— "Не уходии, побудь со мноюю,

Я так давноо тебя люблюю,

Тебя я лаской огневоою

И обожгу, и уутомлююю..!"

Настюша захохотала и захлопала в ладоши:

— Прелесть какая!

— Сама ты прелесть! Мне же медведь на ухо наступил! И на горло тоже…

— А мне нравится! Я люблю. Тебя.

Меня будто тяжёлым мешком по голове ударили.

— Скажи ещё!

— Люблю.

— Ещё!

— Лю…

На этом моменте мы начали целоваться и долго не могли остановиться. Я, вообще, чем больше Насти получал, тем голоднее становился. Как теперь расстаться на неопределённый срок?! Одно утешало: вдали легче сдерживать похоть, а Настёне моей нужно время, чтобы отойти от первого раза. Ничего, успеем ещё наобщаться… У нас вся жизнь впереди.

— Яр… А помнишь, ты говорил, что у нас есть друг… женского пола? Что она помогла нам… чтобы мы смогли встретиться тогда в парке.

— Угу.

— А как именно… в чём заключалась её помощь?

Я немного напрягся… но потом решил: а, к чёрту! Скажу правду, вряд ли она уже что-то изменит между нами после всего этого…

— Слушай… Тут такая история… Короче, некоторые люди считают, что Мотя — моя невеста.

Как я и предполагал, Настя дёрнулась в моих руках, но я удержал.

— На самом деле, это не так, и никогда не было!

— А некоторые люди, — севшим голосом уточнила девушка, — это твой отец?

— Да, в том числе. Они с Мотиным батей давно дружат, ещё с молодости, и придумали нас поженить.

— Но вы не любите друг друга?

— Нет. Между нами никогда ничего не было. Она в курсе, куда и с кем я ходил, когда она нас прикрывала, понимаешь?

— Л-ладно. Но что же твой отец? Он будет в ярости, когда узнает…

— Насть, да не переживай ты раньше времени…

— А её отец? Моти… Кто он?

Я вздохнул:

— Генерал Савельев. Начальник областного военкомата.

Настя прикрыла ладошками лицо.

— Что, испугалась? — ухмыльнулся я.

— А ты считаешь, нам нечего опасаться?

— Что-нибудь придумаем. В крайнем случае, переедем в другой город. Устроимся на работу, доучимся заочно. Всё будет норм!

— Ты думаешь, переезд в другой город всё решит?

— А ты думаешь, меня застрелят за то, что я отказался жениться на нелюбимой девушке?

— Понятия не имею, как мстят люди вроде этого генерала, но вряд ли сносят пренебрежение к себе с христианским смирением.

— Не забывай, что Мотя на нашей стороне.

— Господи! Бедная Мотя… Как бы и ей из-за нас не прилетело… Да, Ярослав Дмитрич, заварил же ты кашу!..

— Я?! Между прочим, это ты, козявка, устроила меня на исправительные работы и сама же там передо мной хвостом крутила…

— Как тебе не стыдно, Яр! Уж кто-кто, а я точно не заслужила таких обвинений.

— Да кто тебя обвиняет? — я обнял её покрепче и забормотал ласково на ушко: — Наоборот, восхищаюсь и преклоняюсь! Так охмурить видавшего виды меня, без использования ухищрений косметологии и коротко-облегающей одежды…

— Вот это-то всё как раз ты и повидал! — улыбнулась в ответ мудрая Настёна. — Надоело, наверное…

Мы опять стали целоваться, но как только прекратили, на мордашке моей девушки опять застыло встревоженное выражение лица:

— Как ты беспечен, Яр! Нам нужно быть вдвое, втрое осторожнее! Не приезжай больше к общаге, не обнимай и не целуй меня в общественных местах!

Звучит ужасно… но она права! Если продержим инкогнито хотя бы год, потом будет намного легче. Мы ещё долго разговаривали об этом, целуясь и обсуждая новый конспиративный план, пока моя малявка не начала клевать носом. Я укрыл её своими руками и одеялом, и так мы блаженно уснули.

Было бы интересно узнать ваше мнение по поводу происходящего. Как вам поведение главных героев? Одобряете? Сразу оговорюсь: я — нет))

Ярослав

Пара недель прошла почти спокойно. Ну, как спокойно… конечно, я весь изнемогал от постоянного неудовлетворённого томления плоти. Мы с Настёной встречались редко, а любовью нам ещё раз удалось заняться только однажды — и то, поспешно и в неудобной обстановке. В какой-то подсобке в универе. Каморка не запиралась изнутри, и туда в любой момент мог кто-то войти. Там лежала куча хлама и не нашлось ни одной подходящей поверхности, чтобы разместить даже такое маленькое и худенькое тело, как у моей девушки. Пришлось делать всё стоя, аля-животный стайл. Хорошо, хоть защитой я запасся на этот раз. И ужасно беспокоился: на долгие целовашки-прелюдии времени не было. Совсем немного пообнимав Настюшу, я развернул её к себе спиной и, "одевшись", очень осторожно совершил вторжение.

— Ты как? Не больно? Всё хорошо? Так нормально? — вопросы сыпались из меня, как из беспокойной мамочки, которая учит своё чадо кататься на роликах.

Настя даже подхихикивала надо мной и уверяла, что всё в полном порядке и можно продолжать.

К сожалению, продолжать я мог недолго: сказывалась слишком непостоянная интимная жизнь. Возбуждение нарастало просто с безумной скоростью, и сколько бы я ни притормаживал, сколько ни пытался расслабиться, всё равно меня очень быстро накрыло, а козявке моей, наверное, не досталось и крохи удовольствия.

— Малыш, я всё возмещу! — шептал я, покрывая её лицо поцелуями. — Обещаю, я сделаю всё красиво и приятно, ты будешь просто на седьмом небе..!

Но жизнь не давала мне возможности воплотить эти обещания в жизнь. Отец нисколько не смягчался и контролировал каждый мой шаг. Я в подсобку-то эту попал только потому, что Настюша согласилась прийти и прождать меня неопределённо долгое время под дверью аудитории, а препода вдруг отвлекли срочные дела, и он отошёл "минут на двадцать". Разозлившись на эту долбаную судьбу уже не на шутку, я договорился с Мотей об очередном свидании под прикрытием и снял номер в отеле. Но и тут меня постигло фиаско, да ещё какое… Практически крушение всех надежд.

Мы с Настёной успели только выпить немного сока и пообниматься на кушетке. Я не хотел больше торопиться, мне нужно было всё сделать по-человечески, со вкусом и удовольствием для нас обоих. В результате, когда первый предмет одежды был снят с меня и полетел в угол, зазвонил мой телефон.

— Яр… — дрожащим голосом пробормотала Мотя. — Тут папа мой…

— Че-го? — придушенно переспросил я.

Вот это был абзац! Если генерал Савельев узнает, как я использую его дочь…

Торговый центр, где гуляла Мотя, был в двух шагах от гостиницы, но я всё равно опоздал. Это было понятно по её заплаканным глазам и бешеному выражению лица генерала. Он схватил меня за шкирку и хорошенько встряхнул. Мы с ним были примерно одного роста — я даже чуть повыше — а у Савельева имелось брюшко, но это не помешало ему дёрнуть меня так, что клацнула челюсть, а в голове зазвучал неприятный звон.