– Не буду, даже не проси, – сказала я ему. – Не могу развратничать при ребенке.

Гоги перевел взгляд на Сашку. Сашка ему похабненько улыбнулся и пояснил, что он тоже не будет – он только с женщинами.

– Рано тебе еще с женщинами, – пробурчал Гоги.

– Он с американскими девственницами с тринадцати лет общается, – объявила я. Сынок вместе с одноклассниками в самом деле подключался к телефонной линии, чтобы позвонить в Америку по номерам, где предлагался «живой разговор» со жрицей любви, домохозяйкой и девственницей. Я только радовалась, что он звонит не с нашего домашнего телефона и мне не приходят счета на оплату международных переговоров.

Вахтанг с Гоги изобразили на лицах вопросительные знаки, внимательно посмотрели на моего сына, сидевшего с самым невинным видом. По-моему, он в эти минуты напоминал ангела, спустившегося с небес на землю Замбары.

– Где он в вашем Питере берет американских девственниц? – наконец спросил Вахтанг.

– Захочешь – найдешь, – ответила Верка и снова погладила Вахтанга по плечу, все так же профессионально-ласково ему улыбаясь. – А ты тут как, с черненькими балуешься? А, Вахташа? Или все-таки беленьких предпочитаешь? Кто тебе больше нравится?

– Ты, – простонал Вахташа. – Умру сейчас от желания!

Я посмотрела на семейные трусы, в которых спал Вахтанг. Если бы он был в джинсах, они, наверное, уже порвались бы. Бедный грузин! Не было печали, так оказался в Замбаре в одно время с Веркой.

– Не мучь меня, женщина! – взмолился он.

– Ответьте на вопросы, господа, и ваши мучения сразу же прекратятся, – улыбнулась Верка.

– Не могу! – простонал Вахтанг.

– Я отвечу, – сказал Гоги. – Ради друга я на все готов. Ради Вахтанга! Я понимаю, как ему тяжело.

И Гоги с укором посмотрел на Верку. Я тоже посмотрела на Верку. Она велела нам с Сашкой перетащить Гоги в ее с Вовчиком номер и там допрашивать. Она вскоре к нам присоединится. Верка кинула мне ключ, мы с Сашкой подхватили Гоги за руки и за ноги и вынесли из номера. Веркин номер находился на том же этаже, поэтому мы потянули Гоги туда. Он в процессе переноски говорил, что нет необходимости держать его связанным. Он сам пойдет, ножками. Нам же с мальчиком тяжело! На что мальчик ответил, что он чуть ли не с рождения помогал маме таскать и укладывать папу и родного дядю, а также еще одного маминого мужа. Поэтому у мальчика к пятнадцати годам накопился большой опыт переноса всяких разных дядей, засыпающих в самых неожиданных местах. Гоги для разнообразия заткнулся, переваривая информацию.

Мы уложили его на кровать, опять подоткнули под поясницу подушку и попросили все-таки рассказать о политической ситуации в Замбаре и о бизнесе, которым занимаются они с Вахтангом.

– Бизнес как бизнес, – начал Гоги с последнего. – Жить-то надо как-то, да? Вот и возим обезьян. Не сами, конечно. На корабли отдаем. Русские моряки берут. Они всех гадов берут. Потом наши люди встречают суда, забирают тварей, продают. А на себе редко возим, только если очень дорогой товар. Или очень срочный.

Гоги вспомнил, как лично вез какого-то попугая очень ценной породы – Гоги сам не знал какой. Он его по фотографии подбирал. Напоил попугая местным ромом (африканцы сказали, что птичка не помрет), пьяная птица заснула, и Гоги засунул ее под мышку. Во время полета пришлось несколько раз ходить в туалет и снова подпаивать попугая. Довез. Как потом сообщили им с Вахтангом, попугай стал алкоголиком. Но хозяин доволен. Он гостям показывает, как попугай у него ром хлещет, а потом валяется пьяный. Все счастливы, включая попугая.

Ящериц они с Вахтангом на себе возили, змей – не решились. К тому же змеи тут все ядовитые, а как предохраниться, они не знали. Думали мешок на башку змее надеть, но все равно опасно. А вдруг прогрызет? Маленьких черепах возили.

– А вообще бизнес-то выгодный? – заинтересовавшись, спросил мой сынок. Он случайно не собирается ли бросить школу, чтобы жить в теплой Замбаре, а не в промозглом Питере?

– Выгодный, – кивнул Гоги. – Это, конечно, не оружие, но жить можно. А жить нужно. Сами знаете, что сейчас в Грузии делается. Вначале, конечно, требовалось завести необходимые контакты. Мы их завели. Теперь все идет по накатанному. А богатых русских сейчас много. И богатых грузин, и богатых хохлов, и богатых армян. И все почему-то хотят экзотов. Пока хотят – будем возить.

Гоги также сказал, что им с Вахтангом нравится жить в Замбаре. Они уже подумывают перевезти сюда свои семьи. Получить тут вид на жительство проблем не будет. Дашь взятку – получишь. Домá себе купят. Здесь недорого. Может, даже виноград начнут выращивать, вино грузинское делать.

– А с югославами контактируете?

– Ну… в общем, нет. Они – наши конкуренты. Только они не в Россию, не в СНГ экзотов везут. Они их в Европу везут. Нас не пускают на ту тропу. Югославов тут много, и будет еще больше. Но они все – в Хабебе и в окрестностях столицы. Школа у них есть своя. А потом дети в университеты едут – в Кейптаун, другие города. В ЮАР белых, конечно, больше. Гораздо больше. И русских там сейчас много. Не очень, конечно, но по сравнению с Замбарой много. Вот и мы хотим, чтобы наши дети тут жили. Климат хороший. Бизнес можно делать. Все равно в Грузии не жить. Так лучше в Замбаре, чем в России, да?

Я пожала плечами. Лично я не променяла бы Россию ни на какую Замбару. Сюда хорошо съездить отдохнуть (и это еще вопрос спорный, после всего случившегося), но жить тут постоянно? Я бы свихнулась от скуки. Разве какая-то африканская страна может сравниться с моим родным Питером? Или во мне слишком много патриотизма?

Я также спросила Гоги про батюшку, у которого мы были. Кто это такой, по его мнению?

– Не знаю, – ответил Гоги. – И знать не хочу. Мне все равно. Он мне не конкурент. Он экзотов не покупает, не продает. У него другой бизнес. Хочет папуасов в веру обращать – пусть обращает. Его дело, их дело. Хотят – пусть обращаются. Я его вчера во второй раз видел. Слышал про него. Замбара – страна небольшая, тут новости быстро распространяются. Когда он приехал, о нем заговорили сразу же. Мы с Вахтангом в тех краях были, зашли. Посмотрели. И все.

Гоги пожал плечами.

– Вы считаете его аферистом?

– Бизнесменом, – усмехнулся грузин. – Может, он в самом деле бывший священник? Говорит-то складно. Может, учился в семинарии – не доучился. Или выгнали. Или как это называется? Отлучили от церкви? Такой термин, да?

Сашка вспомнил, что ему по этому поводу говорил дядя Костя. Наказания могут быть разными – и запрет на служение, и лишение духовного сана, и отлучение от церкви – в таком порядке. Проповедует – хорошо, даже если русская православная церковь и не могла никого послать миссионером в Африку. Но я сомневалась, что батюшка занимается только этим.

Гоги не мог сказать, чем еще промышляет отец Кирилл – если он чем-то промышляет. Деньги тут отмывать негде. В России это проще сделать в любом случае.