Повернувшись к ней лицом, герцог с усмешкой проговорил:

– Может быть, я должен отправлять к вам посыльного, уведомляя о намерении посетить вас? Может, мне придется просить вашего разрешения, часами дожидаться приглашения?

– Вы меня не слушаете. Я подписала договор и намерена выполнять свои обязательства. Но я позабочусь о том, чтобы и вы свои выполняли.

– Чем вы занимаетесь днем? Гуляете?

– Да, в саду. Он довольно милый, хотя его следовало бы привести в порядок. У меня на этот счет уже возникли кое-какие соображения.

– Вы что-нибудь читаете? – спросил Джоселин и, нахмурившись, добавил:

– Мне кажется, здесь вообще нет книг.

– Вы правы, нет.

Герцог, казалось, о чем-то задумался. И вдруг заявил:

– Завтра утром я отвезу вас в библиотеку.

– Нет! – в испуге воскликнула Джейн. Но она тотчас же взяла себя в руки и, уже совершенно невозмутимая, проговорила:

– Нет, благодарю вас, Джоселин. У меня слишком много дел. Потребуется время, чтобы превратить этот бордель в приличное жилище.

– На сей раз я ничем вас не спровоцировал, – нахмурился герцог. Он подошел к ней почти вплотную. – Если я приглашу вас на прогулку в Гайд-парк, вы тоже откажетесь, сославшись на занятость, не так ли?

– Да, – кивнула Джейн. – Вам ни к чему тратить на меня время.

Трешем посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом. Сейчас герцог совершенно не походил страстного любовника, каким был совсем недавно. Сейчас перед ней стоял надменный аристократ.

Он молча поклонился и стремительно вышел из комнаты.

Джейн тяжко вздохнула. Она слышала шаги в холле, затем хлопнула парадная дверь.

Итак, он ушел. Ушел, не попрощавшись.

На этот раз ей действительно было больно.

Больно и одиноко.

Рядом с гостиной находилась комната с толстым пушистым ковром на полу, огромным диваном и множеством зеркал, отражавших того, кто смотрел в них, по меньшей мере десяток раз. Здесь, как и повсюду в доме, было полно безделушек и пузатых подушечек. Джейн решила, что эта комната служила персональным убежищем бывшим любовницам Трешема, возможно, использовалась в качестве спальни.

Джейн во время ремонта не тронула эту комнату – она была ей просто не нужна, но сейчас, чтобы хоть чем-то себя занять, решила превратить ее в свои личные покои, в свое убежище. Гостиная цвета лаванды теперь выглядела очень даже неплохо, но гостиная предназначена для гостей, и там Джейн не чувствовала себя полноправной хозяйкой.

Зеркала и широкий диван, больше напоминающий кровать, Джейн распорядилась убрать, ее не интересовала дальнейшая судьба этих вещей. Она попросила мистера Джейкобса заказать для нее секретер и стул, а также бумагу, перья и чернила. А миссис Джейкобс отправилась покупать для Джейн лен, пяльцы, шелковые нити и прочие принадлежности для вышивания.

К концу дня Джейн твердо решила, что сделает зеркальную комнату своим кабинетом и мастерской – ведь она очень любила вышивать.

Уютно расположившись у камина, в котором весело потрескивали поленья, она думала о Джоселине, вернее, представляла, как он отправляется на ужин, а потом на бал. Ей так и не удалось побывать на настоящем лондонском балу – сначала из-за траура по матери, затем из-за болезни отца. Правда, отец настаивал на том, чтобы Джейн приняла предложение леди Уэбб – та хотела представить ее лондонскому обществу, – но Джейн предпочла остаться дома. А после смерти отца она волею обстоятельств оказалась под опекой графа Дербери.

Будет ли Джоселин сегодня танцевать? Станет ли танцевать вальс?

Хватит! Довольно себя изводить.

Сердце ее затрепетало, когда она услышала стук в дверь. Неужели вернулся?

В комнату заглянул слуга. Причем явно озадаченный.

– Прошу прощения, мисс Инглби, но сюда только что доставили два очень больших ящика. Что вы собираетесь с ними делать?

Джейн вопросительно взглянула на слугу.

– Их прислал его светлость, – пояснил тот. – Ужасно тяжелые…

– Я ничего не ждала, – сказала Джейн, вставая. – Мне, наверное, надо самой посмотреть. Вы уверены, что ящики прислал герцог?

– Да, мисс Инглби. Их привезли слуги его светлости. Они сказали, что ящики для вас.

Джейн была заинтригована. Переступив порог кухни, она действительно увидела две огромные коробки.

– Мистер Джейкобс, пожалуйста, откройте одну из них. Джейкобе взял нож и перерезал тесьму, которой была перевязана коробка.

Джейн откинула крышку, и все слуги тотчас склонились над ней.

– Там книги… – протянула явно разочарованная горничная.

– Неужели книги?! – изумилась миссис Джейкобе. – Раньше он никогда не посылал сюда книги. Интересно, почему он отправил их сейчас? Вы умеете читать, мисс Инглби?

– Разумеется, умеет, – сказал мистер Джейкобс. – Иначе зачем бы ей понадобились чернила, бумага и все прочее.

– Книги… – прошептала Джейн, склонившись над коробкой.

Она узнала тома из личной библиотеки Трешема. Он отправил ей Даниеля Дефо, Вальтера Скотта, Генри Филдинга и Александра Попа.

– Очень странный подарок, – пробормотала горничная. – О… прошу прощения, мисс Инглби. А может, в другой коробке что-нибудь более интересное?

Джейн закусила губу.

– Это бесценный подарок, – сказала она. – Мистер Джейкобс, не могли бы вы с Филиппом перенести коробки в мою комнату?

– Я и сам могу их отнести, – оживился молодой слуга. – Можно, я их для вас и распакую?

– Нет, спасибо, – с улыбкой ответила Джейн. – Я бы предпочла сделать это сама, Я хочу подержать в руках каждую книгу, хочу все пересмотреть.

К счастью, в комнате, облюбованной Джейн, стоял и книжный шкаф, весь уставленный безвкусными безделушками. Джейн быстро убрала все лишнее, и освободилось место для книг.

Стоя на коленях перед коробками, она вытаскивала книги одну за другой. Потом принялась расставлять их на полки. И вдруг прослезилась, представив, как Трешем, вернувшись домой, начал подбирать для нее книги. Она знала, что их выбирал именно герцог, а не его секретарь. Среди книг были те, о которых он говорил как о своих любимых.

Если бы Трешем прислал ей какие-нибудь – пусть даже очень дорогие – украшения, она бы так не обрадовалась. Что для него украшения? Мелкие расходы, не более. Но книги!.. Книги из его личной библиотеки, а не выписанные по заказу специально для нее. Он сам снимал их с полок, и среди них были его любимые!

Джейн уже не чувствовала себя такой одинокой. Она пыталась представить, как Трешем пришел домой, как зашел в библиотеку… Ведь ради нее он, наверное, провел там немало времени.