Юноша обеспокоенно спросил:

– Вы заболели? Или…

Его глаза скользнули по моей фигуре, сколько же в них было страха…

– О чем ты думаешь! Я не беременна!

Пауло вздохнул с облегчением:

– Простите, я – дурак. Какого же рода доктор вам тогда нужен?

– Именно такой, как ты и подумал.

Его лицо вытянулось:

– Но…

– Я не хочу иметь детей от Валентино, ни в коем случае. Но совершенно не знаю, что могу сделать для этого. Может, ты знаешь?

Пауло покраснел до кончиков ушей:

– Нет, иметь детей от жены – благословение. Я не думал об этом.

– А в моем случае это привязка на всю жизнь. Не хочу!

Юноша опустил глаза:

– Есть один доктор…

– Немедленно дай мне его адрес.

Пауло взял бумагу и начертил там данные доктора.

– Этому человеку можно доверять?

– Несомненно. Я знаю его давно и он умеет держать язык за зубами.

Сказать, что лекарь был удивлен моему визиту, это не сказать ничего.

– Добро пожаловать, я слышал, что вы хотели меня навестить. Неужели вы заболели? Кстати, спешу вас поздравить со свадьбой!

Я кисло улыбнулась:

– Спасибо! Именно поэтому и пришла к вам. Но, прежде все, я хочу, чтобы вы мне пообещали, что ни одна живая душа не узнает о моем визите.

Доктор приложил руку к груди, всем видом показывая, что не собирается рассказывать никому о моих откровениях.

– Как вы знаете, я выхожу замуж, но этот брак расходится с моими интересами…

Лекарь удивился, но не подал вида.

– Поэтому рождение детей не входит в мои ближайшие планы… Есть ли какой-нибудь способ не забеременеть?

Он откашлялся, собираясь с мыслями.

– Насколько я знаю, вы уже были замужем, но детей у вас нет?

– Да, это так.

– Возможно, мне потребуется провести осмотр, вы не против?

Я согласилась, потому что сама хотела разобраться в странной ситуации. Вдруг со мной что-то не так?

Это был второй осмотр в этом мире. Когда-то меня уже смотрел здешний доктор, но тогда я была еще девственницей, и отец хотел убедиться в этом. А сейчас это вопрос моей безопасности.

– Не пойму, что это? – удивленно спросил доктор.

Я похолодела:

– О чем вы говорите? Я больна?

Лекарь выпрямился и озадаченно покачал головой:

– Вы не испытываете дискомфорта? Не могу понять, что это … Там… Напоминает неизвестный тонкий прибор.

Я моментально села. Не может быть!

Спираль! Она там осталась? Ничего себе, игры времени. Оно сделало меня девственницей, но при этом оставило спираль, словно заранее зная, как меня обезопасить. А я и забыла, что время выбирает самый лучший вариант. С души свалился груз.

– Ах, это, просто лечение, предложенное другим доктором, скоро этого не будет, – соврала я, чтобы выкрутиться.

– Первый раз такое вижу. – пробормотал врач.

– А в остальном, что вы можете мне посоветовать? – на всякий случай спросила я.

– Ни один способ не даст полной гарантии, синьорина. Кто-то надеется на сок лимона, другие покупают проверенные амулеты. Есть и приспособления подороже, их делают из высушенных кишок коров, но, как я понимаю, это не ваш случай…

Я поморщилась… Из высушенных… Представляю, какое все тут чистое.

– Нет, не подходит, Валентино не должен ничего знать.

– Тогда остается только молиться, мы ничего не можем сделать, такова судьба.

На этом мы и попрощались, но я вышла из его дома в полном восторге. Как же мне повезло, что я попала в это время защищенной от всякого самодурства, это самая лучшая гарантия для меня. Бедные девушки, которые вынуждены выходить замуж за нелюбимых.

– Доктор помог? – спросил Пауло, заметив мое приподнятое настроение.

– Да, все будет хорошо, – с облегчением улыбнулась я.

С момента открытия первой лавки я немного расширилась, сделав еще одну торговую точку. В ней закупались, в основном, приезжие, которые прибывали во Флоренцию за интересным товаром. Слух о новых видах материала начали медленно распространяться. Сначала в магазине появились венецианские купцы, с интересом рассматривая новый покрой платьев, шелк и нижнее белье.

Все не могли с первого раза поверить, что товар будет востребован в их краях. Но потом они приезжали за новой, большей партией. Только не всегда им удавалось купить все, что они хотели.

– Мы готовы приобрести большую партию нижнего белья, оно пользуется большим спросом, – сразу же после возвращения заявил мне венецианский купец.

– Я бы с радостью продала вам эту партию, но мои швеи не успевают делать такой большой объем работы. Они и так заняты весь световой день и часть ночи, потому что оплата зависит от выполненной работы. Но, все равно, этого очень и очень мало.

Я наняла еще людей, многие пытались подработать, выполняя пошив на дому. Это был максимальный резерв кадров, возможный для Флоренции, но и этого было недостаточно.

На этом фоне окрашивание развивалось быстрее, благодаря многочисленным трафаретам, штампам и проявившейся фантазии некоторых работников. Люди привыкли тупо выполнять чужие указания, но тут они почувствовали себя творцами, и я решила не препятствовать этому, согласовывая только направление фантазий. Особенно талантливые оформители получали гораздо больше за свою работу и это было справедливо.

Мода постепенно изменилась, я не могла этого не отметить. Облегченные юбки на платьях, выходящий на первое место шелк с рисунком уже считались последним модным веянием, пришедшим именно из Флоренции.

Но только одна я понимала, как этого мало. Да, мне удавалось зарабатывать деньги, платили за ткани и готовую одежду хорошо. Но это был достаточно средний доход, с учетом всех моих расходов, а их было немало. Одна зарплата швеям и художникам чего только стоила, а еще зарплата Пауло, грузчикам… Также я регулярно закупала новые шелка разных цветов и материалы для окрашивания, кружево и жемчуг. Все крутилось, вертелось, как в большом котле, но мне хотелось большего. А для этого нужна была техника, с созданием которой Пауло уже измучился.

Я уже думала, может напутала что-то в деталях, поэтому ничего и не получается? Но, повторяя раз за разом эскиз, я снова убеждалась, что все так, как нужно. Я ничего не упустила.

Детали создавались с нуля, не было точности моего времени, и все упиралось в противный скрежет и поломки. Я видела эту машинку, пока мало напоминающую оригинал из будущего. Это были только многострадальные стальные внутренности, которым еще предстояло стать рабочим инструментом.