скучающих ласк и обжигающих поцелуев, Лере предстояло каким-то чудным образом взять себя в руки и в восемь утра отправиться по рабочим делам.

Артур пообещал помочь ей с поиском управляющего салонами – на этом деле он собаку съел. Уже закинул удочки нескольким знакомым и ждал отклика. Ведь пока салоны не будут под надежным присмотром, им придется находиться в Питере.

«Как все в жизни быстро меняется, – перемешивая кашу, задумался Артур, и обвел взглядом кухню добротного особняка Леры. – Вкалываешь-вкалываешь, живешь по съемным квартирам, а в один прекрасный день – бац – и ты становишься наследницей целого состояния».

Артур взглянул на дочь, которая, встав на носочки, схватилась за край стола и голодными глазами смотрела в тарелку.

– Ты пошла по маминым стопам, кстати, – щелкнул он ее по носу, и вспомнил оглашение отцовского завещания.

Покойный отец Артура подписал бо́льшую половину своего имущества единственной внучке. Он завещал ей практически всю недвижимость. Дамиру достались лишь две машины, Артуру – заводы, а все деньги на счетах – матери, плюс ей же отошли московская квартира и дача. Большего она не желала.

– Две наследницы миллионных состояний, – усадив Аню на колени, улыбнулся Артур, и поднес к ее распахнутому рту ложку.

С одной стороны, Артур был рад за Леру.

Он прекрасно понимал, что она заслужила все, что ей досталось от родного отца. Он знал, как нелегко ей жилось с родителями в маленькой Одинцовской квартире, как пришлось бросить учебу, чтобы пойти работать и помогать больной матери, как потом ей приходилось выхаживать отца, и складывать копеечку к копеечке, чтобы оставались деньги на продукты.

Артур прекрасно помнил, как в день их с Лерой знакомства он не успел приехать в парикмахерскую до закрытия и вернуть Лере долг за стрижку, и помнил, с каким деловым видом она взяла у него деньги на следующий день.

Только потом узнал, что в тот день, когда Лера отдала ему из кошелька последние наличные, ей пришлось идти домой пешком, потому что у нее не было даже на проезд.

А еще он часто вспоминал, как присматривался к Лере, примеряя ее на роль фиктивной жены, как разузнавал о ней все, что только возможно.

В тот момент он совершенно не думал о семейном счастье и детях. Но потом все пошло по другому сценарию.

Он сам не ожидал, что способен так быстро влюбиться в девушку – простую, веселую, и, самое главное – настоящую. Такую, на которых раньше вообще не обращал внимания, потому что в его круге общения всегда крутились ее полные противоположности.

Артур даже не успел понять, в какой именно момент Лера стала для него смыслом жизни. В какой момент в нем угасла борьба за наследство и желание насолить брату.

Одно он понимал совершенно точно: он больше не представлял жизни без этой девушки. Без ее заливистого смеха, без ее смущенной улыбки, без ее «Эм-м… а что означает название этого блюда?».

Он любил наблюдать за ее неподдельными эмоциями, за тем, как она радовалась каждой мелочи, как постоянно путала, в какой руке нужно держать нож, а в какой – вилку. Как пугалась от рёва спортивного движка его машины, и всякий раз вцеплялась руками в кресло и зажмуривалась, как будто летела на американских горках.

Как высовывалась в люк и кричала ночной столице «Юху-у-у!»

Еще никто не вел себя рядом с ним так, как вела себя Лера.

Девушки из его общества предпочитали совсем другую манеру поведения и общения, и все они были как под копирку.

Артуру очень хотелось показать Лере мир, объездить вместе с ней весь земной шар – ведь она ничего не видела дальше своего Одинцово.

Но у судьбы, видимо, были на них другие планы: сначала она пропала больше, чем на год, потом ее снова пришлось искать. И если бы брат и Надя так старательно не сбивали его со следа, то он встретился бы с Лерой и дочерью гораздо раньше.

Ее мобильник засветился в мотеле, Артур приехал туда спустя полчаса после того, как ему об этом сообщили, а дальше – тишина. Долгая, мучительная тишина…

Мать Нади, видимо, тоже была в деле. Это же она намекнула ему, что Леру нужно искать в Мурманской области. Она сказала это так, невзначай, будто бы случайно проговорилась, после чего Артур целый месяц провел на севере.

Однажды Надя сказала, что Лера уехала не только потому, что узнала про гонку за наследством, но еще и потому, что она не чувствовала себя свободной рядом с Артуром.

Но он все равно не верил, что она могла оборвать с ним все связи из-за того, что он не разрешал ей заниматься любимым делом.

Да, возможно, он тогда действительно перегнул палку. Перед тем, как озвучить Лере свое мнение, стоило самому хорошенько обо всем подумать. Ведь она полжизни полностью отдавала себя парикмахерскому искусству, и он не имел никакого права лишать ее этого из-за своих внутренних принципов: содержать жену, детей, давать им все, в чем только будут нуждаться, и быть единственным добытчиком в семье – одним словом, быть точной копией своего покойного отца.

А теперь, когда Лерино состояние ничуть не уступало состоянию Артура, сложно будет ей что-либо запретить. В этом и заключалась его «а с другой стороны».

Навряд ли она теперь будет прежней Лерой, которую так легко удивить или порадовать любой мелочью.

А будет ли она с распахнутыми глазами смотреть на океан? А будет ли считать ценники в бутиках чуть ли не номерами телефонов? Будет ли смеяться над названиями блюд в ресторанах и пытаться их выговорить? Останется ли она такой же простой девушкой, какой Артур знал ее раньше?

В любом случае он готов был поддержать ее во всех начинаниях и дать столько советов, сколько ей будет нужно для построения успешного бизнеса и разумного капиталовложения.

Если она теперь вообще будет нуждаться в его советах, конечно…

Вчера ночью они успели построить планы на ближайшее будущее: после того, как оставят салоны в надежных руках, уедут в Дубай и оттуда продолжат то, на чем остановились – свадьба, медовый месяц и путешествие по странам.

Артур очень ждал наступления этого момента. Наконец, побыть с семьей, надеть кольцо на палец Леры и сделать ее своей женой.

Докормив Нюту кашей, он изучил список детских центров, который прислал ему помощник.

– О, поедем сюда! – глядя на экран телефона, выставил он указательный палец, и в следующую секунду почувствовал, как его ногам стало очень-очень тепло… – Я смотрю, ты со мной согласна, – выгнув бровь, улыбнулся он Нюте.

И, поставив