А так… Я заснула, зная, что меня не дадут в обиду и постараются помочь.

             Очнулась, когда катетер вынули и убрали капельницу. Повернулась на бок и подтащила к себе подушку, чтобы обнять её.

           Каспер, прямо в одежде лёг за моей спиной на одеяло и обнял меня вместе с подушкой.

         Он ничего не говорил. Рука его проникла сквозь ткань к моему животу и пальцы стали поглаживать кожу.

            Как же не возбудиться, если я так сильно реагировала на его прикосновения. Но марево от лекарства, от тепла и нежности, что дарил мне мужчина растекалось по телу, и я блаженно и квёло то открывала глаза, то закрывала.

             Яркое февральское солнце неожиданно стало нагревать комнату, своими уже активными лучами. И Каспер уложив руку мне на бедро уснул. Мирно сопел мне в волосы, убаюкивая.

              Это было так прекрасно! Мирно, спокойно и надёжно.

             Сон накатывал, накатывал и накатил.

          Сон был ярким, потому что в комнате было очень светло. Я видела в лучах солнца высокого мужчину в чёрном костюме. Алексей был молодой и был один в один, как Кас. Он улыбался мне и уходил. В ад. Прямой дорогой. За всех убитых, загубленных и обворованных. И я спокойно наблюдала, как он уходит. Мне не было жаль, я не хотела его остановить. Потому что за моей спиной, обнимая и прижимая к себе, находился совсем другой мужчина. Внешне похожий, но душой лучше, чище.

               Я вроде проснулась, но в мареве тихом продолжала думать об отчиме.

               И всплыл в памяти тот вечер, когда я впервые села Алексею на колени.

                 Мне было четырнадцать лет. Неслась я, сделав уроки вниз, чтобы поговорить с Алесем. Он такие правила завёл: каждый вечер разговариваем. Ни гувернантки, ни кухарка Елизавета Валерьевна, тем более  мама, не могли мне заменить разговор с отчимом.

                   Но спустившись в холл, обнаружила, что врачи увозят маму на скорой помощи. От мамы я тогда уже серьёзно отдалилась и побаивалась её. Поэтому ничего не кольнуло, не дёрнуло, когда я увидела, как её пьяную пытаются угомонить санитары.

                Машка стояла у входа, сложив руки на груди. С призрением во взгляде провожала мою мать, у которой было всё лицо в крови.

               – Будет знать, как скандалы устраивать мужчине, у которого проблемы на работе. Нашла, сантехника Толю, бл*дь с помойки.

                 – А сама-то кто? – разозлилась я.

                – На верх иди, отец не в настроении, – она опасливо оглянулась и поспешила убраться на свой этаж.

              Стояла гробовая тишина. Прислуга спряталась от хозяина дома. И только стойким солдатиком стоял в тени,  прислонившись к стене, высокий Виктор Денисович, охранник Алексея.

               В моей голове тогда родилось вовсе не опасение, а испуг за отчима. Всё отвернулись от него! Они его боятся, а ведь ему не нужен страх, он остался совсем один.

              Это сейчас я понимала, что была не битая и не знала, что могло случиться, а тогда я с искренним желанием помочь, побежала в кабинет к Фролову.

             – Не стоит, – спокойный голос Виктора Денисовича, я игнорировала.

               Влетела в кабинет. Алексей сидел, склонившись над столом. Пряди седых волос выбились из причёски. В стакане налит ароматный, янтарный коньяк.  Тлела сигарета в сухих пальцах. Руки его дрожали. Старик поднял на меня совершенно нечеловеческий, лютый взгляд выцветших глаз.

             – Всё будет хорошо, – громко сказала я, смело подошла ближе.  – Всё решится.

             Лицо Алексея  изменилось. Он перестал злиться и глаза… они словно слезами наполнялись.

             – Не бойся, – ошарашенно прошептала я, не ожидала увидеть смелого и сильного отчима в таком состоянии. – Ты не один, я вот с тобой.

               Я подошла впритык к нему и погладила по голове, прижав её к груди. Хотелось ему помочь, защитить. Он так много для меня делал и стал близким.

              И ни капли опасения, что могло случиться. Вообще не было никаких мыслей, что это опасный человек, что он просто дикий и ненормальный.

            Алексей усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Я ещё немного постояла и села ему на колени, уложив голову на плечо.

             – Наладится всё, вот увидишь, – прошептала я, активно гладя карман на его тёмной рубахе.

            – Поступай на психолога, Ульяна, – прошептал он, чмокнув меня в макушку. – Просмотри, какие экзамены сдают и напирай на эти предметы.

               – Буду! Главное ты не переживай.

               – Иди, попроси Елизавету Валерьевну на стол накрыть, будем с тобой ужинать.

               – Хорошо, – обрадовалась я, что он вышел из своего злого состояния.

              Убежала. Довольная такая. Помогала кухарке на стол накрывать. А потом за ужином на двоих болтала беспрерывно. Так трещала, что выдала свою любовь к учителю физкультуры. Физруку тогда было двадцать три года, так что для меня четырнадцатилетней очень подходил.

              Алексей полушёпотом, создавая тайну, говорил, что целоваться с мальчиками только после того, как я буду уверена, что парень надёжный и я нравлюсь ему. А лучше отчиму показать перед поцелуем, он-то точно опередит надёжный парень или обманщик. Это и была первая причина по которой я с парнями избегала встреч - боялась отчиму показывать.

                Алексей был смелым мужчиной. И заботился обо мне до конца. И о Машке тоже. Дом проданный он поделил между нами. Машка не без денег вышла замуж. А свой банковский счёт в Швейцарском банке я ещё долго не решусь посмотреть.

              Маша уехала к надёжному мужчине. И я одна не осталась.

              Только теперь я понимала, что Алексей сделал для меня. Он нашёл мне самого фундаментального и сильного мужчину. Возможно, он не планировал это. Но не мешая нам с Каспером встречаться, подвёл родного сына к прямой ответственности.  Я ведь думала, что тот момент, когда он при мне разговаривал с Каспером была чистая подстава. А теперь полностью осознала – Алексей показал с кем я связалась.

            Не покажи мне отчим другую сторону Каса, я бы до сих пор прибывала в розовых очках, думая, что Каспер не при чём и у него ЧОПик. Или стала думать, что он подонок, как Данил. Алексей открыл мне истинное лицо с тем, с кем я спала, кого любила. И я приняла Каспера таким, какой он был.

                Алексей после разговора наверняка знал, что мы с Касом общаемся и не препятствовал, не настаивал, чтобы я срочно вышла замуж за Антона. И знал отчим, что его сын страдает, и видел, что я тоже не в своей тарелке.

         И разлука, что пережили мы с Каспером не только показала наши взаимные чувства, она их укрепила.