Джон нахмурился, опустив руки.

Поднявшись на ноги, он схватил пару джинсов и натянул их на бедра, затем подошел и… за дверью оказался Роф с Джорджем, что был рядом с ним… и он был не один. С королем были ребята и Ривендж, а также остальные члены Братства, включая и Тора.

«О… Боже… нет».

Джон начал быстро жестикулировать, когда сердце остановилось.

«Где было найдено тело?»

— Она жива, — ответил Ривендж и потянулся к телефону. — Я только что получил сообщение. Нажми четверку.

Джону потребовалась минута, чтобы усвоить полученную информацию. Затем он выхватил трубку из рук мужчины и набрал код. Последовал звуковой сигнал и затем…

Срань Господня… ее голос. Ее голос.

«Рив… Я выбралась. Я на свободе». Последовал низкий, глубокий вздох. «Я в порядке. Я на свободе. Я выбралась». Долгая пауза. Такая долгая, что Джон собрался уже было проверить, не все ли на этом. «Мне нужно немного времени. Я в безопасности… но меня не будет какое-то время. Мне нужно немного времени. Расскажи всем… скажи… всем. Я буду на связи». Еще одна пауза, а затем ее голос стал сильным, превращаясь в гневный. «Так скоро, как только смогу… Лэш мой. Ты меня понял? Никто не возьмет его, кроме меня».

На этом сообщение закончилось.

Джон снова нажал четверку и прослушал его.

Закончив второе прослушивание, он вернул телефон Риву и встретился с его аметистовым взглядом. Он прекрасно понимал, что Рив находился вместе с Хекс многие годы. Знал, что парень разделял не только годы работы с ней, но и симпатскую кровь, что абсолютно все меняло. Знал, что мужчина был старше и мудрее, и прочее дерьмо.

Но связанный мужчина в Джоне делал его равным ему, когда дело касалось Хекс.

И не только.

«Куда она может направиться?» жестами показал он.

После того как Куин перевел, Рив ответил:

— У нее есть охотничий домик приблизительно в пятнадцати милях к северу отсюда. На реке Гудзон. Думаю, она направилась туда. У нее там есть телефон и это безопасное место. Я отправлюсь туда с наступлением сумерек. Если ты присоединишься ко мне.

Никто, казалось, не был удивлен этому обмену репликами… и тогда Джон понял, что тайное стало явным. После того, как он повел себя в той спальне в особняке — не говоря уже о том, как он разорвал того лессера — они все знали, что он чувствовал к Хекс.

Это и стало причиной визита всей группы. Они признали его статус, воспринимая как должное. Права и границы связанных мужчин уважались, когда дело касалось их женщин.

Джон глянул на Куина и показал жестами:

«Скажи ему, что я пойду».

После того как его друг перевел, Рив кивнул и затем повернулся к Рофу.

— Я пойду только с ним одним. Он не может взять с собой Куина. У нас и так возникнет достаточно проблем, если мы появимся без предупреждения.

Роф нахмурился.

— Рив, черт возьми…

— Она исчезнет. Я уже проходил с ней через это однажды. Если появится кто-нибудь еще, она исчезнет и больше никогда не позвонит. Кроме того, Джон… он в любом случае последует за мной, так ведь, сынок. Ты проигнорируешь Куина и последуешь за мной в любом случае.

Джон, не колеблясь, кивнул.

Когда Куин разразился проклятиями, Роф покачал головой.

— Какого черта я назначил тебя его аструкс…

Наступила напряженная тишина, во время которой король измерял взглядом Джона и Рива. Затем он сказал:

— Ох, что б тебя, ладно… на этот раз я позволю тебе уйти без твоей охраны, но ты не станешь нападать на врага. Вы направляетесь в тот домик и только туда, а затем возвращаетесь и забираете Куина, прежде чем отправляться на поле боя. Все понятно?

Джон кивнул и повернулся, направляясь в ванную.

— Десять минут, — сказал Рив. — У тебя есть десять минут, и мы выдвигаемся.

Джон был готов через четыре, а уже через шесть спустился вниз. Он был полностью вооружен, согласно протоколу и затянут в защитное кожаное одеяние. Если говорить более конкретно, он был на грани маниакального синдрома, его кровь гудела смерчем.

Когда он шел, то чувствовал на себе взгляды, обращенные на него с бильярдной. Со столовой. С балкона второго этажа. Молчаливые рты, но ничего не упускающие глаза.

Братство и остальные члены дома были явно не в восторге от его связи с Хекс и он мог это понять. «Сюрприз! Он связался с симпатом».

Но вы не можете помочь тому, кто влюблен… или изменить чувства к кому-то, кто не любит тебя в ответ.

Боже, это не имело значения. Она жива!

Ривендж спустился по парадной лестнице, его красная трость опускалась на ковер каждый раз, когда его правая нога делала шаг. Одет он был не для войны, а тепла: из-под его доходящей до пола норковой шубы, проглядывали носы туфлей и манжеты элегантного черного костюма.

Подойдя к Джону, он лишь кивнул и открыл вестибюльную дверь. Вместе они ступили через порог, окунувшись в прохладу ночи.

В воздухе пахло свежей, незамерзшей землей.

Аромат весны. Запах надежды и возрождения.

Подойдя к Бэнтли, Джон вдохнул аромат, задержав его в легких, сказав себе, что Хекс делает то же самое в эту же ночь.

И не потому, что она была похоронена под землей.

Слезы жгли глаза, когда благодарность омывала вены, перекачиваемая его ликующим сердцем.

Он поверить не мог, что шел для того, чтобы увидеть ее… Боже, чтобы увидеть ее еще раз. Чтобы взглянуть в ее темно-серые глаза. Чтобы…

Дерьмо, будет чертовский трудно не обнять ее, сжав в объятиях, и не выпускать до завтрашнего утра. Или возможно до следующей недели.

Когда они сели в машину, Рив завел двигатель, но не тронулся. Он просто смотрел через лобовое стекло на дорогу, вымощенную из булыжников перед собой.

Затем тихо спросил:

— Как давно это у тебя? С ней?

Джон достал маленький блокнот, что носил с собой, и написал:

«С того момента, как впервые встретил ее»

Прочитав, Рив нахмурился.

— Она чувствует то же самое?

Джон не опуская глаз, покачал головой. Нет смысла это скрывать. Не с симпатом.

Рив кивнул.

— Это так похоже на нее. Черт… ладно, давайте просто сделаем это.

С ревом двигателя, они растворились в ночи.

Надежда — предательская эмоция.

Прошло целых два дня, когда Дариус, наконец, смог оказаться в доме семьи похищенной женщины. Отварилась парадная дверь, и их с Торментом встретил доджен, с горящими надеждой глазами. Воистину, лицо дворецкого было преисполнено таким уважением, что становилось понятно, он чувствовал, что впускал спасителей в дом своего хозяина, нежели простых смертных.