появились на протяжении VII в. до н. э., когда греков и египтян связывали довольно тесные отношения. Однако я полагаю, что представители этих двух народов общались друг с другом со «времен бога», как сказали бы сами египтяне. В долине Нила важную роль играли традиции, и обитатели этих мест, вероятно, поддерживали отношения с греками так же, как и с жителями Библа, Пунта и Ливии.

Египтяне всегда различали хелу-небу и кефтиу. Последние впервые упоминаются в тексте, относящемся к Первому переходному периоду. В то время как настал период, когда египтяне уже не могли завозить в свою страну пихту, из которой изготавливались гробы для их жрецов, правителей кефтиу (абсолютно незначительных, по мнению египетского пророка, хотя открыто он об этом не заявляет) бальзамировали с помощью смолы, получаемой из этого хвойного дерева. Большинство письменных и изобразительных источников, в которых так или иначе упоминаются или изображаются кефтиу и товары, завозимые из их страны, датируется периодом правления XVIII династии.

Тутмос III, изо всех сил стремившийся вселить здоровый страх в сердца представителей всех современных ему народов, приписывает Амону следующие слова: «Я повелел, чтобы ты покарал земли Запада. Кефтиу и иси дрожат от страха. Я приказал, чтобы они видели Твое Величество в качестве молодого могучего остророгого быка, на которого невозможно напасть».

Кефтиу называли Крит или какой-либо его части, а Иси – обитателей другого крупного острова – Кипра. В своем победном гимне Тутмос предстает перед каждым народом в облике их верховного божества. Для критян и жителей Кипра он стал быком, ибо знал: это животное чтят на обоих островах. Получив после победоносного Сирийского похода огромную добычу, царь реквизировал критские и библосские корабли, а также секут, сделанные из пихты, во всех подконтрольных ему портах. Их нагрузили балками, мачтами и другими крупными изделиями из дерева, которые впоследствии должны были использоваться в ходе широкомасштабных строительных проектов, задуманных его величеством. Вполне вероятно, что целью посольства (или посольств), отправленного кефтиу в Египет в период его правления, был возврат этих судов. Они прибыли в долину Нила не с пустыми руками – для того, чтобы заслужить расположение своих господ, послы привезли с собой множество драгоценных даров. Именно поэтому на стенах нескольких гробниц, построенных в тот период, изображена процессия кефтиу, подносящих кому-либо дары. К их числу, в частности, относятся те, что принадлежат Сенмуту, Пуимре, Усермаре, Рехмире и Менхеперра-сенебу. Мы не знаем, откуда черпали художники сюжеты для своих работ – из жизни или с набросков, утвержденных царем. Тем не менее изображения на стенах гробниц остаются важным источником информации о кефтиу, о том, какую одежду они носили и какие подарки привозили в Египет. К числу последних относились чашки, очень похожие на микенские кубки, ритоны, кувшины, небольшие горшочки, чаши, статуэтки животных и слитки. Форма и декор различных предметов, а также одеяний послов являются типично эгейскими, хотя художники иногда допускали ошибки и противоречия, показавшиеся некоторым археологам шокирующими.

Рис. 40. Послы кефтиу. Изображение из гробниц Сенмута и Пуимры

Удалась ли кефтиу их миссия? Возможно, послы не покинули Египет с пустыми руками. Несколько лет назад в Кандии был обнаружен прекрасный сосуд из алебастра с вырезанным на нем картушем Тутмоса III. Она вполне могла быть одним из подарков, полученным критянами взамен привезенных ими даров.

Критяне и египтяне стали вступать в контакт еще до восшествия Тутмоса III на престол. Эти связи сохранились и после окончания его правления, однако на протяжении непродолжительного времени. В источниках периода царствования Рамессидов о взаимоотношениях между двумя народами уже ничего не говорится.

В некоторых египетских текстах, датированных периодом, начинающимся с правления Тутмоса III, об обитателях островов говорится как о жителях Азии, либо хелу-небу, либо кеф-тиу. В источниках, датированных временем царствования представителей XIX династии, часто упоминаются земли, с побережья которых впоследствии в плавание отправятся воинственные «орды». Так как первоначально агрессоров было немного, их с легкостью удалось победить. В армию Рамсеса II и даже в его личную охрану вошли «шердену, захваченные Его Величеством, которых он взял силой своего меча»[37]. Шердену, служившие фараону, продолжали пользоваться оружием и снаряжением, характерными для их народа. В правление Мернептаха нападения участились, а в царствование Рамсеса III шердену оказались достаточно многочисленными и хорошо подготовленными для того, чтобы высадиться на побережье Египта, пройти на юг и проплыть по рукавам Нила. Среди захватчиков, помимо шердену, филистимляне, джакраи, данаи, шекелеши и вешеши. Рамсес III атаковал их как на суше, так и на море. Их наступление было отбито, сами они понесли огромные потери, а египтяне взяли множество пленных. Рассказ об этой выдающейся победе, которая наряду с поражением, нанесенным Рамсесом III ливийцам, дала египтянам десятилетнее перемирие, вырезан на одной из огромных стен пилона в Мединет-Абу. Варвары компенсировали свое поражение, захватив Палестину и ряд островов в Западном Средиземноморье, в частности Сицилию и Сардинию, дав ей свое название.

Египтяне были совершенно правы, когда уже в эпоху Древнего царства просили своих богов возвести у каждого из четырех горизонтов несокрушимые ворота, открывающиеся только для Хора, другими словами для царя и его сторонников. За воротами скопились толпы жадных и вероломных варваров, большинство из которых думало об одном лишь грабеже. Однако египтяне, несмотря на грозившие им опасности, с древнейших времен понимали, что не смогут сделать свою страну такой, какой хотелось бы, если не выйдут за пределы ее естественных границ. Как восточная, так и западная пустыня всегда считались дополнением к Черной земле. То же относилось и к части долины Нила, полоске земли, лежавшей к югу от Асуанского порога. Именно эти регионы стали дополнительным источником человеческих ресурсов. Египтян привлекали рудники Синая и леса Ливана. Все это было для них в пределах доступности, но они не чувствовали себя достаточно хорошими моряками для того, чтобы отважиться на путешествие до Крита или Европы. За контакты с этими регионами отвечали хелу-небу, а на протяжении относительно короткого периода – кефтиу, добиравшиеся благодаря северному ветру до побережья Египта.

Таким образом, мир, известный египтянам, выходил далеко за пределы долины Нила, лежавшей между Асуаном и морем. На юге он простирался вплоть до Гебель-Баркала и даже за его пределы. Войска, инженеры и торговцы, служившие фараону, изучили всю Восточную пустыню вплоть до Красного моря, Западную – до оазисов, средиземноморское побережье – до Киренаики, прошли Синайский полуостров и Сирию до Евфрата. Люди, жившие в определенном месте сирийского побережья, всегда готовы были продать по вполне разумной цене египтянам древесину и даже