— Нет! И думать не хочу об этом!.. — От негодования он выплюнул чай.

— Не торопись, послушай, что я скажу. Мы достигли той части хребта, где никто не живет, разве что загадочные Глаза Урагана, навлекающие, на путников снежные бураны. Только эти таинственные существа способны здесь выжить. Еда у нас почти кончается, пополнить запас негде. Скоро исчезнут и карликовые деревца, так что мы останемся без топлива. Если мне уготовано такое испытание, как объявила Белая Дама, если таков мой жребий, то можно предположить, что Владыки воздуха каким-то образом помогут мне. Или кто-нибудь другой вызволит меня из беды. Какой смысл Великой Волшебнице посылать меня на верную гибель? Но это касается только меня, а тебе надо будет вернуться. Дальше я должна идти одна — так сказала Белая Дама. Разве тебе не было указано, чтобы ты во всем мне повиновался?

Узун молча кивнул, утирая слезы со щек.

— Если ты повернешь назад немедленно, то через полдня сможешь добраться до снеговой линии, а еще через день выйдешь к Виспару. Там уже можно поймать гарсу, полакомиться ягодами. И ночи там теплые… Потом ты встретишь уйзгу, и они захватят тебя с собой, в Тревисту, где живут твои родичи.

— Но как же я оставлю вас, принцесса? Да, я не только жалкий музыкантишка, но и никудышный путешественник… Но одна вы здесь совсем пропадете.

— Не беспокойся за меня. Того, что хранится в моем заплечном мешке, мне достаточно. А воды здесь сколько угодно. Я очень легкая, и мне совсем нетрудно скакать по скалам. Семена отыщут мне уютное местечко для ночлега. А выше вообще все будет завалено снегом. Если я до той поры не отыщу то, что следует… — Она пожала плечами. — Может, какой-нибудь Глаз Урагана сжалится надо мной и перенесет в сказочную зеленую долину, где, как рассказывают, живут виспи. Там всегда лето, из-под камней бьют горячие источники, луга полны цветов, и никакой враг не в силах добраться до них…

Наступила тишина, потом Узун глухо произнес:

— По правде говоря, я надеялся, что семена и ведут нас в такую райскую обитель.

— Что ты знаешь о виспи?

— Они никогда не спускаются с гор. Торгуют драгоценными металлами и камнями — обмениваются с уйзгу, а те перепродают их ниссомам. Наши купцы везут их на ярмарку в Тревисту или в Дайлекс. Там тоже проходят ярмарки… В обмен виспи берут домашних животных, особенно волумниалов, тогаров и панчаков, у которых очень густая шерсть. Виспи любят соль, всевозможные сладости и прежде всего хмельной мед — это основной товар уйзгу.

— На кого они похожи?

— Только не на ниссомов.

Харамис вздохнула.

— Пока мы доберемся до них, ты совсем замерзнешь.

Узун словно не услышал и продолжал:

— Уйзгу рассказывают, что они выше людей, но более худощавы. Они — принадлежат к Народу, так как до рождения носят своих детей в чреве. Не так как эти омерзительные скритеки, которые мечут икру. Насчет Глаз Урагана ничего сказать не могу. Когда-то, как рассказывают легенды, они спасли нашу землю от вторжения. Говорят, что владеют ими виспи, а те, в свою очередь, поклоняются Белой Даме.

Харамис заметила:

— Кое-кто из солдат гарнизонов горных крепостей сообщал, что виспи устраивают праздник в честь свежевыпавшего снега. Это просто необыкновенное зрелище, утверждали они.

— Вообще, по всему выходит, что виспи — древнейшие из Народа. Правда, точно никто не знает. Наши сказители рассказывают, что живут они в отрезанных от мира долинах на склонах Ротоло, Джидриса и Брома. Еще говорят, что в землях виспи есть множество пещер, забитых льдом, где при оттаивании горцы находят драгоценные камни, золотые и платиновые самородки. Обильные потоки бегут по склонам и питают влагой их пастбища. Кое-кто утверждает, что некоторые пещеры в древности были вырублены Исчезнувшими. Там виспи и находят — правда, очень редко — эти чудесные вещицы, которые потом сбывают уйзгу.

— Удивительно! — прошептала Харамис. — Мы так мало знаем, а наша земля полна тайн. — Она пошевелила уголья в костре железным набалдашником посоха, с которым отправилась в дорогу. Несколько минут они молчали, следя, как искры улетают в чистое, холодное небо, как ярко алеют головешки… Неожиданно принцесса спросила:

— Узун, ты умеешь гадать?

— Насчет ваших сестер?

— Нет, насчет виспи.

— Могу попытаться. Если они настоящий Народ, у них должны быть ауры. Как у всех местных племен.

Принцесса молча кивнула на кувшин с остывшим чаем, где на самом донышке оставалась темная пахучая жидкость. Узун вылил остаток в чашку и принялся быстро раскручивать ее. Темная жидкость пришла в движение, и скоро в центре образовалась маленькая впадина — подобие водоворота, в который начало затягивать чаинки. Узун замер, глаза у него словно остекленели, он уставился на поверхность бегущей по кругу жидкости, заглядывая в самое сердце водоворота. Вдруг морщины у него на лбу задвигались, брови изумленно поползли вверх.

Харамис терпеливо ждала. Нежнейший розовый покров, накинутый на пик Ротоло и на его меньших собратьев — последний привет уходящего солнца, — сменился жемчужно-серебристым одеянием. Небо еще посвечивало бирюзой и кадмием — весь день безоблачное, в вечерних сумерках оно родило несколько длинных слоистых облачков, наплывавших на хребет с юга. Плохая примета, подумала Харамис, сердце заныло от предчувствия беды. Следом нагрянут снеговые тучи. А если метель? Она зябко передернула плечами. Смерти она не боялась, в последние дни после гибели родителей и особенно во время этого путешествия по безлюдной местности она разобралась в своей душе и нашла там удивительную стойкость, веру и покорность. Жизнь открылась ей как великий переход от радости к печали, от горя к веселью, от рождения к смерти, и единственное, что прочно и неотвязно крепило ее с этим миром — страстное желание исполнить долг. Эта страсть теперь составляла исход и итог ее размышлений. Неведомая и добрая — очень добрая, верила она, — сила понуждала ее продолжать переход. В общем-то, это было радостное, волнующее ощущение, только очень хотелось ясности, ответов на все вопросы…

— Мовис, — неожиданно пробормотал Узун.

— Что? — Харамис схватила его за плечо. — Что ты там видишь?

— Мовис, — повторил он. Его золотистые глаза невероятно расширились, чуть-чуть выкатились из орбит и теперь подрагивали, — Так называется их столица. Она лежит выше нас и дальше к западу.

— Ты ее ясно видишь? — поинтересовалась Харамис. — Как далеко отсюда?

— Не могу сказать, знаю только, что в той стороне. — И он неловко махнул рукой на закат. — Это еще что, — снова возбужденно заговорил музыкант. — Я догадался, что виспи способны так укрыть свой город, что никакой следопыт не сможет его найти. Они спросили, кто мы, я назвал твое имя, и тогда они распахнули передо мной вид на Мовис и сообщили, что ждут тебя.

Сердце Харамис гулко застучало в груди. Она сунула руку под меховую накидку, в разрез туники, схватила священный амулет… Боже! Оно существует, это место! Они идут в верном направлении. Значит, умирающая волшебница находится в здравом рассудке. Неужели надежды сбудутся?