— Сейчас Волков придёт и увидим, кто из нас трус.

Он полез в карман, достал что-то и протянул к моему лицу. Щёлкнуло и я увидела короткий нож.

— Смотри, — Николаев начал водить перед моими глазами этим ножичком.

Сейчас моя смелость поутихла. И хоть я понимаю, что он не станет тыкать в меня этим ножом, по крайней мере, не сейчас, всё равно в животе противно засосало.

Этот человек явно ненормальный, под личиной нормального. Он с удовольствием засунет в кого-то нож. Это видно по выражению, что застыло на его лице. По безумному взгляду, который не отрывается от ножа. Губы подёргиваются от предвкушения. Лицо маньяка. Безумное, больное.

Он наслаждается моим страхом, смакует каждую секунду. Ему нравится терзать, показывать что будет. Медленно Однообразно. Получать удовольствие от конвульсий, в которых будет биться жертва. Вот, что я увидела на его лице.

Резко зазвонил телефон, рука с ножом дернулась прямо возле моей щеки.

Я отпряла, прижалась к ржавой трубе, а Николаев тут же стал другим.

Встал с корточек, достал телефон, ответил.

— Ну? Отлично Волков, мы уже идём, — отключил телефон, и уже обращаясь ко мне, добавил, — ну что красавица, пойдём убивать твоего Волкова.

***

Час я добирался до города на угнанной на заправке машине.

Пока водила расплачивался, я сел в его авто и дернул. Придётся ему как-то добираться. Сейчас мне вообще на всех похер.

Лиза у Николаева — пульсирует в голове.

Чувствую дежавю. Только сейчас, в отличие от тогда, я знаю, что грозит девчонке и всеми силами пытаюсь это предотвратить. Пока только лошадиными силами. Гоню. Со злостью давлю на педаль. Кажется, машина сейчас взлетит. Но как не терзаю педаль газа, всё равно мало. Слишком мало.

А по-другому никак не получится. Расстояние не приблизишь. И по воздуху не перенесёшься. Всё что у меня есть — эта машина и желание поскорее приехать.

Стараюсь сосредоточиться. Не паниковать. Не начать представлять, как он её убивает.

Снова эта чертова стройка. Столько всего из-за неё. Проклинаю тот день, когда с ней завязался. В ночных кошмарах уже снится. И вспоминать теперь всю оставшуюся жизнь.

Если по трассе гнал, то в город въезжал остывшим, не торопясь и обдумав.

Возле стройки, которая теперь зияла темнотой, припарковался, выключил фары и машина погрузилась во мрак. В этом мраке мне суждено остаться навсегда.

Все карты раскрыты. Это — финал.

Я потянулся к сумке, достал телефон. Пробежался по звонкам и нажал кнопку вызова.

— Алло, Волков, давай уже сдавайся, надоело мне за тобой бегать, — проговорил следователь усталым голосом.

— Хочешь взять меня и убийцу моей жены? — говорю, а сам взглядом ищу.

— А ты нашел убийцу?

— А то ты не знаешь, это твой дружок — Николаев.

— Ну, во-первых, он не мой дружок, а во-вторых…

— Лиза у него, — зло проговорил я.

— Что? Как?

— Вот так. Сейчас я приехал к нашей любимой стройке, так что если ты поторопишься, может застанешь ещё кого-то живым. Я не знаю, кто это будет я или он или Лиза… Короче, я пошел…

— Стой, Волков не дури, остановись, дождись меня…

— И что? Меня повяжете, а этот урод будет и дальше людей убивать по своему желанию? Нет, лучше я сам избавлю вас от него. Тогда уже точно буду знать…

— Андрей, я тебя прошу, успокойся.

— Я спокоен.

— Мы уже едем! — выкрикнул он.

Но я выключил телефон. Кинул на сидение. Мне он уже не понадобится.

Посмотрел в темноту за стеклом. Ни хрена не видать.

Дернул ручку, вышел из машины. Ночь уже перед рассветом. Дозревает и отпускает потихоньку. Чернота неба посерела, распустилась. Ещё немного и рассвет.

Я осмотрелся. Глянул на упавшие от взрыва ворота и пошел к ним. Вошел на территорию, остановился. Прислушался.

Картина передо мной предстала грандиозная.

Руины из камня и бетона зияли дырами прощелин. Торчащая то там, то тут арматура, словно паутина гигантского паука. С одной стороны уцелел кусок стены и дверь. Наверное, мне туда, в эту каменную могилу, которая нас сегодня накроет.

Я придумал, он построил, тут и поляжем.

Открыл дверь, вошел в полуразрушенный холл. Лестница зияет дырой, пошел туда. Поднимаюсь на площадку второго этажа, которая осталась целой. Даже странно. Кругом руины и пепел, а тут кусок чистого пола.

Смотрю, ещё лестница, выше. Иду туда, наступаю на крошку и осколки стекла. Они хрустят под ногой, напоминая, что где-то здесь меня ждёт опасность, а может и смерть.

И тут уже я услышал возню и стон.

Еще несколько шагов по лестнице. Я насторожился.

Впереди угол, за которым может быть Степан или киллер, или кто мать его там ещё. Засунул руку в сумку, ощутил холод рукоятки Макарова, обхватил её всеми пальцами, достал пистолет и прислушался.

Да, они тут. И Лиза тут, я это чувствую.

Ещё шаг и я выскакиваю на площадку, выставляю вперёд пистолет.

Прицеливаюсь…

И тут же опускаю.

Лиза привязана у края к бетонному столбу. Руки по швам, рот заклеен скотчем, в глазах слёзы. Только увидел, всё забыл, сделал к ней шаг… но тут же испуг в её глазах, предупредил меня об опасности. Инстинктивно я резко пригнулся и отпрыгнул в сторону.

— А-а-а! — Степан размахнулся ломом и почти коснулся меня.

Залепил железкой плечо, там где рана. Я схватился за него, потерял равновесие и упал.

На мгновение выпустил ситуацию и Степан воспользовался этим мгновением, снова замахнулся железякой и с криком обрушил её на то место, где я только что лежал. А я успел вовремя откатится.

— Сука! — глаза его безумны, он понимает, что это уже не игра, и я понимаю.

В нашем противостоянии ставка — чья-то жизнь.

Он снова поднял лом, снова занёс его и мне пришлось ещё раз отскочить в сторону почти отползти.

— Ублюдок, тварь, сейчас я докажу тебе в чём я лучше!

Он постоял, отдыхая, видно силы немного не рассчитал.

— Ты — не лучше, ты — чертов извращенец, — сказал я, корчась от боли в плече, и пытаясь встать.

Упёрся руками ногами, стараюсь подняться и тут он, резко поднял железку и с силой, хоть уже и не такой, как могло быть в первый раз, ударил меня по спине.

Я застонал и осел. Упал на живот, прижался щекой к каменной пыли. Наверное, мне его всё-таки не осилить. Голова моя повернута, я вижу глаза Лизы и как она пытается кричать в скотч, залепивший ей рот — Вставай, Волков! Вставай!