– Договорились.

Марисоль, постояв с миссис Ховард, вернулась и стала подталкивать меня локтем.

– Пора делать ноги – надо продолжить празднование дня рождения.

– У кого день рождения? – Джейс ткнул в меня пальцем. – У тебя?

Я кивнула:

– А через несколько часов – у Марисоль.

– Неплохо. Я, конечно, обожаю театр, но не хотите же вы сказать, что это было апогеем вашего празднования?

Я повела плечом. Оттого, что это было сказано его сочным, хорошо поставленным голосом, наше торжество показалось мне еще более унылым, чем оно было на самом деле.

– Ну…

– Пусть думают что хотят. – Это уже сказал подошедший сзади Эшер. Бионическое колено, незаметные движения. Он вернулся? – Мы только начинаем отрываться.

Мы? Марисоль с любопытством посмотрела на него. И где вообще Лондон?

– Ну, то есть если у вас еще нет планов.

К сожалению, планов у нас не было. Видимо, Эшер прочитал это на наших лицах, потому что он наклонился к Джейсу и что-то прошептал ему на ухо. Джейс, подумав, закивал:

– Интересно. И немного ненормально. Мне нравится. Умно.

– Значит, ты за? – спросил друга Эшер.

Марисоль повесила сумочку на плечо:

– За что?

– Вашему восемнадцатилетию – а это важная веха – не хватает одного ключевого компонента, – объяснил Эшер. – Вы должны сделать то, чего раньше не делали.

Он посмотрел на меня. Я прочитала на его лице вызов и чуть не подавилась своим же языком. То, чего я раньше не делала? В голове роились мысли. Марисоль посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «А давай, почему нет? Наверное, будет круто».

– Хорошо, спасибо, – сказала я, все еще не оправившись от шока.

Эшер расплылся в улыбке; она сияла, как улыбка джокера из карточной колоды.

– Так, нужно написать вам адрес. – Он огляделся и, не найдя ничего более подходящего, решил воспользоваться бежевой программкой спектакля, что была у него в руках.

Марисоль дала ручку.

– Вы дайте нам минут тридцать, м-м, на подготовку. Нам нужны еще жертвы… то есть люди для вечеринки.

Я взяла у него программку. Название улицы я узнала, но не помнила, чтобы мне приходилось там бывать. Эшер отступил на шаг:

– Введите адрес в навигатор и сверните на главный въезд. Первый поворот налево, паркуйтесь на любом месте и ждите, пока мы не подъедем. – Он пошел прочь, его сообщник следом.

Марисоль выхватила у меня программку и прищурилась:

– И куда же приведет нас эта авантюра? На рейв-вечеринку?

– Или в тайный клуб, где нужно сказать дурацкий пароль, чтобы войти?

Мы обе ошибались. Марисоль по команде голоса из навигатора съехала с шоссе, и я стала кое-что подозревать.

– Он что, шутит?

Марисоль, остановившись на красный, прищурилась и сквозь пассажирское окно посмотрела на бесконечный комплекс зданий, тянувшийся параллельно дороге.

– Может, здесь есть ресторан, о котором мы не слышали.

Но ресторана там не было. Марисоль повернула направо, следуя инструкциям Эшера, и мы оказались у главного въезда в аэропорт Монтгомери-Филд.

Марисоль оттянула рычаг стояночного тормоза и ошарашенно посмотрела на меня.

Я всплеснула руками и рассмеялась. Смех вышел немного тихим и каким-то истеричным. Да, было уже поздно, но аэропорт все равно казался уж слишком безлюдным. На парковке вместе с внедорожником Марисоль было машин пять, не больше.

– Ну, давай подождем. – Марисоль развернула две пластинки розовой жвачки и запихнула их в рот. Потом опустила солнцезащитный козырек и, глянув в зеркало на нем, убедилась в том, что помада в порядке.

Перед тем как сюда выехать, мы немного поторчали во дворе школы Джефферсона. К нам опять подошли родные Марисоль, а маме Роблес вдруг понадобилось сделать примерно пять тысяч фоток именинниц в разных позах.

– Надеюсь, что Эшер не разыграл нас и что просто так съездить в аэропорт Монтгомери-Филд – это не сделать то, чего мы еще не делали, – сказала я.

– Ой, прикуси язык. Если правда, я этим Доннелли и Флиту такое устрою!

У меня не было причин ей не поверить. Я стала рыться в сумке в поисках книги, но остановилась, заметив на парковке вторую пару горящих фар. Рядом с нами остановился новый черный «форд» Эшера – спасибо изрядной страховой выплате.

– Придется тебе найти еще кого-нибудь для того, чтобы спустить пар.

Марисоль надула из жвачки пузырь и отперла двери:

– Малышка, не надо меня искушать.

Эшер осторожно вылез из впечатляющего пикапа. Следом появился Джейс, а из дополнительной задней кабины выпрыгнула Алисса со стопкой покрывал.

– Добро пожаловать туда, где я счастлив, – сказал Эшер.

– Ты лучше расскажи им все, а то еще подумают, что мы куда-то летим, – предложила Алисса.

– Не-а, сегодня точно не летим. – Эшер бросил на меня быстрый взгляд, нерешительно улыбнувшись. – Но у вас, девчонки, сегодня будет не только торт. Ведь немногие могут сказать, что отмечали восемнадцатилетие на летном поле!

И тогда я поняла. Эшер Флит хотел подарить двум лучшим подругам новые воспоминания. Сердце билось так сильно, будто угодило в капкан. Я смогла лишь благодарно улыбнуться в ответ.

Марисоль, всегда вооруженная тем, чего мне как будто не хватало, сказала:

– Ребят, это так круто! Если моя мама узнает, то утопит вас в такос.

Джейс пошевелил бровями:

– Отличный способ умереть. Мы постоянно голодные, а тут повод пожрать – ваши дни рождения. – Он начал доставать из грузовика сумки. – Мы пытались уговорить еще кого-нибудь прийти на вечеринку, но у Брин рано утром репетиция «Щелкунчика», а у Лондон так голова разболелась, что она пошла домой.

Я резко повернулась к Эшеру. Тот кивнул:

– Да-а, головная боль все усиливалась. У Лондон завтра днем еще спектакль, поэтому ей сейчас нужен флакон аспирина и та блестящая бомбочка для ванны, которые она покупает по десять долларов за штуку. – Он понизил голос. – К тому же она это место терпеть не может. Ее тошнит от запаха авиационного топлива.

Такая деталь плюс отсутствие Лондон – это было лучше любой розы. Я набросила на себя джинсовую куртку и пошла вслед за всей нашей небольшой группой от въезда к летному полю. Когда Марисоль выкинула комок жвачки в ближайшую мусорку вместо того, чтобы прилепить его куда-нибудь на потом, я мысленно поблагодарила небеса.