— Ты же понимаешь, что это не так. Я читаю это в твоих глазах. Берли, благослови его Господь, довольно проницательный человек. Кстати, именно поэтому он столько лет избирался мировым судьей. Так вот он уверен, что вы с графом влюблены друг в друга.

Амбер едва не выронила чашку.

— Это просто нелепо. Если он в кого-то и влюблен, так это в Габи, но не в меня.

— Граф, увидев тебя в переполненном зале, среди десятков женщин… смог понять, что ты та женщина, которую он знает как Леди Фантазию. Он подошел к тебе, чтобы, как ты сказала, при всех пригласить тебя на танец, потому что узнал тебя, несмотря на парик и маску. Берли наблюдал за вами, когда вы танцевали, и потом, когда разговаривали и прощались. Ты влюблена в него. Он влюблен в тебя.

— Мы уже обсуждали это, когда вы убеждали меня пригласить его на верховую прогулку. Я признаю, что виновата перед ним, я обманула его, представ в образе Габриелл… и, да, мне доставляет огромное удовольствие заниматься с ним любовью. Но я не питаю никаких иллюзий. Роберт Баррингтон не может остаться ни с Габриелл, ни с Леди Фантазией.

— Но ты влюблена в него. Это был не вопрос.

Амбер вздохнула.

— Думаю, что да, — наконец признала она вслух. — И ничего с этим не поделать. Ты это понимаешь как никто.

— Он собирается жениться на своей баронессе?

Берли также заметил некоторую связь между Баррингтоном и женщиной, на голове которой был «тюрбан больше, чем она сама», так он описал баронессу.

— Я в этом больше не уверена. Ирония заключается в том, что, придя к Габриелл, он хотел научиться доставлять удовольствие женщине, на которой собирался жениться, но теперь, похоже, он вовсе не считает ее образцом совершенства. Однако это не означает, что он влюблен в Габи.

— Он что, признался «Габи» в этой перемене чувств?

— Он просто сказал ей — мне, — что у них с Верити почти нет общих интересов, его не интересует мода и сплетни, а ее — его служба в парламенте и усилия по совершенствованию законодательства.

Грейс оживилась:

— И он находит удовольствие в ваших с ним беседах, и у вас сходные взгляды на политические реформы?

— За исключением вопроса о закрытии борделей, — грустно усмехнувшись, ответила Амбер.

Вздохнув, она потерла виски, будто у нее вдруг разболелась голова.

— Неужели ты не видишь этого? Его Габи идеальная любовница, ты идеальная жена политика — образованная, остроумная англичанка из хорошей семьи. Такое сочетание — мечта каждого здравомыслящего мужчины.

— Ты только упускаешь из виду одну небольшую проблему — во-первых, я уже замужем, а во-вторых, являюсь владелицей известного на весь Лондон дома увеселений. Не говоря уж о том, что если Роберт когда-нибудь узнает, что я его обманула, обычное мужское тщеславие заставит его возненавидеть меня.

«Нет, не его тщеславие, а его оскорбленная душа!» Грейс откинулась на спинку стула.

— Сомневаюсь, что он когда-нибудь тебя возненавидит, если поймет причины, по которым ты стала Леди Фантазией и Габи.

— Но я Амбер Лихай Вулвертон. Не Леди Фантазия! Не Габи! — Головная боль становилась все сильнее, в виске пульсировало просто невыносимо. — Мы никогда не сможем быть вместе.

— Пока жив Истхем — нет…

Амбер вскинула голову:

— Что ты предлагаешь — убить его, чтобы освободиться?

— За последние две недели он дважды пытался тебя убить. Теперь, когда его шпионы выследили тебя здесь, в Лондоне…

— Мы полагаем, что у нас нет выбора, — сказала Жанетт, неслышно входя в комнату и также тихо прикрывая за собой дверь.

Жанетт даже не успела переодеться и была в запыленном дорожном костюме, по-видимому, она провела в дороге всю ночь.

— Мы уже все обсудили с Грейс и даже придумали план действий.

Она подошла к столу, взяла круассан и с аппетитом начала его есть.

— Полагаю, не было необходимости обсуждать этот план со мной? — спросила Амбер.

— Не стоит обижаться, моя дорогая. Именно поэтому ты здесь.

Она элегантно смахнула салфеткой крошку с уголка рта и, подвинув небольшое кресло эпохи Людовика XV, села.

Грейс позвонила своей горничной, велев ей принести еще кофе и чашку, поскольку Жанетт, как и Амбер, отдавала предпочтение этому напитку. Похоже, им придется задержаться здесь, обсуждая важную проблему. Берли разумно поступил, что ушел. Конечно, он не знал о планах Жанетт, и она, Грейс, не собиралась посвящать в них баронета. Он стал бы настаивать на своем участии, а этого нельзя было допустить.

Три женщины сидели, глядя друг на друга.

— Полагаю, что по праву старшей мне надлежит председательствовать на этом обсуждении. Жанетт, сначала расскажи Амбер, что тебе удалось узнать в Нортумберленде.

— Истхем объявил тебя умершей. В фамильном склепе под могильным камнем с твоим именем лежат якобы твои останки.

Амбер побледнела.

— Неужели убили какую-то похожую на меня бедную деревенскую девушку? — воскликнула она и так крепко сжала чашку, что хрупкая ручка едва не отлетела. — Я знаю, что в этом замешана миссис Гриви. Эта гарпия, которая ведет хозяйство Истхема, столь же порочна, как и ее хозяин, это мерзкое животное. Не исключено, что именно она нашла жертву.

— Вполне возможно. Все отказывались говорить о ней, все в деревне ее боятся. Как только тебя объявили умершей, этому ублюдку больше не нужно было объяснять причины твоего отсутствия. Если кто-то и подозревает, что ты сбежала, он будет молчать. Моим слугам удалось пообщаться с местными жителями. От них мы многое узнали. Год спустя после твоей «смерти», глубоко опечаленный, но похотливый самец женился на молоденькой девушке, но и она умерла при родах.

Амбер содрогнулась, вспомнив, как Истхем требовал, чтобы она родила ему наследника.

— Как я благодарна судьбе, что не я оказалась на месте этой бедной девушки.

— Ты даже не представляешь, как должна благодарить Господа, ведь по деревне до сих пор ходят слухи, что она умерла не во время родов.

— Зачем Истхему ее убивать? Она могла родить ему еще одного наследника, — пожав плечами, сказала Грейс.

— Возможно, он и не делал этого. Если только юная жена чем-то не вывела его из себя, — ответила Амбер. — Но миссис Гриви…

Она посмотрела на Жанетт.

— Да. Об этом тоже шепчутся. Экономка покупает яд у деревенского аптекаря… от крыс, как она говорит. Но ей никто не верит.

— Некогда, очень давно, она была любовницей Истхема. Думаю, она убьет любую женщину, которая встанет между ней и маркизом.

— Итак, — начала Жанетт, пристально глядя на своих подруг, — у нас есть две гадюки, которых нужно, как вы говорите, истребить.