— В чём проблема просто найти управляющего? Вряд ли твоя жена настолько уникально разбирается в акциях.

— Не ревнуй.

Не выдерживаю, поддаюсь вперёд. Прижимаюсь к мягким горячим губам, углубляю поцелуй. Практически чувствую вкус ревности, такой сладкий и дурманящий.

Наслаждаюсь им, надавливая на затылок Ланы. Не отпускаю, пока не начнёт отвечать со всей страстью. Обхватывает меня за шею, жмется ближе. Его грудь трётся о меня, сбивая с мысли.

— Не ревную, — ворчит сквозь поцелуй, намеренно кусает за губу. — Просто спрашиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Конечно. Нет, Катрин далеко не лучший специалист. Но ей я могу доверять, а просто сотрудникам… Мне нужно проверить их, убедиться в надежности, обучить под себя. И вывести часть денег через офшоры.

— Чтобы Катрин досталось меньше? Или в чём проблема просто поделить пятьдесят на пятьдесят? Разве не так при разводе получается?

— Так. Но… После развода с Катрин я планирую остаться практически банкротом.

Знаю ведь, что деньги мало интересуют Лану. У неё сейчас миллион вопросов в голове, которые скоро польются на меня. Но ничего не могу поделать, мне интересна её реакция.

— Это связано с тем, что жизнь непредсказуема. У меня нет другой семьи, кроме Катрин. Не было, — поправляясь, видя широкую улыбку Ланы. Конечно, пытается скрыть и не показать, но мои слова ей приятны. — И я никому не могу доверить своё детище. А наследство… За него будут цапаться родственники, вечные суды.

— Подожди. Но ведь раз есть семья…

— Я им не доверяю. Мой отец умер давно, — ненавижу эту тему. Напоминание, что все мы смертны. И некоторым не суждено дожить даже до сорока. — И никто не помог. Они отвернулись, а потом пришли с протянутой рукой. Никому из них я не собираюсь оставлять ни рубля.

— То есть… Ты тянешь с разводом, чтобы отдать всё Катрин и ни у кого не было вопросов по этому поводу? — кивает сама себе, отводя взгляд. — Почему нельзя провернуть потом? Не знаю, дарственные и всё такое… Я не…

— Будет миллион вопросов, поднимется шумиха в прессе. Тигран Мирзоев подарил бывшей жене яхту.

— У тебя есть яхта?

Девушка хлопает глазами, едва приоткрывает рот. Серьезно? За это я удостоился целого разноса в новостях. О том, как отдыхают олигархи и прочий бред.

Лана хоть умеет гуглить? Почему такое ощущение, что любая информация обо мне — как шокирующая новость. Или просто хочет всё узнавать от первоисточника?

— Есть. Хочешь покататься, пока я не стал банкротом? Что скажешь, мышка, захочешь быть со мной тогда? Или всё-таки позволишь сделать несколько подарков, пока я могу?

— Ты… Если ты думаешь, что мне нужны деньги! То ты…

— Тише, — накрываю её ладони, сжатые в кулаки. Боевая мышка. — Я серьезно, Лана. Позволь мне сейчас обеспечить тебя. Конечно, я не останусь без денег. Но опять же… Схемы, махинации, время. Сейчас намного проще купить квартиру для тебя и малыша, для нас.

Даю ей время всё обдумать. Даже немного жаль, что Лана не из-за денег. Тогда бы было всё проще. Никакой откровенности, проблем, разборок. Но девушка светлая и чистая.

У неё принципов больше, чем могу рассмотреть. Предаёт их, ради меня. И это пиздец как приятно. Тянет в душе, напоминая, что у меня ещё есть время. Живой, чувствую.

Рядом с мышкой жить хочется. Бороться и делать так, чтобы у нас всё было. И было это тупое «мы». Поэтому и доверяю свои тайны, хотя до этого знали только мы с Катрин, после её телохранители.

И теперь Лана.

— Хорошо, да. Я не о покупках! О том, что могу понять. Наверное. Но… Ты хочешь быть со мной, а… Я беременна, ты ведь понимаешь? От ребёнка не избавиться, не отдать потом. И никакого аборта и…

— Это не проблема, мышка.

— Тогда почему это было проблемой в марте?! Почему, черт тебя дери, в марте ты отправил меня… Ты… Я тебя не понимаю. И не уверена, что хочу понимать. Правда. Ты сказал мне сделать аборт. Ты! А теперь говоришь, что ребенок не проблема?!

— Да, мышка. Потому что это не мой ребёнок.

— Прекрасно. То есть… Ты настолько не хочешь наших совместных детей? Чтобы у нас был малыш? Я настолько тебе не подхожу?

— Не в этом дело, глупостей не говори.

— Так объясни мне! Потому что всё что я слышу это ложь! Или бред… И я не понимаю, почему ты так спокойно реагируешь. Или ты просто не хочешь быть привязанным ко мне и иметь возможность уйти? Так давай я уйду первой, потому что я не собираюсь всю жизнь гадать. И думать, что ты сделаешь, если я снова забеременею. Знаешь, насколько это больно? Что ты не хочешь от меня детей.

— Я хочу.

— Тогда какого хрена ты отправлял меня на аборт?!

Да потому что я, блядь, умираю! 

У меня нет ответов для Ланы. Для самого себя, какого хрена я творю. Потому что конченный эгоист. Зарекся же, сказал сам себе, что хватит. Расстались с мышкой на ужасной ноте и всё.

Я отправил её на аборт, она ушла. Каждый принял решение, тем более, что так было действительно лучше. На кой черт отношения, если они закончаться провалом?

Было бы лучше, если бы Лана велась на деньги, никаких привязанностей. Но она ведь не такая, слишком честная и искренняя. И ей не стоит быть возле меня долго.

А при этом поступаю как мудак. Втягиваю в свои семейные разборки, не отпускаю. Лучше пусть заваливает сотней вопросов, но будет рядом. Пока я не облажаюсь в очередной раз.

— Мышка, — тру лицо, медленно подступаю. — У меня нет ответа. Я поступил как уебан, да.

— Ты… Ты просто испугался?

Пусть будет так. Лучше пусть считает меня кретином и сопляком, чем знает правду. Катрин знает, и что? Умело прячет жалость за улыбкой, но постоянно дёргается и переживает.

Не жена, а сиделка, блядь. Это приятно, в какой-то мере. Никто не переживал за моё здоровье так, как это делала Катрин. Следила за таблетками, гоняла к врачу, волновалась.

Лана… Ещё хуже. Потому что мышка влюблена в меня, очевидно. И если узнает о моем диагнозе, то не уйдёт. До последнего будет рядом, потому что она из такого типа людей.