Неужели и меня убьёт?

***

Вот сука.

Светает. Иду непонятно где, по полю. Кругом насколько достаёт взгляд, поля да деревья. Колет в лицо предрассветная прохлада.

Плакать надо, а я смеюсь. Достали. И здесь достали.

Что дальше? Волков, что дальше?

А нет ничего дальше. Бессмысленность, тупик. Двигаться некуда. Отстрелялся.

Дорога одна, на тот свет или в тюрьму. Вернее две.

Иду, смеюсь. Смешно ведь. Автомат бросил, дальше иду. Остановился, полез в сумку, достал пистолет, кинул через плечо.

Всё, хватит, отвоевался. Больше никакого оружия. Не хочу. И так, сколько всего наделал. На годы тюрьмы набегал.

Кому что доказал? Никому и ничего? А свою жизнь загубил.

Вот она стоит на карте жизнь моя и нет другого решения, как сдаться. С потрохами. Больше никакого выбора. Однозначно. Стою в темноте и понимаю — как всё глупо. Кого спас — никого. Кому лучше сделал — никому. Всё как было в этом мире, так и осталось.

А сдаваться не хочется. Хоть немного ещё подышать вот этим воздухом. Свободой надышаться. Хоть чуть-чуть оттянуть тот миг, когда защёлкнуться у меня на запястьях наручники. Или ещё проще, когда пуля влетит меня и сразу пошлёт к чертовой матери…

Телефон зазвонил, как мелодия из другого мира…

Я даже не понял сначала, что это играет. И его выкину к чёрту. Не нужен мне телефон. Достаю, на экране имя — Лиза.

Несколько секунд я тупо смотрел на экран. Ответить или не надо?

Снова вычислят.

Наверное, прощение просить будет. А на хрена мне её прошение сейчас надо.

А может и надо?

Думал я долго. Звонок затих, экран погас.

Тишина. Выдохнул.

Короче, сдаваться так сдаваться. Спать хочу, а в камере хоть отосплюсь. Наверное.

Нажал кнопку вызова. Ответили сразу.

— Привет, партнёр!

Я сначала не понял, подумал снова этот следователь, в голове всё перекрутилось. Но в следующую секунду прояснилось и очень быстро.

— Значит, слушай меня Волков, очень внимательно и не говори, что не слышал. Твоя девка, у меня. А нам с тобой, как ты уже понял, нужно серьёзно поговорить. Приезжай на стройку, какую, ты сам знаешь. Там и поговорим.

— Зачем мне это нужно? — я пытался соображать и выгадывать время, чтобы хоть что-то придумать.

Но как назло, в мозгах заварилась каша — где она, где он, куда ехать, что будет, он опасен, он убийца, ему уже всё равно, так же как мне.

— Если не придёшь, завтра её найдут мертвой, а все скажут, что убийца ты, — он усмехнулся.

— Хорошо я приду, но ты должен будешь приехать с Лизой. Обмен, её на меня. А меня уже можешь убивать, если так хочется.

— Логично. Я согласен, только предупреждаю — без глупостей Волков. Ты знаешь я всегда быстрее тебя, на один шаг.

— Да, я знаю.

Путь так думает. Пока.

— Дай мне время. Я сейчас далеко, за городом, а машины у меня нет. Легавым всё досталось, так что добираться на попутках буду. Если меня легавые скорее не загребут, чем к тебе доеду.

— В твоих интересах приехать быстрее, а то девушка заболеет еще нечаянно, перед тем как я её прирежу. Тут, в подпале, холодно и сыро.

— Да и ещё, — сказал я, чтобы уж точно понять, что он не блефует.

— Любой каприз, — он явно доволен.

— Пусть Лиза скажет что-то.

— Без проблем.

И я услышал, как она плачет в трубку.

— Волков, не слушай его, он убьет тебя, беги! — закричала она.

— Я приду за тобой, — сказал я коротко и всё оборвалось.

Телефон потух.

— Ну вот, а ты думал сдаваться. Ещё ничего не закончено Волков, — говорю сам себе и кривая, нервная улыбка перекосила лицо.

Достал фонарик, посветил назад. Пошел обратно искать Макаров.

***

Мелкая дрожь бьёт тело, иногда переходит на крупную. Зубы бьются друг об друга хоть я и пытаюсь их стискивать.

Это не холод, это прохлада и страх. Капанье воды в полумраке и шебуршение где-то недалеко. Всё это работает в одном направлении — заставляет дрожать.

Не знаю, сколько прошло времени, но кажется очень много, прежде чем я услышала шаги.

Никогда не думала, что буду так радоваться чьим-то шагам, тем более шагам убийцы. А то, что Николаев убийца, я не сомневаюсь.

Вот теперь я поняла всю разницу, поняла суть похитившего человека. Сумела сравнить.

В доме, где держал меня Волков, то был не страх. Мне было страшно, но не так. Тогда я думала, это не по настоящему, что ничего не будет и Волков при всей грозности своей взъерошенного вида ничего мне не сделает. Именно так я и чувствовала.

Тогда я разное представляла и предполагала, но это были лишь картинки из кино в моём сознании.

А сейчас, совсем другое. Каждую секунду чувствую опасность настоящую, близкую. Тут я вижу продуманность и цель. Чувствую истинного, хищного, опасного убийцу. Значит эти люди, которые гоняются за Волковым, не понимают правды, не видят её. А она есть и сейчас я в неё попала.

Шаги приближаются, и всё сильнее я сжимаюсь.

Показался силуэт. Убийца. Он приближается.

Во рту пересохло. Что сейчас будет? Убьёт или дождётся Волкова. Возможно, он обманул его, чтобы сюда заманить, а я уже не нужна.

Подошел. Встал передо мной. Тусклый свет осветил кривую, мерзкую улыбочку.

— Надо же, и тут меня обскакал, — смотрит на моё лицо.

Я отвернулась, упёрлась взглядом в грязную стену. Николаев присел на корточки, потянулся, взялся за подбородок, повернул к себе. Я резко вырвалась, отвернулась.

— Глупая. Волков уже не жилец. Ему даже наручники не буду одевать. Грохнут, ещё до того как. А я человек перспективный, у меня связи. Мы с твоим папашкой столько можем дел наворотить. На хрена тебе этот Волков?

— Не твоё дело, — говорю глядя в стену.

— Он же бродяга. Грязный, вонючий. Беглец. Ему жизни нет. Добегался. А у меня хороший бизнес. Ты мне сразу понравилась, ещё тогда в лифте…

— Ты воняешь хуже.

— Какая ты дерзкая, люблю неприступных. Из нас получится хорошая пара, поверь. Стоит тебе только захотеть.

Он снова полез к моему подбородку, но я резко дернулась и укусила его за пальцы.

— Ай! Вот сука! — он размахнулся, смотрит мне в глаза, а я в его… не ударил.

— Трус, только и можешь, что подсыпать отраву, так делают только трусы, — сказала я и улыбнулась, давая ему понять, всю его ничтожность.