усаживаюсь в его новую, сверкающую глянцем машину.

— Вижу, дела у тебя идут хорошо, — замечаю я.

— Лучше некуда, — кивает довольный Кристиан.

— Конечно, пока Демида нет, ты, должно быть считаешься сильным в этом вашем Круге.

— Конечно, — не спорит тот. — Сейчас из Демонов я самый сильный, не считая тебя. Но ты ведь отказалась участвовать в делах. Так что…

Кристиан играет бровями.

— Меня вполне все устраивает.

— И чем вы сейчас занимаетесь?

— Все-то тебе расскажи.

— Почему бы и нет? Помнится, ты набивался ко мне в помощники? Чтобы я подумала над этой мыслью, стоит показать, что ты готов делиться информацией.

Кристиан усмехается и хитро на меня посматривает.

— Ну, так… — тянет секунд через десять, — пока ничего особенного. Проводим разные ритуалы по подавлению воли людей. Ты ж видела уже, знаешь как это происходит.

— Они сработали? Где это было?

— Ну…

— Давай, Кристиан, колись.

— Вчера вечером, скажем, был большой рок-концерт, который собрал миллионную аудиторию. Очень подходящий случай.

— Да? — по позвоночнику проходится холодок, — и как?

— Зашибись концерт. The Cherryboys. Слышала про таких? У них крутые песни.

Кристиан затягивает куплет, но я резко его обрываю.

— Кристиан! Ты же прекрасно знаешь, что я не про это спросила!

— Между прочим, все хвалят мой голос и…

— Не валяй дурака!

— Ладно. У нас ничего не вышло.

— Почему?

— Вначале Сафрон, взяв с собой несколько низших демонов и меня, конечно… мы все пытались и у нас получалось, но потом… в общем, что-то пошло не так. Без твоих способностей сделать все, знаешь ли, не так просто.

— Да?

Я соображаю.

Как раз вчера вечером, когда я корпела над манускриптами на древних языках, которые неплохо понимала, со мной произошла странная вещь.

В какой-то момент я словно почувствовала, что где-то в стороне от меня начинают сгущаться темная энергия. Сродни моей, но в разы темнее, будто сейчас произойдет что-то ужасное и необратимое.

Я, повинуясь безотчетному порыву, вскочила на ноги, закрыла глаза и странным образом сложила руки перед собой, словно в какую-то древнюю мудру, назначение которой не знала. Но отчетливо ощущала, как по телу побежала энергия. Теплая, переливающаяся, словно вода в лучах солнца. Эта энергия выплеснулась из меня, бросилась на сгусток черной энергии и развеяла ее без остатка.

— Да? — повторяю одно и то же, в третий раз за минуту.

— Ты что-то знаешь об этом? — навостряет уши Кристиан.

— Что? Нет, конечно, откуда?

— А узнала что-нибудь про то, что могло случиться с Демидом?

Я хмурюсь.

— Нет, ничего. Но даже если бы и узнала, я бы тебе не рассказала. И ты прекрасно знаешь, почему.

— Не расстраивайся так, — беззаботно отмахивается Кристиан, — он сам сделал свой выбор. Что бы тебе не наплела Лейла, ты тут ни при чем. Наоборот, можешь расслабиться и жить полной жизнью. На совете ты всех впечатлила, у Витторио рука так и не восстановилась, хотя обычно это дело пары дней. Так что, никто к тебе сейчас не сунется.

— Обнадеживающе.

Мы молчим пару минут.

Не знаю, о чем думает Кристиан, я лишь борюсь с желанием убить его за эти слова. Живи, будто ничего не произошло.

Хотя за что его убивать. Еще недавно я сама только и мечтала о том, чтобы Демид провалился в ад.

И вот это произошло.

И что?

А то, что не получится у меня расслабиться и наслаждаться. Не получится, как ни крути. Вот когда Демид вернется, тогда да. И пошлю его и расслаблюсь. Но не раньше.

***

— Слушай, — спрашиваю у Кристиана, — а у тебя нет связей в какой-нибудь больнице? Хочу уйти из универа и устроиться на работу, но туда без диплома медицинского не берут.

— Ульяна, не могу поверить ушам. Ты что, решила растратить все свои способности впустую?

— Впустую? Иди ты нахрен, Кристиан! Это с вами я тратила их впустую.

— Ладно, ладно, не кипятись. Есть у меня связи, уж для тебя расстараюсь, устрою. Но помогать людишкам, это же так мелко для твоего уровня…

— Тебя послать еще раз?

Мы доезжаем до общаги, и я выскакиваю из машины, не считая нужным проститься с Кристианом, так он меня разозлил.

Но на следующий день мне с самого утра звонит какая-то женщина, представляется администратором отделения травматологии детского госпиталя и предлагает прийти к ним на собеседование.

Я собираюсь в рекордные сроки и несусь по указанному адресу.

А дальше… меня оформляют, не успеваю и глазом моргнуть. А потом мне уже некогда думать ни о чем. Я целый день, пока не остаюсь совсем без сил, обретаюсь в приемном покое, и с уверенностью могу сказать, что день прожит не зря.

Два острых аппендицита после моего осмотра превращаются в кишечные колики, которые, впрочем, тут же перестают беспокоить детей и их выдают на руки счастливым родителям.

Два сложнейших закрытых перелома оказываются с моей руки легкими ушибами и вывихами.

***

Примерно трое суток я провожу в больнице, с перерывами лишь на сон и на чтение очередных книг, которые прихватила с собой с разрешения Усманова-старшего. Несколько раз звоню маме Демида, чтобы узнать, не появлялся ли он.

***

На четвертые сутки я снова успешно справляюсь с мелкими детскими травмами, а потом, уже под вечер, к нам в отделение привозят мальчика лет семи.

Он без сознания и в ужасном состоянии после автомобильной аварии.

На отца, который в момент столкновения находился за рулем, но отделался всего лишь легким испугом и переломом руки, тогда как ребенок оказался при смерти, жалко смотреть. Он плачет. Он повторяет снова и снова, что тот автомобиль вылетел так неожиданно, что он не смог ничего сделать.

Я рвусь к ребенку, еле сдерживая волнение.

И едва мне удается подойти к мальчику, под видом медсестры, которая, вместе с бригадой, готовит ребенка к экстренной операции, как понимаю, он умирает. Даже удивительно, что его вообще смогли довезти до больницы. Легкие повреждены слишком сильно, он едва дышит. Сердцебиение слабое и с перебоями, пульс почти не прощупывается.

Я тут же концентрируюсь и осторожно кладу одну из ладоней на впалую грудь мальчика. Вторую располагаю в области сердца. И отдаю ему всю свою энергию, какую могу.

— Так, что здесь происходит? Срочно дорогу, дорогу! — раздается мужской голос.

— Федор Константинович, все готово к операции, — отвечает женский.

С приходом хирурга начинается суета, а меня просят отойти от ребенка и встать на расстоянии вытянутой руки.

Я отхожу дальше, к стеночке, потому что ноги не держат. Я полностью без сил из-за того, что лишилась энергии и от волнения, успею ли до