к нам на борт?

— Чтобы обсудить изменившуюся ситуацию, конечно. Вы согласны, что тарчи с большим удовольствием уничтожат нас обоих?

— Нет, только вас, — с ядовитой учтивостью пояснил Маньяско. — Лично я собираюсь отступить в архипелаг, предварительно вернув вас вашему морскому приятелю.

— Слишком поздно. — Лицо Алессандро сделалось жёстким. Шутки кончились. — Мой «приятель» у вас под килем. Он с удовольствием поиграет с вашей лодочкой, а потом подгонит её тарчам.

Это был блеф чистой воды, но Алессандро надеялся, что после представления, которое «морской гость» устроил на палубе, ему удастся немного запугать фиескийцев! Он прекрасно сознавал, что даже под страхом смерти не решился бы надолго соединиться с этим странным, пугающим, многослойным разумом, обитающем в вечной тишине моря. Чем дольше этот кальмар-переросток клубился рядом, тем яснее чувствовалось, что твоё собственное сознание вот-вот разорвётся в клочья.

Кроме того, «морской гость» вовсе не горел желанием исполнять все его просьбы. В данный момент он, набравшись впечатлений, собирался вернуться к своим придонным делам. Море замерло в ожидании шторма. Алессандро всеми нервами чуял, как оно предупреждающе затаилось, готовя каждому кораблю в окрестностях смертельный сюрприз.