– А вы сами в них участвуете? – спрашиваю я.

– Даже и не думала, – тихо смеется Кейт.

Прозвучало очень категорично.

– Нет?

– Я не ищу любви, – поясняет Кейт. – Ее слишком переоценивают, на мой взгляд.

Это похоже на голос разбитого сердца.

– Наверное, клиентам вы этого не говорите, – бормочу я и смеюсь.

– Обычно нет. – Она строит гримасу, означающую: «Вот я и попалась». – Но надо отдать должное, в молчаливых свиданиях определенно что-то есть, они действительно работают. И это основано на науке: исследования показывают, что люди искренне влюбляются, если просто молча посмотрят в глаза друг другу несколько минут.

– Но ведь речь не идет об абсолютно чужих людях? – спрашиваю я.

Я просто представить не могу хоть кого-то из моих знакомых, в кого я могла бы влюбиться за пару минут. Я весьма скептически к этому отношусь. Ох, боже… может, я становлюсь циником в отношении любви? Любовь всей моей жизни меня покинула, а теперь и вера в любовь растаяла.

– Ну, полагаю, люди могут испытывать смутное влечение к кому-то, – говорит Кейт. – Я о тех, кто доступен друг для друга. Однако, если они на экспресс-свидании, все выглядит уже по-иному.

– Да, наверное, – соглашаюсь я и забираю у нее пустую чашку, когда женщина соскальзывает с радиатора.

– Скрести пальцы, чтобы все места были заняты.

Полчаса спустя главный зал битком набит, здесь царит атмосфера предвкушения, люди бродят по помещению, но упорно стараются держаться поближе к знакомым. В их слегка вспотевших руках – бокалы с бесплатной выпивкой. Наблюдаю отстраненно и в то же время зачарованно. Я не играю никакой роли в том, что сейчас происходит, и осталась из чистого любопытства. Кейт произносит приветственные слова – это расширенная версия того, о чем мы болтали недавно, – о науке, стоящей за идеей молчаливых свиданий. Только теперь она, конечно же, не высказывает личного мнения о любви и явно умеет управлять толпой. Все внимательно ее слушают, а некоторые уже начинают тайком бросать быстрые взгляды друг на друга. На меня это производит впечатление. К тому времени, когда ведущая мероприятия умолкает, все уже горят желанием поскорее начать молчаливый круговорот. Каждому назначено первоначальное место, и по сигналу люди идут к своим столикам, навстречу двум первым минутам слияния любви и науки. Слежу за взглядом коллеги. Она хмурится, и я вижу из-за чего: одна женщина спрятала руки в карманы и рванулась к выходу. Судя по языку ее тела, она не желает разговаривать с помощницей Кейт, которая уже спешит за ней следом. Плечи женщины слишком высоко подняты, они почти касаются ярко-красных ушей…

– Вот черт! – бормочет Кейт, подходя ко мне.

Я смотрю на пустой стул и на парня, сидящего по другую сторону столика в одиночестве. Он смущен и нервничает. И это немалый конфуз, тем более что за присутствие заплачено…

– Сядешь? – Это скорее решительная констатация, чем вопрос.

Я смеюсь, но тут же соображаю, что она не шутит.

– Кейт, я… я просто не могу.

– Ты мне здорово поможешь. Нельзя допустить, чтобы все началось с нечетного числа.

Она говорит деловым тоном. Кейт не просит меня быть настроенной на какую-то там романтику, ей лишь нужно, чтобы я поддержала мероприятие и оно пошло своим ходом. Я смотрю на пустой стул с легким отчаянием. Надо пройти через комнату и молча посидеть за столиком. Полагаю, я в силах с этим справиться. Я массу времени провела дома в одиночестве и, видит бог, отлично напрактиковалась в молчании. Потом меня осеняет: если мы уберем Райана, число сравняется. Я оглядываю столики и замечаю Райана на другом конце комнаты. Он сидит лицом ко мне, но на меня не смотрит, его взгляд уже сосредоточен на девушке напротив. Сердце замирает. Я не могу поступить с ним так; он просто сияет надеждой, так ярко, что я даже издали ощущаю тепло. Кейт явно почувствовала мои колебания, потому что кладет руку мне на спину.

