ЖЭК – это место средоточия народной мудрости. Жизнь человека можно считать рациональной до тех пор, пока он не пойдет в ЖЭК. Причем ничего ждать от ЖЭКа нельзя, да и не надо. Но не у каждого человека, если он только не владелец ЖЭКа, хватит сил никогда не прийти в ЖЭК. Вот и я – расслабился. Как шпион, который прошел весь СССР незамеченным, собрал все секреты мальчишей-кибальчишей, а потом попросил в сельпо смешать ему джин-тоник. Вот так и я поперся в ЖЭК, ошибся, расслабился и отдался на милость.

В ЖЭКе были очереди. Небольшие по величине, но огромные по содержанию. Сдуру я сначала встал в очередь к паспортистке. Там я был первый, не считая даму, уже вошедшую в контакт с ней. Иллюзия быстрой развязки ввела меня в заблуждение. Посетительнице нужна была справка о том, что она имеет право на льготную оплату телефона, однако она не прописана по адресу, по адресу прописан дядя ее мужа, ветеран покорения Чернобыля (это же сто лет назад было!) Но дядя, находясь в местах заключения, прислал справку-доверенность на переадресацию телефона по месту прописки его внуков, которых эта дама и взяла на воспитание, потому что родителей внуков лишили родительских прав. А то, что родителей лишили прав, не ее вина, так вот поэтому она и пришла узнать, нельзя ли без очереди поменять газовую плиту и подключиться к цифровой АТС, а то тот мужик, которому она сдает квартиру, работает в Интернете, а телефон на блокираторе. Паспортистка, спокойно выслушав, вручила бланк для заполнения. И они еще долго его заполняли и перезаполняли. Я решил сменить очередь, тем более, что я так и не знал, куда мне.

Минут сорок потолкавшись в очередях завсегдатаев ЖЭКов, наконец, выяснил – меня вызывают в бухгалтерию. Главная тетка-бухгалтерша заявила, как только я представился:

– А, наконец-то! Мы вас уже два года вызываем, а вы не приходите! А почему технический талон на эксплуатационный план для заключения договора на обслуживание вашей собственности не принесли? – с чувством превосходства заявила она.

– Извините. Что я – что? Не принес?

– Вы почему договор с нами до сих пор на обслуживание вашей квартиры не оформили? – с нотками угрозы парировала бухгалтерша.

– А вы что? Обслуживаете меня?

– Нет, вы посмотрите на этого умника! Он мне тут будет говорить! Понаполучали тут квартиры, а сами не несут техпаспорт! – призывала тетка в свидетели еще трех таких же, сидящих рядом с ней.

– Какой техпаспорт? Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, – попытался я умерить ее пафос.

– Вам лучше знать, какой! Вы что, хотите неприятностей? – Она явно страдала манией величия.

– А вы что, всерьез думаете, что у меня могут быть от ЖЭКа неприятности? – удивился я.

– Ах, вы не хотите вежливо с нами говорить? – Главная бухгалтерша переходила в состояние истерики. – Принесите немедленно техпаспорт!

– Хоть покажите, что это такое! – взмолился я.

Эта фраза вызвала у тетки не только удивление, но и первобытный страх. Она увидела человека, не знающего, что такое техпаспорт! Порывшись в столе, она вытащила какой-то клочок бумаги с планом некоей квартиры и какими-то словами и печатями. Посмотрев на него в руках тетки, похоже, воспринимавшей его как миллионнодолларовую купюру, я молча ушел домой искать такое же. И нашел. Вернувшись в ЖЭК, я с радостью вручил его. После долгих манипуляций с компьютером начальница расцвела, как магнолия!

– Я так и знала! У вас площадь по паспорту больше, чем у нас в базе! Вы недоплачивали два квадратных метра! Ну, вы попали! Вы скрывали это десять лет!

– Извините, я просто платил квартплату по вашим счетам. И ничего не скрывал.

– Как же не скрывали! У вас в квитанциях напечатано 71, а у вас 73!

– Вы меня, конечно, извините, но в квитанциях есть много других цифр и чисел. Какие-то шестизначные коды, какие-то счета и еще много всякого. Вы писали сумму, я столько и платил, что еще? – Господи, о чем я? Какой счет, какие метры? Это опять напоминает бред. Что они от меня хотят?

– Вот я вас заставлю доплатить за десять лет, тогда быстро поймете!

И тут меня перемкнуло.

– Уважаемая госпожа, не знаю, кто вы там и как вас зовут, но я знаю законы. Вы не можете меня заставить что-либо доплачивать из-за ваших ошибок. Если вы будете очень назойливы, то я постараюсь, со своей стороны, потребовать от вас все виды сервиса, что вы мне задолжали за десять лет, я имею на это право.

Бухгалтерша позеленела, молча вернула бумагу и уже в спину мне пробурчала:

– Вот только попробуйте прийти за третьей формой...

О чем это она?

Звонок телефона застал меня за дремотой у телевизора. Звонил однокашник, которого я не видел двадцать пять лет. Мы когда-то были приятелями. Примерно двадцать шесть лет назад. Он тут пролетом, и сейчас едет ко мне.

Отличная белорусская водка хорошо сочеталась со всем, что у меня нашлось в холодильнике. Уже через час после всяких – «а где, а как, и чем», наплыли воспоминания. Первое откровение – нет Поскребыша. Санькова повесилась. Причем очень давно. И еще смерти. Слишком много. Сережка со смешной фамилией Завтрак – в Новой Зеландии. А вот комсорг факультета дослужился до министра. Смешно, я недавно его видел на конференции. Да и сам мой приятель сожалел, что не сработался с давним шефом. А тот взял – и стал президентом, и страну распустил. Не в смысле поведения, а просто разогнал. Объявил, что ее нет, страны. Как назло, мой бывший приятель совсем ничего не знал именно о тех, кто мне до сих пор если не дорог, то хоть интересен. Потом гость долго, на жлобском суржике (почему я раньше этого не замечал?), рассказывал о своей жене, которая ему надоела. О подруге, которая надоела еще больше. О работе, связанной с проверкой электроизмерительных приборов регулярно, раз в квартал, а начальник не дает средств на проверку. Но самое главное, что приборы все старые и не работают, потом... В общем, самолет у него сегодня, и скоро все кончилось. Спать, спать...

Авиетка фиксировалась бугелем прямо под брюхом салона, ближе к капитанской рубке. Громада межконтинентального лайнера «Грюнвальд», превосходящая размерами все известные аэропланы в несколько раз, превращала авиетку в смешного комарика под брюхом у бегемота. На нее вообще никто никогда не обращал внимания.

Это был первый полет «Грюнвальда». Несмотря на гигантские размеры двенадцатимоторного монстра, строительство которого сохранялось в полной секретности, выглядел самолет даже изящно. Сама процедура посадки и обустройства в комфортабельных креслах не запомнилась. В памяти остался белобрысый рослый пацан, сидевший в ста метрах от взлетной полосы, построенной специально для «Грюнвальда», громко распевавший йодли. Его тирольские шорты из светло-серых давно превратились в грязно-заношенные, но пел он самозабвенно, не обращая ни на кого внимания.

Все замерли, наблюдая в иллюминаторы разбег аэроплана. Публика изо всех сил старалась выглядеть привыкшей к подобным полетам. Однако как только пейзаж за окнами начал менять привычный масштаб, все, не выдержав, загалдели и прилипли к иллюминаторам.