– Не может быть. Они уверены?

– Я не могу поверить…

– И что они теперь делают?

Я бы хотела знать ответ, но что-то подсказывает мне, что лучше не спрашивать. Только не на виду у всех этих людей. Я поворачиваюсь, чтобы вернуться в свою комнату: Мэддокс должен узнать о том, что я только что услышала. Но моя дверь оказывается открытой. Мэддокс ушел.

НОРА

Что-то не так. Это чувство находится где-то за пределами моего понимания, на задворках сознания, оно уворачивается каждый раз, когда я пытаюсь нащупать его. Это чувство не покидает меня с тех пор, как я проснулась сегодня утром. Содержание моих прерывистых снов растворилось, как только я открыла глаза, оставив после себя клубок влажных простыней и тревожное ощущение правды, до которой просто не дотянуться. Пытаюсь игнорировать это странное чувство и направляюсь к двери. Мне нужно размять ноги. Я не собираюсь уходить дальше ванной комнаты на моем этаже, но обрывки разговора, произнесенные шепотом, влекут меня в сторону комнаты Селесты и Миранды.

Я просовываю голову в дверь и вижу тех же четырех девушек, с которыми я познакомилась в первый день программы. Они сидят почти на тех же местах, что и в тот раз. Миранда и Самира сидят на одной кровати, тихо держась за руки. Хлоя и Селеста, девушки, которых я раньше знала только как Пикси и Пучок, сидят, скрестив ноги, на кровати напротив. Только одной заметно не хватает на сегодняшних девчоночьих посиделках. Где Риз?

В последний раз, когда я ее видела, она стояла, уткнувшись в плечо Селесты. Селеста увела ее куда-то, пошатываясь от тяжести опирающейся на нее Риз. Риз выглядела потрясенной. На грани опустошения. Разбитой. Я могу только предположить, что Селеста отвела ее в лазарет. С тех пор я не видела Риз, а комната, в которой они жили с Элеонорой, по-прежнему перетянута желтой лентой, как место преступления.

– Входи, – говорит Селеста, глядя на меня.

Я неловко топчусь на пороге, наполовину войдя в комнату. На кресле у стола лежат какие-то вещи, кажется для Фестиваля проектов, на каждой – бирочка с именем Миранды. Это похоже на какой-то гончарный круг с открытыми печатными платами, припаянными к напольным педалям.

Я бы с удовольствием присела, но не осмеливаюсь сдвинуть эту штуковину. Она выглядит не очень прочной.

– Да, заходи, – эхом отзывается Самира. – Посиди с нами.

Я засовываю руки в карманы:

– Благодарю.

Хлоя двигается, освобождая мне место рядом с ней, но я уже подошла к столу. Я сажусь на край, подтягивая колени к груди. При любых других обстоятельствах я была бы в восторге, что эти девушки признали мое существование. Теперь мы все друзья? Может, лучшие друзья на всю жизнь. Нас сплотила трагедия. Может быть, обычная субординация в этом коллективе не выдерживает конкуренции перед лицом жизни и смерти.

Или, может быть, они просто беспокоятся. Мы все заперты в Фенморе по крайней мере еще на один день, нам не разрешают выходить даже в столовую. Я заметила тележку с завтраком в комнате мисс Клири, полную хлопьев и выпечки. Вероятно, на другой тележке привезут обед и ужин. Мы ждем, когда нас вызовут в резиденцию директора, где нас по очереди опросит группа взрослых: доктор Карлайл, психолог и следователь из бюро судебно-медицинской экспертизы, выясняющий обстоятельства смерти жертвы.

Именно это, кажется, девочки и обсуждают.

– Я не понимаю, – говорит Селеста приглушенным голосом. – Элеонора была последним человеком, от которого я ожидала такого.

Самира наклоняет голову:

– Наверное, не всегда можно понять, что у кого-то депрессия.

Она искоса смотрит на подругу, ожидая согласия, но Миранда избегает ее взгляда. Она смотрит вниз, молчаливая и угрюмая, изучая полосатый узор на простынях.

Депрессия? Не это ли имел в виду Мэддокс прошлой ночью в моей комнате, когда сказал, что это все его вина? Но тогда почему он отказался довериться мне? «Чем меньше ты знаешь, тем лучше». Как будто он пытался защитить меня от чего-то, что могло причинить мне даже больше боли, чем ему.

– Не знаю, – слабо возражаю я. – Мне кажется, она упала случайно. Там не было никаких ограждений.

Хлоя вздыхает:

– Но зачем ей вообще туда идти?

Я задаю себе тот же вопрос. Мэддокс привел меня на тот утес во время нашего с ним InstaKBecra. Это не может быть совпадением. Очевидно, он бывал там не один раз. Использует ли он это место для всех своих свиданий? Но зачем ему и Элеоноре… Мои мысли прерывает вибрирующий звук около моего левого бедра. Он так меня пугает, что я чуть не падаю со стола.

У меня в кармане какой-то непривычный предмет. Должно быть, именно из-за него мне было не по себе сегодня. Я уже привыкла к его отсутствию. Он лежал в верхнем ящике моего стола с тех пор, как началась эта программа. Мой телефон.

Я достала его сегодня утром, убрав в ящик стола очки. Я больше никогда не буду пользоваться этой проклятой штукой. И плевать, что я пообещала Риз не доставать телефон на протяжении всей программы. По мне так эта программа окончена. Фестиваль проектов отменен. Как только мои родители приедут за мной, это место и все его обитатели станут просто воспоминанием.

Телефон в моем кармане снова вибрирует. На экране мигает уведомление InstaLove. Личное сообщение? Когда я вижу, от кого оно пришло, сердце начинает бешено биться.

ЛИЧНАЯ ПЕРЕПИСКА С РИЗ

Риз: Я знаю, что ты сделала.

Есть что-то совершенно жуткое в том, что, как только я включила телефон, она тут же прислала мне сообщение. Как она узнала, что я пользуюсь InstaLove на телефоне?

Надоело, Риз. Мне надоело играть по ее правилам. Она же не может реально думать, что теперь, после всего этого, я продолжу пользоваться очками? Дрожащими руками набираю сообщение.

Строчная: Прости, Риз. Мне пришлось переключиться. Не сердись.

Я задерживаю дыхание, надеясь, что это конец разговора, но она не собирается так легко меня отпускать. Она снова пишет.

Риз: Ты сделала это нарочно. Не так ли?

Смущенно морщу лоб. Видимо, я ойкнула или громко вздохнула от удивления, потому что остальные четыре девушки замолкают и смотрят на меня.

– В чем дело? – спрашивает Миранда. – Кому ты пишешь?

– Никому, – вру я, пока мои пальцы печатают новое сообщение.

Строчная: Что? О чем ты говоришь?

Риз: Я видела твой код.

Строчная: Какой код?

Риз: Ты хотела убрать ее с дороги? Что ж, ты своего добилась.