раз даже спросил: «Все в порядке?» Джордж Уоллес кивнул, хотя уже взмок от напряжения. Сегодня движение в воздухе возросло что-то раньше обычного.

Неведомо для Джорджа Уоллеса, или Перри Юнта, или Ирвинга Редферна в нескольких милях к северу от авиатрассы В‑44 лениво кружил тренировочный самолет воздушных сил национальной гвардии марки Т‑33. Самолет был приписан к аэропорту Мартина, близ Балтимора, а национальный гвардеец, пилотировавший его, занимался вообще-то продажей автомобилей и звали его Хэнк Нил.

Сейчас лейтенант Нил проходил военную переподготовку без отрыва от работы и поднялся в небо один для тренировочного полета с виражами. Поскольку ему было приказано летать в строго определенной зоне к северо-западу от Балтимора, об этом полете никого не уведомляли, и Вашингтонский центр понятия не имел о том, что Т‑33 находится в воздухе. Все это прошло бы незамеченным, если бы Нилу не надоело выполнять задание и если бы он не был пилотом-лихачом. Пока его самолет лениво описывал круги, он время от времени поглядывал наружу и заметил, что забрался немного южнее положенного, тогда как на самом деле довольно далеко отклонился на юг. Несколько минут назад он вошел в район, контролируемый Джорджем Уоллесом в Лисберге, и появился у него на экране в виде зеленой точки, более яркой, чем та, что обозначала «бич-бонанзу» с семейством на борту. Опытный диспетчер сразу понял бы, что это за точка. А Джордж, занятый другими самолетами, даже не заметил появившегося на экране нового сигнала.

Тем временем лейтенант Нил, летевший на высоте пятнадцать тысяч футов, решил закончить свою практику акробатическим трюком – сделать две «мертвые петли», пару «бочек» и вернуться на базу. Он круто развернул свой Т‑33 и повел его по кругу, чтобы, согласно правилам, посмотреть, нет ли самолетов над ним или под ним. При этом он еще больше приблизился к авиатрассе В‑44.

Нет, раздумывал тем временем Кейз Бейкерсфелд, жене его, видимо, не понять, что даже если тебе и очень хочется, нельзя вот так взять и уйти с работы. Особенно когда у тебя семья, дети, которых надо учить. А тем более когда для своей работы ты терпеливо накапливал знания, которые нигде больше не сможешь применить. Есть профессии, позволяющие человеку перейти на другое место и там использовать свой опыт и свои знания. Для воздушного диспетчера это исключено. Его специальность не нужна в частной промышленности, да и вообще он нигде больше не нужен.

Сознание, что ты находишься в капкане – а именно так обстояло дело, – приходило вместе с другими разочарованиями. В их числе была оплата труда. Когда ты молод, полон энтузиазма, горишь желанием работать в авиации, шкала оплаты воздушного диспетчера кажется тебе вполне приемлемой и даже высокой. И только позже начинаешь понимать, насколько она не соответствует той страшной ответственности, которая лежит на тебе. В воздушном флоте наиболее ценными специалистами были сейчас пилоты и воздушные диспетчеры. Однако пилоты зарабатывали тридцать тысяч долларов в год, тогда как потолком для старшего диспетчера было десять тысяч. Все были убеждены, что меньше пилотам платить нельзя. Но даже пилоты, известные своим эгоцентризмом и умением постоять за себя, считали, что воздушные диспетчеры должны получать больше.

Да и перспективы продвижения по службе у воздушного диспетчера – в противоположность людям многих других профессий – не слишком блестящие. Постов старших по группе очень немного, и лишь редкие счастливчики получают их.

И тем не менее – если ты, конечно, не легкомыслен и не относишься наплевательски к делу, что для диспетчера вообще исключено, – никуда отсюда не уйдешь. Поэтому, решил Кейз, и он не может уйти. Придется еще раз поговорить с Натали: пора ей примириться и понять, что перемены невозможны. Да и не намерен он в этом возрасте заново пробивать себе путь в жизни.

Теперь ему уже действительно пора было возвращаться на место. Взглянув на свои часы, он не без чувства вины обнаружил, что прошло почти пятнадцать минут с тех пор, как он покинул диспетчерскую. Бо`льшую часть этого времени он провел в состоянии какой-то сонной одури, что бывало с ним редко, а сейчас, видимо, объяснялось размагничивающим действием летнего дня. Кейз закрыл окно в уборной. И, выйдя в коридор, поспешно зашагал в главную диспетчерскую.

Высоко над округом Фредерик, штат Мэриленд, лейтенант Нил выровнял свой Т‑33 и полетел прямо. Он окинул небрежным взором окружающее пространство: никаких самолетов поблизости не было. Тогда он круто пошел вниз, начиная первую «петлю» и последующую «бочку».

Войдя в диспетчерскую, Кейз Бейкерсфелд сразу почувствовал, что темп работы изменился. Гул голосов возрос. Все диспетчеры были заняты и уже не поднимали на него глаз, когда он проходил мимо. Кейз расписался в журнале и поставил время, затем встал за Джорджем Уоллесом, «запоминая картинку», стараясь приучить глаза к полутьме диспетчерской, особенно ощутимой после яркого солнечного света. Когда Кейз появился, Джордж буркнул: «Привет!» – и продолжал передавать по радио инструкции самолетам. Через минуту-другую, «запомнив картинку», Кейз сменит Джорджа и сядет на свое место. А все-таки Джорджу, подумал Кейз, наверное, полезно было побыть одному – он теперь увереннее будет себя чувствовать. Перри Юнт, наблюдавший за соседней группой, заметил, что Кейз вернулся.

Кейз изучил экран и передвигавшиеся по нему точки – самолеты, опознанные Джорджем, затем переключил внимание на маленькие передвижные указатели курса. В этот момент неопознанная ярко-зеленая точка бросилась Кейзу в глаза. Он резко спросил Джорджа:

– Это что за самолет рядом с «бич-бонанзой» четыреста третьим?

Лейтенант Нил выполнил первую «петлю» и «бочку». Он снова взмыл вверх на высоту пятнадцать тысяч футов, все еще находясь над округом Фредерик, хотя чуть южнее. Он выровнял свой Т‑33, резко опустил его носом вниз, вошел в пике и начал вторую «петлю».

– Какой самолет?.. – Джордж Уоллес взглядом проследил за пальцем Кейза и ахнул. Потом сдавленным голосом произнес: – О господи!

Быстрым движением Кейз сорвал с Джорджа наушники и плечом вытолкнул его из кресла. Затем включил рычажок нужной частоты, нажал кнопку передачи:

– «Бич-бонанза» четыреста третий, говорит Вашингтонский центр. Слева от вас – неопознанный самолет. Немедленно развернитесь вправо!

Т‑33 достиг самой нижней точки «петли». Лейтенант Нил взял штурвал на себя и, дав полный газ, стремительно пошел вверх. А как раз над ним по авиатрассе В‑44 летел крошечный «бич-бонанза» с Ирвингом Редферном и его семьей.

В диспетчерской, затаив дыхание, стиснув зубы, молча следили за сближением ярких зеленых точек.

В наушниках вдруг загрохотало:

– Вашингтонский центр, говорит «бич»… – И все: связь прервалась.

Инженер-экономист Ирвинг Редферн был довольно