– Кас!!! – хриплым воем закричала моя сводная сестра. – Ульяну защити! Спаси нашу девочку!!!

          Давыдыч насильно запихал её в лимузин и закидал следом всё её платье. Мне кивнул и залез за женой.

                     Я ускорил шаг. Побежал. Мои ребята за мной. На входе были охранники здания. К нам даже не подошли. У нас такие рожи - понятно, что будем стрелять, если остановят.

             Пять моих ребят остались в холле, где уже тусовались охранники Данила и Голикова Игоря Николаевича.

              Встречала меня бледная кухарка. Давно у Фроловых работала. Хорошая женщина, ещё с детства её помнил. Я мимолётом её поцеловал и попросил уйти на кухню.

             Влетел в зал. Картина маслом.

             Шикарнейшие место.

             Высокие потолки. Стены все белые с золотыми элементами, молочные портьеры на высоких окнах. Со второго этажа свет из окон лился на тёмный, шоколадного цвета, дорогой паркет. Пятно кровавое уже затёрли. Оно попало на небольшой персидский ковёр, который скрутили и поставили в стороне.  Наверх лестница веерная, как в особняке, только меньше. Перила золотые. В лестничном проёме висела хрустальная люстра, просто огромная.

             Колонны между которыми стояли накрытые столы.

              Неудивительно, что Ульяне не понравилась моя квартира. Живёт, как принцесса. Она и есть - принцесса.

                Я подошёл к одному из столов и отщипнул несколько ягод зелёного винограда. Глядел зверем на присутствующих.

                На огромном угловом диване у камина расселся Голиков со своими ребятами. Один с рябым лицом, заметив меня, хмуро приподнял брови и повёл ими, кивнув в сторону другой части дивана. Там сидел мой котёнок.

               Битая.

               Кудри белые растрепались. Чулки на ножках стройных порваны. На сиреневом платье юбка мятая, несколько цветов в этой юбке растерзаны. Губка полная разбита, и кровь уже засохла на подбородке. Под глазом синяк.

             У меня сердце кровью облилось. Я перешёл в режим ожидания мести. Сейчас нужно взять себя в руки, спокойно вытащить Ульяну, увести и успокоить. А вот потом будет Данилу плохо. Он сам себя подвёл под это.

              Подозревал сводный брат, что я с лица сойду, когда свою девочку увижу в таком виде, поэтому Игорю позвонил. При Голикове лишних слов говорить нельзя.

             Данилу тоже досталось. Он держал девушке руки, а рожа расцарапана вдоль и поперёк.

              У котёнка коготки.

              Осталось узнать - успел изнасиловать? Если просто подрался, одно дело. Если взял, то вопрос будет решаться быстро и с последствиями.

               Глаза у братца выцвели. Он похоже запал на мою женщину. На неё сложно не запасть. Она невероятно красива. И было в ней нечто притягательное. Хотелось потрогать. А говорила она так, как не многие женщины умеют.

                  Сильная, смелая. Мне такая очень нужна. Я такую всю жизнь ждал. И за неё убить могу. Но убийство последнее дело. Нужно было попытаться вытащить, не марая рук.

               Пришло сообщение.

               – Добрый день, –  поздоровался я, закинул ягоды в рот и посмотрел, что пришло.

                 Мне докладывали ситуацию, которая складывалась вокруг семьи Фроловых.

                  Самой младшей дочери, из родных детей Алексея, было двадцать четыре года. Она погибла в автокатастрофе полчаса назад. Юрик-инвалид с ДЦП скончался в больнице.

               Быстро Данил работал.

                  Нас осталось четверо. Трое родных и приёмная Ульяна. Тут я понял, что игра идёт опасная, ставки слишком высоки.

                 – Добрый день, Каспер, – поздоровался Игорь Николаевич, и приготовился получать удовольствие от конфликта. – Я думал, вы деньги делить будете, а у вас ещё и сестра не поделена.

               – Выкупаю, – твёрдо сказал я, – Будешь свидетелем, Игорь Николаевич.  Отказываюсь от наследования. Ульяна тоже отказывается и переписывает квартиру и машину на фирму.

Голиков был доволен. Глазами своими нереальными, сине-зелёными уставился на онемевшего Данила. На самом деле я и не хотел денег папаши. Они слишком грязные. Но братец то не знал, поэтому офигел от такого заявления.

              – Данил Алексеевич, – позвал его Голиков. – Ставки поднимать будешь?

                  Данил зло усмехнулся и швырнул Ульяну на паркет. Девушка упала. Потом стала подниматься. Ни звука не произнесла. Другая бы орала, истерики закатывала, а моя принцесса поднялась, поправила платье и волосы, гордо выпрямилась.

                   – Иди в свою комнату, – рявкнул я, как можно суровее.

                  Ульяна не глядя на меня, походкой от бедра направилась к лестнице, приковав к себе все мужские взгляды.

                   Федя подставил мне стул, и я спокойно расположился, поглядывая на каблуки удаляющейся Ульяны.

                    – Документы готовь быстро. Если  не сможешь, я сам всё сделаю, – продолжил я. – Сегодня решаем вопрос и расходимся.

                  Говорил уравновешенно, а самого трясло внутри. Ули рядом нет. Ей плохо. П*здец как ей плохо!

              Охранников Фролова в квартире уже не было. Из кабинета Алексея вывали люди Данила.

              – Сейф вскрыть не смогли, – сказал один из мужиков.

                     Я сразу кинул взгляд на Голикова. Старик лениво потянулся к своему телефону. Был кадр в городе. Уникальный медвежатник, который без дыма и пыли вскрывал всё.

                   – Я наверху, документы готовь, – велел я и направился к лестнице.

                   Не сдержался, стал лететь вверх по ступенькам.

                    Её комната, естественно, на самом верхнем этаже.

                   Второй этаж пустовал. На третьем тоже было безлюдно. Но сквозь стены просачивался звук горя.

                  Я направился к белым дверям, которые оказались закрыты. Снёс просто своим весом все замки, оказавшись на мансарде. Комната была очень светлой. Окна сплошным рядом выходили на Тверскую. Я бежал, я запыхался. Дёрнул дверь, за которой кричала Ульяна.

               Санузел встретил ярким освещением. Уля стояла в нижнем белье у разбросанных чулок и платья. Снимала свои туфли. Заметив меня перешла на ультразвуковой визг. То что она держала в пальцах меня шокировало. На мгновение.

                Если я что понимал, это был тест на беременность.

              Подлетел к девчонке и прижал силой к себе. Она совсем ослабла. Видимо все силы потеряла в борьбе с Данилом. Ревела навзрыд. Я выловил ручку и посмотрел на тест. Там было две полоски.