Бедный папа! Я так и знала! Он готов меня спасать. Видел бы он, как вчера я засыпала на руках страшного колдуна…

— Ничего не нужно, — мягко прервала я его. — Все хорошо. Все действительно хорошо. Так и передайте генералу.

Рем взглянул недоверчиво, посмотрел за мою спину, оглянулся, будто опасался, что мрачный колдун притаился позади.

— Генерал Даулет знал, что ответ может быть таким, — медленно сказал он. — И на этот случай просил передать следующее. Через три дня дом Леннис открывает сезон и организует прием. Он бы очень желал засвидетельствовать свое почтение леди Агате лично.

Ох, недоверчивый папочка. Думает, Тёрн контролирует каждое мое слово. Недоверчивый и предусмотрительный. Мне вдруг стало так тепло на душе. Но Тёрн и сам говорил о приеме, поэтому я согласилась с легким сердцем.

— Передайте генералу, что мы увидимся через три дня в доме Леннисов.

Рем кивнул, поклонился по старой памяти и повернул коня в сторону развилки. А я вернулась к учебникам и заданиям. Хотя мне было грустно и тоскливо без Тёрна, но от надежды, что скоро я увижу семью, делалось веселей. Три дня пролетят быстро!

С этими мыслями и занятия пошли бодрей. До вечера я зубрила формулы, тренировала пассы. Потом поужинала и по обыкновению отправилась в каминную комнату. Теперь мы не разводили огонь: на улице потеплело, но привычка проводить вечера у очага осталась.

Правда, в этот раз, без Тёрна, без скрипа пера по бумаге, без его спокойного голоса, когда он, оторвавшись от письма, рассказывал мне что-нибудь, каминная комната казалась холодной и пустой.

И я решила, что самое время изловить метлу! Она в последние дни так осмелела, что бросалась под ноги из-за угла, когда ожидаешь этого меньше всего. В прошлый раз я споткнулась и едва не упала. И судя по проклятиям, которыми однажды разразился сдержанный Тёрн, он на ногах все-таки не удержался.

Надо ее поймать, обезвредить и переколдовать!

До позднего вечера я носилась за ней по коридорам. Сначала при слабом вечернем свете, еще проникающем в окна, позже зажгла свечи и расставила в подсвечники. Я устраивала засады. Я пыталась действовать внезапно, выскакивала из лестничного пролета. Ничего не помогало! Метла стремительно улепетывала, а потом и вовсе где-то затаилась.

— Ладно! Ты упрямая, но я тебе переупрямлю!

Не ожидала от себя подобной решительности, однако слишком зла была на метлу. Я даже вспомнила, что, листая учебник, нашла параграф о поисковом импульсе, позволяющем обнаруживать потерянные предметы. А метла и есть такой предмет.

Убила полчаса, запоминая заклятие, аж пальцы заломило. И вот, зажмурившись, направила руки в стороны и крикнула:

— Найдись!

Кажется, просто. Но сколько я потратила на это сил!

И тут же внутри меня будто возникла пульсирующая точка. Довольная, я потерла руки! Я точно знала, где искать непослушную метлу.

По коридору первого этажа, вниз, где располагались заброшенные кладовые без окон. Они были отрезаны от остального подвала, здесь было холодно и мрачно. Тёрн просил туда не спускаться, чтобы ненароком не подвернуть ногу.

— Иди ко мне, голубушка! — звала я метлу. — Иди, не бойся.

Не знаю, какие чувства испытывала метла, но я немного побаивалась темноты и тишины, встретивших меня в этой части дома. Сотворила светильник — совсем небольшой, так как потратила много сил на поисковое заклятие, и он поплыл рядом, озаряя дорогу неровным светом.

В первой кладовой оказалось совершенно пусто, каменный пол и серые стены. Во второй друг на друга громоздились столы. Как странно. В третьей…

— Ах! — воскликнула я. — Ого!

Наверное, Тёрн обрадуется, когда я ему расскажу, куда телепортировалась пыль и где нашла прибежище наша непослушная метла. Небольшая комнатка была под завязку забита ящиками и шкафами, и все это покрывал густой слой пыли и мусора.

В одном из шкафов слышалось шуршание.

— Вот где ты спряталась, голубушка!

Я очень надеялась, что это метла, а не мыши. Пробралась, морщась, между рядов ящиков, взялась за дверцу и рванула ее на себя. Метла — ручаюсь, я даже услышала писк — стукнув меня по лбу ручкой, вывалилась из шкафа и умчалась.

Впрочем, я и не пыталась ее удержать.

Потому что в шкафу висел плащ. Плащ с высоким воротником. С острыми уголками и серебряной вязью.

Я стояла, не моргая. Казалось, стоит сделать неловкое движение, и плащ исчезнет — обернется причудливой игрой света и тени, фантомом, нарисованным моим воображением…

Я протянула пальцы и, ощутив гладкость ткани, потянула к себе. Плащ легко скользнул в руки, приятно тяжелый, реальный. Я уткнулась лицом в складки плаща, уловила едва различимый запах базилика и… Не знаю, как пахнет время, но казалось, именно его аромат я вдохнула сейчас.

— Это ты? Это ведь ты?

И уже знала ответ. Только один человек мог стоять на пустынной белой мраморной площади так, словно не было напротив толпы, желающей растерзать всех этих мальчишек и девчонок — моих ровесников, которые виноваты были лишь в том, что родились магами.

И последние отсветы солнца вспыхивали искрами на серебряной вязи…

Я провела кончиками пальцев по узору воротника. Я узнала вензель — такой же был вытеснен на книгах вместо имени автора.

— Это ты…

Я не повесила плащ обратно, а унесла к себе в комнату. Если бы кто-то спросил меня зачем, мне нечего было бы ответить на этот вопрос. Я сама не знала. Понимала только, что не могу с ним расстаться. Я легла спать и положила плащ рядом с собой…

* * *

Тёрн вернулся вечером третьего дня. Я услышала, как открывается дверь, и со всех ног бросилась в прихожую. Моим первым порывом было обнять его, повиснуть на шее, но одолела внезапная робость.

Колдун был вымотан до предела. По тому, что вокруг глаз залегли глубокие тени, а сами глаза покраснели, легко было догадаться, что он не спал все это время. Обещал не задерживаться… Глупый!

Увидев меня, улыбнулся.

— Надеюсь, не лентяйничала без меня! — он попытался придать голосу строгости, но тот, хриплый, бесконечно уставший, выдавал его с головой.

— Я все сделала… Показать?

А думала о другом.

«Я скучала. Я волновалась… Ты — это ты?»

Он заметил беспокойство в моем взгляде, сделался серьезен.

— Что, Агата? Что случилось?

Кровь отхлынула от лица, губы шевельнулись, силясь задать вопрос, мучивший меня. Но я посмотрела на Тёрна и поняла, что ничего спрашивать не нужно.

Даже сейчас, после бессонных ночей, он держал спину прямо. Пряди волос, влажных от вечерней росы, падали на лицо. И взгляд — спокойный, уверенный — был, я знаю, точно таким, как в тот день, когда он один противостоял гвардии короля.