– Я сел в поезд лишь потому, что надеялся встретить Айону. У меня нет номера ее мобильного телефона, а я хочу с нею… э-э-э… пообщаться. Честно говоря, я хотел бы воспользоваться ее профессиональными услугами. Вы ведь знаете, что она психотерапевт. Может, у вас есть ее номер?

– Увы, нет. Признаться, я и сам тоже ее разыскиваю. Не представляю, куда она могла исчезнуть.

«Неужели это я во всем виноват? – подумал Санджей. – Может, Айона избегает встречи со мной, после того как я ей нагрубил? Странно. Не хрупкий же она цветочек, чтобы сломаться».

Эмми

08:08. Темз-Диттон – Ватерлоо

Эмми открыла духовку, достала пирог и выложила его на кухонный стол, уже накрытый на двоих. Рецепт этого пирога всегда напоминал ей о матери. Когда Эмми нарезала морковь, лук и сельдерей, она почти физически ощущала присутствие мамы, стоявшей рядом. «Эмми, береги пальцы. Никому не захочется обнаружить в пастушьей запеканке палец, если только это не палец пастуха», – любила она со смехом повторять дочери.

Эмми старалась есть меньше мяса, дабы не вредить планете, но Тоби не собирался становиться вегетарианцем. Покупая баранину в местной лавке, Эмми подробно расспросила продавца, откуда это мясо. Тот заверил покупательницу, что барашек прожил счастливую, хотя и короткую жизнь, резвясь на экологически чистой траве в Девоне и любуясь видом моря. Сказав это, мясник хмыкнул. Уж не насмехался ли он над ней?

В будние дни Эмми не хватало времени на приготовление полноценного обеда, но сегодня она работала дома. С некоторых пор она делала это все чаще.

Тоби был горячим фанатом удаленной работы. Ежедневные поездки в Лондон и обратно он называл реликтом доинтернетовской эпохи. Нелепой тратой времени, сил и денег. К тому же железные дороги не лучшим образом влияли на климат и способствовали загрязнению окружающей среды.

Когда Тоби на пару с Биллом, его деловым партнером, создавали консалтинговую фирму в сфере IT-технологий, оба сочли расходы на аренду офиса ненужной роскошью. Сейчас у них работало десятка два или даже больше компьютерных гиков – в основном молодых парней, которые безвкусно одевались и пренебрегали личной гигиеной. Но это никого не волновало, поскольку обычно, за исключением встреч с клиентами, все работали дома. Большинство их совещаний проходило в режиме видеоконференций, а когда возникала необходимость встречи «живьем», снимали помещение в одном из многочисленных производственных хабов, в последнее время появившихся повсюду.

Тоби всегда был на шаг впереди прогресса.

– Тоби! Ужин готов! – позвала Эмми.

– Выглядит просто потрясающе! – сказал он и, наклонившись, поцеловал ее в затылок. – Люблю те дни, когда мне не надо делить тебя с офисным планктоном.

За едой Тоби поведал Эмми об одном из своих клиентов, рассказав ей запутанную историю, где фигурировали компьютерная система с непонятными нарушениями, соединительный кабель и щенок, помесь кокер-спаниеля и пуделя.

– А как прошел твой день? – спросил он.

– Нормально. Вот только рекламировать зубную пасту не доставляет мне никакого удовольствия. Я бы хотела заниматься благотворительной деятельностью, чем-то более значимым и полезным. Наверное, опять будешь смеяться и назовешь это дурацким идеализмом.

– Ни в коем случае! – возразил Тоби, беря ее за руку. – Идеализм – одна из самых привлекательных черт твоего характера. Кстати, у меня есть идея. Я уже давно хотел обсудить ее с тобой.

Эмми посмотрела на него. От Тони исходил бурлящий энтузиазм. Казалось бы, это состояние должно передаться и ей тоже, однако слова жениха ее насторожили. Идеи Тони имели широчайший диапазон, простираясь от покраски стен в туалете первого этажа до полета на параплане в Альпах, а в промежутке между этими двумя полюсами помещалось великое множество самых безумных затей.

– Я тебя слушаю.

– Я знаю, как тебе нравится оставаться дома и не ездить в офис.

Здесь Тоби лукавил. Это ему самому больше нравилось, когда она оставалась дома. Однако сейчас Эмми не захотела портить ему приподнятое настроение и молча кивнула.

– Вот я и подумал: тебе пора создать собственный бизнес. Уйти с этой работы. Там тебе ничего не светит. В рекламном агентстве не ценят твои усилия и не собираются тебя повышать. Тебе самой противно у них работать. Но ты можешь стать консультантом и трудиться дома. Я помогу тебе начать. У меня ведь уже есть опыт создания своей фирмы. Регистрацию компании, налоги и юридическую сторону я возьму на себя. Ты только подумай! Ты станешь сама себе начальница. Сможешь выбирать клиентов, разделяющих твою философию. Например, меня! Я буду твоим первым клиентом! И больше никаких отвратительных поездок в эту замшелую контору. Как только начнут поступать деньги, мы построим в дальнем конце сада домашний офис. А пока можешь пользоваться моим.

Тоби откинулся на спинку стула и, улыбаясь, посмотрел на невесту.

– Ого! – воскликнула ошарашенная Эмми.

Тоби наверняка тщательно все продумал. Ей совсем не хотелось портить ему настроение, но это предложение влекло за собой крупные перемены.

– Ну, что скажешь?

– Даже не знаю, Тоби. Вообще-то, я не испытываю неприязни к своей работе. Во многом она мне очень даже по душе. Просто есть ряд негативных моментов. Но мне нравится ездить в офис. У меня там прекрасные друзья. И даже в поезде я успела подружиться с несколькими попутчиками. Я буду по ним скучать, – сказала она, мысленно проверяя слова на правдивость и убеждаясь, что не лукавит.

– Ох, Эмми! – вздохнул Тоби, глядя на девушку так, словно она подрезала ему крылья, оказавшись совсем не той, какой он ее себе представлял. – Ну что за мелкие мысли! Покажи характер, прояви честолюбие! Вспомни, как на школьном балу тебя единогласно избрали «Девушкой, способной изменить мир». Можно ли изменить мир, торча в занюханном рекламном агентстве?

Эту историю Эмми рассказала ему однажды, перебрав вина. Уже тогда она пожалела о своей откровенности, но никак не ожидала, что Тоби превратит ее рассказ об этом давнем событии в этакую палочку-погонялочку.

– Ты можешь представить, чтобы Ричард Брэнсон однажды сказал: «Не стану я, пожалуй, затевать никаких новых проектов, поскольку буду скучать по болтовне с лузерами возле офисного кулера»?

Наверное, Тоби был прав. Он так внимательно выслушивал весь ее скулеж, так заботился о ее счастье, однако Эмми ощущала себя уязвленной. Задевала его манера передразнивать ее, презрительная насмешливость в голосе и наклеивание ярлыков на ее коллег, которых он даже не видел. И почему он полагает, что она ничего не добьется? Эмми всегда считала себя вполне успешной. Даже думала о себе как о птице высокого полета. Неужто она занималась самообманом?

Ночью Эмми никак