29 января обострилось положение также и на севере, где обе танковые дивизии СС под ударами 4-й гвардейской армии были вынуждены перейти к обороне. «Неприятель целый день атаковал нас по всему фронту. Сильные налеты вражеской авиации. Многочисленные глубокие вклинения. Их удалось остановить лишь ценой ввода в бой всех имеющихся резервов. В течение ночи несколькими контратаками удалось выровнять линию фронта. К тому же сегодня днем мы должны перейти в наступление и пробиваться к Будапешту. По данным начальника разведотдела штаба армии, нам противостоит только потрепанная в боях кавалерийская дивизия врага. Однако вместо нее к русским подошел новый танковый корпус со 180 танками…» Продолжения германского наступления так и не состоялось. Войска были обескровлены и вследствие их раздробленности более не способны даже к успешной обороне. Под ударами 4-й гвардейской армии в ночь с 29 на 30 января германская линия фронта сместилась назад с северного берега озера Веленце до рубежа Капольнашнек – Петтенд – Барачка. Началось германское отступление.

Несмотря на это, командование группы армий «Юг» еще вечером 29 января оценивало ситуацию для продолжения наступления III танкового корпуса в южном направлении как «благоприятную». Оно лишь настаивало на том, чтобы расширить наступательные действия армейской группы «Бальк» при выполнении операции «Ледокол» соответствующими действиями 2-й танковой армии. Это решение, которое предусматривало ввод в бой частей 2-й танковой армии против русской 57-й армии, было в период между 18 и 20 января разработано командованием группы армий «Юг» и 21 января доведено до генерала артиллерии де Ангелиса, командующего 2-й танковой армией[68]. После этого армия должна была силами своих трех дивизий – 71-й пехотной, 118-й егерской и 1-й горнострелковой дивизий – в ночь с 24 на 25 января прорвать позиции советских войск на узком участке фронта под Капошваром и прорываться в направлении Дуная.

Но так как германская попытка деблокады была остановлена, начало этой операции также задерживалось. Когда был принят новый срок ее начала – 31 января, генерал от инфантерии Вёлер надеялся на то, что армейская группа «Бальк» с прибытием обещанной главным командованием сухопутных сил 356-й пехотной дивизии укрепит свое положение и сможет предпринять новое наступление. Поэтому де Ангелис 30 января привел части XXII горнострелкового корпуса в состояние готовности к выступлению. Вместо наступающих занятые позиции должны были занимать солдаты венгерских крепостных батальонов, которые тем не менее ни в коей мере не выполнили ожиданий германского командования.

Усталость от войны в венгерских войсках под впечатлением от тяжелых неудач германской армии не только в Придунайской области, но и на других фронтах в эти дни стала столь тяжелой, что перебежчики целыми группами и с оружием переходили к русским – поверив в их обещания о немедленном освобождении, – еще больше поколебав доверие германского Верховного командования относительно их союзнической верности. Жесткие мероприятия, репрессалии и не в последнюю очередь протесты соответствующих венгерских учреждений были совершенно тщетными. Боевой дух гонведов – исключая отдельные элитные части – падал, а их поведение вызывало недоверие не только командования, но и германских солдат-фронтовиков. Это можно понять по заметке одного из германских военных корреспондентов: «В любом немецком полку, в каждой дивизии постоянно задают один и тот же вопрос: «Какие части стоят справа и слева от нас, германские или венгерские?» И разве могло не выйти наружу здесь то, что ранее оставалось отчасти скрытым, когда наш фюрер в своей речи под Новый год вполне ясными словами назвал венгерской изменой!»

Между тем 2-я танковая армия к своему наступлению так и не приступала, поскольку события с армейской группой «Бальк» свели на нет все предпосылки к возобновлению германского наступления. В то время как на юге 1-я танковая дивизия вызволила из окружения под Дунапентеле окруженные передовые части 3-й танковой дивизии и вместе с ними пробилась вплоть до поселка Перката, 26-я советская армия продвигалась все дальше и дальше на север. 2 февраля ударные группы 4-й гвардейской армии и 26-й армии встретились вблизи поселков Адонь и Пустасабольч, завершив тем самым окончательное вытеснение германских войск с западного берега Дуная. Отдельные русские танковые клинья смогли продвинуться до Секешфехервара, но город все же пока еще удавалось удерживать с помощью резервных частей.

2 февраля в армейскую группу «Бальк» влились первые части подошедшей из Италии 356-й пехотной дивизии. Однако этих сил все же было теперь недостаточно для стабилизации положения на фронте. Германская передовая проходила теперь на новом рубеже на удалении от 30 до 40 километров от Дуная. Таким образом, русские не только восстановили контакт между северным и южным флангами 3-го Украинского фронта, но и смогли обеспечить прикрытие путей снабжения вдоль Дуная. В командовании группы армий «Юг» теперь уже не поднимались разговоры о продолжении германского наступления на Будапешт. Даже главное командование сухопутных сил своей директивой от 6 февраля поставило генералу от инфантерии Вёлеру задачу: «Для продолжения германской оборонительной борьбы обеспечить защиту жизненно важных промышленных районов Надьканижа, Секешфехервара и Комарома и ни в коем случае не допустить прорыва [русских] к Вене». Для брошенных на произвол судьбы защитников Будапешта эти слова прозвучали поминальной молитвой.

Начало февраля на германо-советском фронте в Венгрии стало временем ожиданий и обоюдных прощупываний. Маршал Толбухин продолжал свои по большей части вялые атаки в Придунайской области с незначительными локальными успехами, в то время как генерал танковых войск Бальк в предвидении опасности русских прорывов на Секешфехервар отвел свои войска со значительной части захваченной им восточнее города территории. Благодаря такому сокращению линии фронта были высвобождены значительные силы для обороны собственно города, которые были брошены в бой в последующие недели.

Начиная с последних дней 1944 года Будапешт упорно противостоял постоянному натиску двух русских фронтов (отведенных для этой цели нескольких соединений из состава 2-го и 3-го Украинских фронтов (Будапештская группа войск). – Ред.). Осажденные были настроены на серьезную борьбу и поначалу не отчаивались. Хаос проходящих по городу германских и венгерских частей, под напором русских отходящих на запад, вскоре сменился более организованной обстановкой. Оборонительные позиции защитники города своевременно продолжили на запад путем занятия одной из частей города (Буды). Исходя из этой ситуации и твердо надеясь на подход обещанных Гитлером деблокирующих соединений, обер-группенфюрер СС Пфеффер фон Вильденбрух сделал все возможное, чтобы крепость Будапешт могла противостоять приступу русских сил. Об отходе ее гарнизона первоначально не могло быть и речи. Хотя главное командование сухопутных сил и провело определенные предварительные мероприятия для осуществления этого, оно оставило за собой право отдать приказ об оставлении города.