мысленно ругнулся я. — Вот это мощь!». Следующую волну встретил игрой ячеек защиты, но, продвинувшись еще немного, понял, что мне не хватит гибкости щита, чтобы погасить волну без возмущения. Это все равно, что сравнивать бой с десятилетним парнем и взрослым мастером. Либо в Южной Америке действовали дети, либо у здешних «студней» уровень намного выше. Хотя, скорее всего, и то, и другое. Незаметно не пройти, поэтому я вернулся обратно.

Сообщение не понравилось всем, включая драконов. Но теперь я просто обязан увидеть, что там творится и кто смог задействовать такую магию. Таэль сказала, что пойдет она или еще кто-то другой, но я прекрасно знал, что их амулетная защита не справится с той ментальной силой, которой обладают «студни». Я же ни в какие сражения вступать не намерен, а просто пробегусь туда и обратно, причем буду использовать все свои возможности. Таэль отдала мне свой амулет, и я побежал обратно. У границы я сотворил защитное заклинание отвода глаз, перешел на второй уровень и вызвал ярость.

Первый удар мне нанесли уже метров через десять. И я его почувствовал! Атака преодолела и амулетную защиту, и врожденную. Две стрелы, выпущенные эльфами, я отбил серпами, понимая, что здесь отвод не действует. Но через пятнадцать метров в меня стреляли уже десять лучников. Причем делали это очень профессионально, перекрывая возможные пути ухода, а не просто, чтобы попасть. Уйти и отбить все стрелы я никак не мог, поэтому пришлось жертвовать защитой. Она справилась, тем более что две стрелы я отбил сам. Эльф-лучник, оказавшийся на моем пути, попытался уйти, но не успел, и серп прошелся по его спине. И тут снова свое слово сказали «студни». Удар был настолько сильный, что я выпал из состояния измененного сознания и даже вскрикнул. Голова заболела, но я находился уже перед непонятной завесой. Некогда было раздумывать, опасна она или нет, как и не было времени на ее исследование. И я забежал внутрь.

Огромнейший зиккурат возвышался, уходя вверх. Он был значительно больше всех виденных мною на территории Союза Племен. Но больше ничего рассмотреть я не успел, так как был атакован магией. Что-то красное пронеслось рядом. Но я уже снова пребывал в ярости, вспомнив, что жрецы хотели принести Айви в жертву. Более того, я едва-едва контролировал свое состояние. Наверное, именно это и спасло меня от новой ментальной атаки, а также сражения с тремя воинами, атаковавшими меня. Но в мои планы бой не входил, и я, развернувшись, побежал обратно.

А за барьером чуть ли не лоб в лоб столкнулся со «студнем». Атаковали мы одновременно: он ментально, а я серпом. Перед глазами у меня все поплыло, и я снова почувствовал, как задрожал серп, рассекая его. Интуиция закричала, и я дернулся в сторону, спрятавшись за деревом. И снова рванул отсюда. Времени на создание хоть какого-то заклинания не было, поэтому бежал я, петляя из стороны в сторону. Но мне попались отличные воины, и я почувствовал, как обожгло плечо, затем бок. Следующая стрела попала в колено, и я покатился по земле. И тут же меня схватили за руки, а я четко почувствовал близость Айви. Свои. И после очередного ментального удара отключился.

Глава 11

Остров Гран-Канария, город Кеарр’Шаллхасс

— Ну, что там? — спросила Айвинэль, когда мы приземлились у нас на острове.

Все дело в том, что очнулся я непосредственно перед полетом. Голова кружилась, и мне было не до рассказов, я даже не особо всматривался в окружающую обстановку, хотя и надо было бы. Насколько я тогда понял, у них только что закончилась стычка с охранниками зиккурата, и мы собирались улетать, пока не подошли новые «студни». Весь полет я приходил в себя, поэтому Айви молчала, сдерживая свое любопытство, которое я чувствовал очень отчетливо.

— Пойдемте в дом, там и поговорим.

Дома нас ожидали тоже очень интересные новости. Это я понял по эмоциям и лицам девушек, а задумчивое выражение лица верховной жрицы подтвердило мое мнение. Сначала я решил выслушать ее.

— Знаете, — женщина обратилась сразу ко всем нам, — девочка, действительно, является жрицей. Я сумела ей объяснить некоторые моменты и нюансы, свойственные нам, и у нее все получилось. Но имеется многое, чего я не понимаю — например, ее возраст, ее умение чувствовать эмоции. К сожалению, эту часть я совсем не знаю, поскольку наша Богиня отсутствует в этом мире.

По лицу верховной жрицы невозможно было ничего сказать, но все-таки было нечто такое, из-за чего я почувствовал сильную горечь женщины от этого факта. Посмотрев на остальных девчонок, понял, что они тоже почувствовали это. Между тем, Лийанэль продолжила:

— Ее нельзя сейчас увозить отсюда — это очень плохо скажется и на Алине, и на Богине, жрицей которой она является.

— А кто она? — задала вопрос цесаревна. — Богиня эта?

— Я не могу ответить на этот вопрос. В наших жреческих легендах говорится, что Богиня иногда отзывается на молитву жриц, но не упоминается, чтобы мы чувствовали ее эмоции. Разве только тогда, когда госпожа специально хотела сама что-то показать. К сожалению, у меня очень мало опыта в подобном, но я абсолютно уверена, что девочку нельзя увозить отсюда.

Не успели мы ничего сказать, как прозвучал голос цесаревны.

— Я поговорю с отцом, чтобы он разрешил и Любови Игоревне сюда переехать. Старшая дочь точно в этом году поступит в школу.

После этого я рассказал о том, что видел в Джунглях. По виду цесаревны и графини можно сказать, что эта информация сказалась на них не так сильно, как на Айвинэль и верховной жрице. У последней даже глаза вспыхнули гневом, когда она осознала, что часть эльвари предали Богиню, переметнувшись на сторону кровожадного Супайче. Эта информация оказалась настолько важной, что Лийанэль улетела к Владыке. Куда-то делась и Шшасса, поэтому мы остались предоставленными сами себе. Занялись тем, что Шетиан показал нам свои ферму и вспаханные поля. Последние находились в отдалении — как раз там, где лес был редким. Когда возвращались, зашли в храм и вознесли хвалу, причем все вместе, включая и главу рода, и телохранителей, и двух русских девчонок. И тут нас поразила Алинка.

— Ей становится легче, когда вы к ней обращаетесь, — неожиданно произнесла она.

Из дальнейших вопросов мы поняли только то, что после нашего обращения к неизвестной Богине, душа которой заключена в камне, девочка почувствовала облегчение. Более подробно объяснить она не могла, но эта информация заставила нас задуматься. Где