– Мы пока зайдем за своими плащами, – сказала она. – Не давай Серене слишком тебя наряжать. Иногда она перегибает палку. Мы просто погуляем по городу.

– Не волнуйся, – ответила я. Меня позабавило, что юная келпи считала нужным давать мне советы по общению с русалкой. – Мы с Сереной на одной волне.

Нэа изогнула бровь и прочистила горло.

– Она просто хочет, чтобы ты почувствовала себя в безопасности, – предостерегла меня она. – Русалки очень коварны. Ты вообще ничего не замечаешь, а потом они нападают. И внезапно она заставит тебя надеть неприличное платье и высоченные каблуки и выкрасить волосы в розовый.

– С тобой она уже так поступала? – шокированно спросила я.

– Неа, со мной нет. В конце концов, я принцесса, а она бы никогда не сделала ничего, что разозлит Аарванда. Она готова целовать землю под его ногами.

Я рассмеялась:

– Я уже заметила. Если ее послушать, то можно подумать, что он чуть ли не воду в вино превращает.

Тирза хихикнула:

– Может, она реально в это верит.

– Все его подданные такие преданные?

– Русалки особенно ему обязаны. Регулюс запер их в шахтах. Некоторые залежи самария находятся под водой. Верховный король обязал их вести там раскопки. Хотя русалки живут под водой, им надо периодически выныривать. До некоторых идиотов-надзирателей Регулюса это не доходило. Много русалок задохнулось, а у другой их части на коже остались ожоги от самария. Когда об этом узнал Аарванд, то отправил в шахты своих офицеров и приказал перевезти русалок сюда. Поначалу Регулюс дико разозлился, а потом отнес это к причудам Аарванда. С тех пор их народ живет здесь, а Серена считает своим долгом защищать княжеский дом. Что включает в себя желание нами командовать.

– Вся ее семья погибла в шахтах, – негромко добавила Тирза. – И теперь она всех нас сделала своими приемными детьми.

Эта история была насколько ужасной, настолько же и прекрасной. Я вполне могла себе представить, в какую ярость пришел Аарванд, когда ему стало известно об обращении с русалками. Открыв дверь в свои покои, я перешагнула порог.

– Встречаемся внизу, – шепнула мне Нэа. – Поторопись.

Серена вышла из ванной и изумленно покачала головой.

– И ты в таком виде была на совещании с князем?

– Ему это не мешало, – откликнулась я, одновременно задаваясь вопросом, откуда она об этом узнала.

Русалка потянула меня к шкафу.

– Раздевайся, – приказала она и начала в нем рыться.

– Мне нужно что-то теплое. Я иду в город с Нэа и Тирзой.

– Тихо! – шикнула она. – Мне надо сосредоточиться.

– В том, чтобы выбрать свитер и штаны, нет ничего особенно сложного. Вот этот симпатичный. – Я взялась за темно-красный свитер, который показался мне очень теплым.

Она шлепнула меня по пальцам:

– Для этого цвета ты слишком бледная. Тебе следует чаще бывать на солнце.

Я нахмурила лоб:

– Это мой нормальный цвет кожи. Сильнее я не загораю.

– Это мы еще посмотрим.

В результате на то, чтобы одеться соответственно вкусам Серены, ушло около часа. Тирза и Нэа слонялись перед выходом из замка и ухмыльнулись, когда я, задыхаясь, сбежала вниз по главной лестнице.

– Она немного чокнутая, – заключила я.

– А мы тебя предупреждали, – сказала Нэа. – Установи ей границы, хотя должна признать, что ты еще никогда не выглядела так красиво.

– Благодарю за комплимент, – съязвила я, однако втайне с ней согласилась. Я надела узкие темно-коричневые брюки и мягкие сапоги из такого же материала. А к ним темно-зеленый свитер. Плащ был из зеленого бархата. Серена заплела мне волосы и так аккуратно накрасила, что макияж почти не бросался в глаза, но немного цвета убрало усталость с моего лица. – Пойдем, пока нас еще кто-нибудь не задержал. – Вопреки здравому смыслу, я до последнего надеялась, что объявится Аарванд. Он хотел показать мне город и свою страну, но, конечно же, у него другие дела. Ему предстояло важнейшее сражение в жизни. Если мы одержим победу, он достигнет всего, чего когда-либо желал.

Столица Коралиса начиналась прямо перед дворцом. Мы один раз обошли его вокруг и оказались у широкого открытого прохода. Я остановилась, чтобы запомнить этот вид. На улице перед нами кипела жизнь. Повсюду сновали мужчины, женщины и дети. В домах расположились магазины, мастерские, кафе и бары. Я точно не знала, чего ожидала, но уж точно не такой нормальности.

– А у города есть название? – полюбопытствовала я, когда Нэа потащила меня дальше.

– Коралис. Он называется так же, как наша страна. Не очень изобретательно, но он всегда носил такое название. На древнем языке богинь это слово означает «тайна», но об этом уже вряд ли кто-то помнит.

Я покачала головой, думая об основателях города и спрашивая себя, не было ли это вообще идеей Мерлина.

Остаток дня мы занимались тем, что заглядывали в разные магазины и примеряли самые странные вещи. Устроили себе поздний обед в одном из уличных кафе, пили подозрительные цветные напитки, причем я сомневалась относительно содержания в них алкоголя, так как с каждым часом они все больше меня расслабляли. Когда зашло солнце, зажглись уличные фонари и окутали дома, деревья и фонтаны мягким светом. Из баров доносилась музыка, и у меня неожиданно возникло желание танцевать. В одном из ресторанов мы обнаружили Калеба и Эме. Они сидели за столиком на двоих и не сводили друг с друга глаз. На этот раз Калеб выглядел абсолютно серьезным.

– Ему будет тяжело, – тихо произнесла Нэа. – Никогда еще его таким не видела.

– Каким?

– Таким влюбленным. Хотя «влюбленный» – не то слово. Его недостаточно для того, что связывает их обоих.

Да, его правда недостаточно. Любой, кто их увидел, понял бы, что они созданы друг для друга.

– Ты не думаешь, что она могла бы остаться тут, когда мы закроем Источник? – спросила Нэа и внезапно показалась такой юной, какой и была на самом деле. – Это разобьет ему сердце.

– Это ей решать, – ответила я. Осталась бы я сама, если бы Аарванд меня об этом попросил? Правда в том, что я не знала. К счастью, мне и не придется принимать такое решение. – Пошли обратно в замок. Уже поздно.

– А мне казалось, ты хотела потанцевать, – возразила Тирза. – Ну давай. Ведь это, может быть, твой последний шанс. Мы покажем тебе один клуб. Тебе понравится.

Я еще никогда не ходила в клуб. В Гластонбери слишком сильно болела, а в Пемпоне, логично, ничего подобного не было. Мне скоро двадцать, а я еще ни разу не танцевала со своими ровесниками всю ночь напролет. Они обе правы. Вероятно, сейчас и правда мой единственный шанс. Так много всего могло пойти не по плану. Меня могли ранить или убить.