– Ты поменьше о грустном думай, капитан, – посоветовал прапорщик Чиковани. – Меня вон менты вчера задержали как лицо кавказской национальности; хорошо, документы были при себе, а я о грустном все равно ни-ни-ни… Говори, куда и зачем тебя несет – ты у меня тоже, знаешь, один… не считая собаки…

В подтверждение в трубке раздался заливистый лай багратионовского любимого пуделька.

Место на автостоянке перед парком «Ленинские горы» людное, тут можно без труда потеряться… Но тот, кому Тарасов назначил встречу, не ошибся: стройный молодой человек помахал рукой и легкими шагами двинулся навстречу.

– Это вы знакомый Трофима и вы мне звонили?

Они смотрели друг на друга в упор.

«Не угадал я, – мелькнула у Артема мысль. – Это натуральный чич, только без акцента оказался…»

Сверлящий взгляд темных глаз под суровыми бровями пронизывал лоб Тарасова. Этот взгляд привык подчинять – мгновенно и навсегда. Непростой человек стоял перед Артемом, заложив руки в карманы простой тканевой черной куртки на фоне изумрудных парковых шпалер.

– Ну, хватит меня изучать! – сказал чич. – У меня мало времени: говорите, что у вас есть сообщить мне…

«Анализируй, Тарасов, анализируй, – приказал себе Артем. – Последняя фраза звучит неправильно, сделана по английской кальке… и одет он слишком просто и стильно, и поглядывает что-то брезгливо… В контрразведку надо было тебе, Тарасов, идти…»

– Тормоз, что ли? – теперь уже по-русски раздраженно спросил чич.

Артем кожей ощутил покоящийся сзади за поясом нож. «Сейчас бы тебя лезвием по горлу, как делают завсегда вашенские орелики…» Но чич был и вправду не прост: словно прочитав мысли непонятного русского, он едва заметно отшатнулся. Это было сигналом.

Машина с тонированными стеклами, дремавшая на солнышке за спиной, ожила: дюжие парни вырвались из нее и ловко прихватили локти Артема. Тарасов был готов к ситуации: он даже не дернулся, скрыв свою готовность к бою. Пусть захват выглядит полной неожиданностью.

Тарасова втиснули на заднее сиденье, чич в черной куртке прыгнул на переднее. Тронулся автомобиль. Москвичи и гости города ничего не видели – а если и увидели, решили не замечать.

Артем чуть не задохнулся в густом аромате дорогого одеколона, исходящем от боевиков. В своих горах и ущельях они пахли иначе – псиной, немытой шкурой, спутанными волосами…

Его даже не обыскали – нож по-прежнему оттягивал на пояснице ремень брюк.

– Если его подставили, то нужно узнать, кто, – сказал по-чеченски сидевший рядом с водителем тип.

Один из боевиков кивнул и взглянул на пленника, обдав того жарким волчьим дыханием.

– Непонятный человек, – сказал второй. – Не надо было нам ехать на эту встречу.

– «Хвоста» нет? – спросил по-русски предводитель.

Водила неопределенно цокнул языком.

– Глаза этому завяжите! – отрывисто скомандовал главный.

– Пусть смотрит на здоровье! – многозначительно похлопал Артема по спине чич, сидящий слева.

Русский язык снова выключился. Беседа горцев на родном языке продолжилась.

– Если это человек Трофима, то надо реально спросить самого Трофима, что тому надо, – заметил боевик, сидевший справа.

– Это ты в России надолго, брат, – заметил, полуобернувшись, предводитель. – А мне здесь засиживаться ни к чему… Выясняем быстро, что да как, и разбегаемся… И хватит болтать: он уши, смотри, навострил – вдруг по-чеченски понимает, что тогда?

– Ничего он не понимает, – возразил правый боевик, но заткнулся.

Машина торопливо выбиралась из центра. И сейчас Артем мог бы освободиться: память мышц подсказывала, что вырубать нужно чичей, сидящих по бокам, – вырубать жестко, а лучше насмерть; потом мочить красавчика и дожимать водилу. Можно без ножа – стволы они не успеют достать. Электрическая искра бежала по ногам и рукам, но сознание приказывало капитану Тарасову стать податливым и мягким, как жевательная резинка, расплыться облаком по салону, вызвать доверие к своей мешковатости и предсказуемости… «Бой в ограниченном пространстве» сегодня вряд ли пригодится. Нужно выяснить, что за документы сперли чичи, а может, и вернуть их государству… При слове «государство» у Артема стало кисло во рту… Зато он жив и теперь знает: ребята эти неплохо тренированны, и убивать их будет – одно наслаждение. Когда настанет нужная минута…

Но автомобиль остановился почти сразу за выездом на Третью кольцевую, предварительно съехав метров на тридцать по склону, впадающему в грунтовку.

«К себе на базу они меня не повезут – будут прессовать здесь. Вон и мусорные баки неподалеку – есть куда тушку припрятать в случае чего…»

Допрос начался без паузы. Легким движением боевик, сидящий справа, извлек нож и профессиональным жестом прижал к шее Артема.

– Говори все, что знаешь, – с усталостью в голосе, не оборачиваясь, проговорил красавчик.

Артем решил доиграть свою роль до конца. Нарочито хлюпнув носом, он забормотал с присвистом:

– Пацаны, это что ж такое?! Я ж по делу шел, а вы – перо к горлу! Пацаны, я ж не при делах, я так, вообще… Пацаны! – истерически повысил голос Тарасов.

Чич, сидевший слева, врезал пленнику локтем под дых – больно врезал, и еще добавил – по ребрам. Артем застонал уже без притворства.

– Хватит! – приказал предводитель. – Выкладывай, какое у тебя дело?

– Пацаны… – завел было свою волынку Тарасов, но тут же прикусил язык. Красавчик обернулся и с безмерным отвращением прошипел:

– Сулейман, выведи его и зарежь!

Это не был блеф – это был уже настоящий приказ.

Артем выждал, пока левый боевик отвлекся на мгновение, открывая дверцу, и…

Сидевший справа чич продолжал старательно прижимать лезвие к шее пленника. Тарасов чуть отвел голову, в то же мгновение принял предплечье боевика на блок и следом нанес тому сокрушительный удар головой. Заливаясь кровью, чич отрубился.

Второй удар пружинящей согнутой ногой Артем послал вслед за выбирающимся из салона боевиком – тот завалился вперед, поскользнулся, повис на дверце, стараясь выровняться. Завладев ножом, Артем не стал мешкать: упав на сиденье, он резко послал руку с ножом вперед, с треском вспоров бок чича.

Пришел черед туристского тесака: нож перекочевал из-под куртки в ладонь Тарасова. Водила сноровкой не отличался – за эти короткие секунды он успел только вжать голову в плечи и припасть к рулю. Зато красавчик среагировал моментально: предводитель увернулся от просвистевшего в сантиметрах от его затылка тарасовского локтя и выдернул из подмышки пистолет.

Скорее почувствовав, чем увидев это движение, Артем не глядя широко полоснул ножом. Одного взгляда было довольно: чич, выронив пистолет, зажимал руками изуродованное лицо.