Следующей целью Махмуда стала мусульманская сила на севере – могущественная конфедерация кочневников-Караханидов, которые, в отличие от Саманидов и Газневидов, не брали на воинскую службу рабов. Вместо этого солдат вербовали, используя проверенный временем способ: нападали на соседние племена и убеждали сторонников побежденного вождя присоединиться к конфедерации.

Приблизительно в 950 году глава конфедерации Караханидов Сатук Богра-хан принял ислам после общения с мусульманином-законоведом, и с этого началась исламизация области Синьцзян на северо-западе Китая. Вообще у Караханидов было два главных вождя – каган запада, сидевший в Самарканде, подчинялся кагану востока, ставкой которого служили Баласагун в современном Кыргызстане и Кашгар на западных рубежах Китая. В 999 году восточные Караханиды захватили столицу Саманидов Бухару.

Принято считать, что династия Саманидов пала в 999 году и что с этого же года следует вести отсчет двадцатилетней схватки между Газневидами и Караханидами за бывшие владения Саманидов. Газневиды усердно распространяли ислам в Афганистане, а Караханиды принесли это вероучение на запад Синьцзяна.

Еще до 1006 года Караханиды покорили Хотан, крупный буддистский оплот в 350 милях (500 км) к юго-востоку от Кашгара. Известный кашгарский поэт описывал позднее падение города, как оно воспринималось нападавшими:

Это стихотворение – своеобразный караханидский гимн грабежам, которые они оправдывали как обоснованное (праведное) притеснение неверных (то есть буддистов).

Намереваясь расширить свои владения и присвоить всю бывшую территорию Саманидов, Караханиды и Газневиды нередко воевали друг с другом. Кроме того, местные владыки Караханидов устраивали распри между собой, усугубляя общую нестабильность обстановки, даже после избрания нового верховного вождя. Махмуд агрессивно вмешивался в эти междоусобицы, поддерживал, как правило, одного кандидата до тех пор, пока тот не становился слишком уж силен, – а затем вдруг начинал помогать его соперникам.

Кроме государства Караханидов, внимание Махмуда привлекал и Хорезм, город и область к югу от Аральского моря, граничившая с владениями как Караханидов, так и Газневидов. Хорезм-Хваразм знаменовал собой восточный предел проникновения русов: Ингвар Путешественник умер в этом городе. Там же, кстати, родился аль-Бируни. Правитель Хорезма ухитрялся сохранять независимость добрые пятнадцать лет, но в 1017 году Махмуд подстроил мятеж хорезмийского войска. Когда мятежники подожгли дворец, местный правитель погиб, и Махмуд наконец захватил город.

Именно тогда аль-Бируни перебрался в Газну. Так же поступил и персидский поэт Фирдоуси, который в 1010 году завершил свой литературный труд – пожалуй, важнейшее поэтическое сочинение на персидском языке – «Шахнаме», или «Книгу царей». Это история иранских царей с древнейшей поры до 651 года, когда халифат одолел последнего императора династии Сасанидов. В поэме показана многовековая борьба между цивилизованным миром (Иран) и его врагами-кочевниками (Туран).

Среди множества героев, чьи подвиги восхваляются в поэме, выделяется Ростем, человек внушительного вида и силы, хозяин чудесного коня Рахша, способного выдерживать вес Ростема и побеждать львов и драконов. Частые поединки Ростема с соперниками способствуют развитию общего сюжета повествования. Один из наиболее трогательных моментов таков: Ростем убивает собственного сына, которого попросту не узнал.

Фирдоуси обратился к древним временам и древним правителям Ирана, не стал писать о Махмуде и иных современниках. Тем не менее сюжет поэмы разворачивается в мире, схожем с миром 1000 года, а Китай и Византийская империя в этом мире известны и активно участвуют в событиях. Пускай поэма вроде бы посвящена минувшим дням, в ней выведена та модель правления, которая, по мнению Фирдоуси, вполне подходила для настоящего. Царям (а порой и царицам) требовался избыток физической силы, а также умение править справедливо.

Фирдоуси просил у Махмуда финансовой поддержки, но так и не дождался отклика, а потому под конец жизни сочинил сатиру, изобиловавшую критикой политики Махмуда. Другие же хорезмийские ученые, в том числе знаменитый медик и философ Авиценна, сочли, что двор Махмуда не для них. Они устремились на запад, ко дворам местных иранских правителей, из чего явствует, что ученым еще позволяли свободно перемещаться по исламскому миру, который постепенно утрачивал единство.

В 1019–1020 годах Караханиды и Газневиды прекратили воевать между собой, и Махмуд даже поддержал нового вождя Караханидов по имени Юсуф Кадыр-хан, который в 1024 году стал единоличным правителем. В знак дружбы Махмуд выдал свою дочь год спустя за сына Кадыр-хана.

Воюя с 999 года, две ведущие мусульманские династии Центральной Азии наконец-то примирились. В результате усилилось сотрудничество различных исламских образований в западных степях. Ученые, книги и товары перемещались по новым маршрутам, распространяя повсюду арабский и персидский языки и утверждая ислам.

* * *

Караханиды восприняли перемирие с Газневидами как повод наладить контакты с новой силой с востока – киданями, которые обитали в евразийских степях, на территории современных китайских провинций Ляонин, Внутренняя Монголия, Хэбэй и Шаньси. Кадыр-хан предложил киданям прислать к его двору знатную девицу, на которой он хотел женить своего сына.

Притязая на происхождение от тюркских правителей династии Северная Вэй (386–536), правители киданей исповедовали буддизм. Всякий раз, когда какие-либо чужаки побеждали китайцев в битвах и захватывали часть владений Китайской империи, им приходилось выбирать, какую именно китайскую религию поддержать – то ли конфуцианство, то ли даосизм, то ли буддизм. Иначе китайские подданные отказывались принимать владычество чужаков. Лишь немногие завоеватели отдавали предпочтение конфуцианству или даосизму с их зубодробительными, головоломными текстами.

Буддизм, система верований, возникшая в Индии и обретшая популярность в Китае, привлекал иноземных правителей доктриной идеального монарха, так называемого чакравартина. Таким правителям не обязательно было селиться в монастырях или принимать обет сексуального воздержания, в отличие от монахов. Продолжая править светским обществом, они жертвовали буддистам землю, деньги и иные дары, а тем самым выполняли религиозные функции. Правление в соответствии с буддистскими заповедями и содействие распространению буддизма делало этих правителей достойными награды, как утверждалось в буддистских сочинениях.

Вождь киданей по имени Абаоцзи объединил разобщенные племена степей Северной Азии в начале 900-х годов. Особенно он преуспел в извлечении дохода с юга – грабил приграничные местности и захватывал китайских ремесленников, которых принуждал переселяться на север. Создавая собственную империю, Абаоцзи учитывал политику китайской династии Тан, которая едва не пала в 885 году (император очутился под домашним арестом стараниями влиятельного военачальника), а затем все-таки сошла с исторической сцены в 907 году, когда убили последнего императора, совсем еще юного. Сознательно позиционируя себя как преемника императоров Тан, Абаоцзи намеренно отсчитывал свое правление с 907 года (хотя на самом деле пришел к власти несколькими годами позже). Кидани при нем сделались могущественной силой в Центральной Азии, однако, в противовес Караханидам и Газневидам, которые приняли ислам, они исповедовали буддизм.