– Нужно просто помолчать, – шепчет она. – Отключись и думай о своем.

Она физически не подталкивает меня, но ее рука на моей спине определенно ведет меня к решению. Я вздыхаю, и Кейт принимает это за неохотное согласие.

– Ты молодец, – говорит она.

И как, черт побери, такое могло случиться?! Пока я брюзгливо гадаю, мои ноги уже несут меня через зал. Я не хочу этого делать! Я действительно не хочу этого делать! Просто вообразить не могу ничего хуже, чем ринуться в эту карусель свиданий, хоть молчаливых, хоть нет. Прошло пятнадцать месяцев с момента катастрофы, и я вообще не думала о мужчинах в таком смысле. Просто не могу.

Выдвигая стул, я не смотрю в глаза парню номер один. И, даже опускаясь на сиденье, я все еще не могу этого сделать. Он ведь заплатил за то, чтобы смотреть в сияющие глаза, полные надежд и романтики, а вместо этого ему пришлось две минуты выносить неохоту, цинизм и отчаяние. Кейт объявляет, что ожидание закончено; пора посмотреть в глаза возможной любви нашей жизни. Но я знаю, что она ошибается. Какой бы долгой или короткой ни оказалась моя жизнь, я уже никого не полюблю так, как любила Фредди Хантера.

Ладно. Я могу это сделать. Сжимаю под столом дрожащие руки и поднимаю голову. Я в достаточной мере усвоила болтовню Кейт, чтобы понять: мы можем делать то, что хотим, пока не нарушим правило молчания. Жесты руками (не непристойные) дозволяются, улыбки приветствуются; мы можем даже взяться за руки, если будет настроение. Но его нет. Парень напротив смотрит на меня без интереса, я безусловно не его тип. Вот и хорошо; он тоже не мог бы стать моим типом. Я бы определила его возраст максимум в двадцать один год. Парень выглядит невероятно свежим, как будто вообще не хлебнул еще взрослой жизни. Я совершенно не обижена его не слишком вежливой скукой или тем, как он уже покусывает ноготь, желая поскорее пересесть на новое место. Ладно, немножко я все-таки обижена. И когда первая минута переходит во вторую, я напряженно улыбаюсь ему через стол с видом «Я могла бы быть твоей матушкой». А он отвечает пожатием плеч – «Ну, не сделал я домашнее задание…». Можно с уверенностью сказать, что номер первый не опустит потом в коробку записку с просьбой узнать обо мне побольше.

Номер второй ближе ко мне по возрасту, и, как только я сажусь напротив, сразу чувствую, что он весьма уверен в себе. Сидит прямо, уставившись на меня, словно мы соревнуемся, кто кого пересмотрит; это скорее противостояние, чем романтика. Он напоминает мне человека, который способен принять участие в экстремальном шоу на выживание или на то, кто короче обрежет волосы, ну, что-то в этом роде. Меня он раздражает, что неразумно. Я бы посоветовала ему слегка смягчиться, если он хочет сегодня найти себе пару, потому что он уж очень (похож? не похож?) на Нормана Бейтса из фильма «Психо». По его жесткому взгляду даже отдаленно не могу предположить, кто он такой, но потом думаю, что и он едва ли может оценить меня.

Как долго тянутся две минуты!

Третий, четвертый и пятый сливаются в единый тип «я здесь ради пива». И они явно приятели: посматривают, кто сидит напротив другого. Почти уверена, что парни отмечают для себя на пальцах, сколько столиков уже миновали. Они из тех, кто сидит на задних сиденьях в автобусах, а примером для них становятся герои молодежного комедийного сериала «Переростки».