Причины поражения Белого движения?..

В основу административного и политического устройства Юга положено было «сохранение единства Российской державы» (Деникин А. И., т. 5. С. 138). И здесь национальный вопрос решался также «просто» и «легко», как он решался при царском правительстве. «Никаких мечтаний!» Россия должна быть единой. Если же казачеству и обещали кое-какие отклонения от этого единства, то лишь как плату за борьбу с большевиками. Инородцы же не имели никаких надежд. По отношению к Украине Деникин однозначно заявлял, что правительство берет твердый курс «на национальное, религиозное и культурное единство русского народа в лице трех его ветвей – великорусской, малорусской и белорусской». Слово «Украина» во внимание не принималось и права на существование не имело. Малороссия была разделена на три области – Киевскую, Харьковскую, Новороссийскую. В Крыму татарский парламент (курултай) и правительство (директория) были упразднены простым административным распоряжением. Весь Крым был включен в состав Таврической губернии. Но с казачеством, активно выступавшим против советской власти, дело обстояло сложнее всего.

Но!.. Отстаивая свои экономические интересы, донское казачество стремилось к самостийности и готово было смотреть на иногородних как на иностранцев. Атаман П. Н. Краснов откровенно проводил эту политику, которая получала местно-патриотический оттенок. По его словам, Каледина погубило доверие к крестьянам, знаменитый паритет. Дон раскололся на два лагеря: казаки и крестьяне. Крестьяне, за малыми исключениями, были за большевиков. Там, где были крестьянские слободы, восстания не утихали. Весь север Войска Донского, где крестьяне преобладали над казаками, – Таганрогский округ, слободы Орловка и Мартыновка 1-го Донского округа, города Ростов, Таганрог, слобода Батайск, – был залит казачьей кровью в борьбе с крестьянами и рабочими. Попытки ставить крестьян в ряды донских полков кончались катастрофой… Война с большевиками на Дону имела уже характер не политической или классовой борьбы, не Гражданской войны, а войны народной, национальной. Казаки отстаивали свои казачьи права от «русских», как писал генерал Краснов. (П. Н. Краснов. Всевеликое войско Донское. Цит. по книге: Алексеев С. А. Начало Гражданской войны, 1926 г., с. 148).

Первый же войсковой круг, собранный в конце апреля старого стиля 1918 года в Новочеркасске и провозгласивший себя «кругом спасения Дона», утвердил «Основные законы», которые:

1) передали всю власть управления войском во всем ее объеме войсковому атаману в пределах Всевеликого войска Донского с указанием, что он же есть высший руководитель всех сношений Всевеликого войска с иностранными государствами;

2) предписывали управляться на основаниях свода законов Российской империи, за исключением статей, отменяемых донскими основными законами, и отменить все законы, изданные Временным российским правительством и Советом народных комиссаров.

В дальнейшем казачество мечтало округлить свою территорию, получить возможно лучшие выходы к морю, а верхи казачества пытались прибрать к рукам часть естественных богатств окраин (уголь Донбасса). В письме к Вильгельму от 28 июня старого стиля 1918 г. атаман Краснов просил:

1) признать права Всевеликого войска Донского на самостоятельное существование, а по мере освобождения Кубанского, Астраханского и Терского войск и народов Северного Кавказа – на слияние с ними Войска Донского в одно государственное объединение под именем Доно-Кавказского союза;

2) содействовать присоединению к войску по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына Саратовской губернии, города Воронежа и станций Лиски и Поворино;

3) своим приказом заставить советские власти Москвы «очистить пределы Всевеликого войска Донского и других держав, имеющих войти в Доно-Кавказский союз», причем… все убытки от нашествия большевиков должны быть возмещены Советской Россией.

Этот замечательный исторический документ в полной мере свидетельствует обо всех вожделениях Войска Донского, а также об относительной слабости казачьей контрреволюции, которая искала поддержки у иностранной интервенции – сперва германской, потом англо-французской. Эта слабость сказывается весьма явственно, если принять в расчет ту фактическую помощь, которую Дон получил от германцев в обмен на свои естественные богатства. 27 июня старого стиля в Ростове с майором фон Кохепхаузеном был официально установлен курс германской марки в 75 копеек валюты, была произведена расценка русской винтовки с 30 патронами в один пуд пшеницы или ржи, заключен контракт на поставку самолетов, орудий, винтовок, снарядов, патронов и др. В Ростове была образована смешанная доно-германская экспортная комиссия, нечто вроде торговой палаты, и Дон начал получать сначала сахар с Украины, а затем просимые им товары из Германии. В Войско Донское были отправлены тяжелые орудия, в посылке которых германцы до этого времени отказывали. Было установлено, что в случае совместного участия германских и донских войск половина военной добычи передавалась Донскому войску безвозмездно. Наконец, германцы оказывали и непосредственную помощь своей вооруженной силой. Так, немцы отразили попытку красных высадиться на Таганрогской косе, составили план совместных действий под Батайском, предложили помощь своих войск для овладения Царицыном. Последнее из этих предложений было отклонено атаманом в надежде, что Добровольческая армия поможет овладеть Царицыном, как это было постановлено 15 июня старого стиля 1918 года в станице Манычской.

Германские гарнизоны были поставлены в зависимость от атамана и оставались лишь там, где он считал это необходимым. Когда 29 июля старого стиля 1918 года Украина признала старые границы Донского войска и донские власти вошли в Таганрог и Таганрогский округ, германские гарнизоны покинули Донецкий округ и остались только в Ростове и Таганроге.

С уходом немцев германская ориентация сменилась на англо-французскую, которую Донское войско приняло через свои верхи, по-прежнему не будучи в состоянии обойтись без иностранной интервенции. Атаман Краснов настойчиво добивался через Деникина тяжелых орудий из Севастополя, с морских судов, для бомбардировки Царицына, а также не менее настойчиво просил о присылке хотя бы двух иностранных батальонов, чтобы поддержать истощенные и деморализованные донские войска на северной границе области в январе 1919 года. Разница была лишь в том, что англо-французская интервенция не действовала так деловито и систематично, как интервенция немецкая, и направлялась не непосредственно, а через Деникина.

Подчинение Деникину, имевшее столь большое значение для объединения командования вооруженных сил южной контрреволюции, состоялось также при участии Антанты и даже под ее давлением. Как французское командование (в лице генерала Вертело), так и английские представители Антанты единодушно настаивали на этом объединении «русских армий» в лице Деникина, которое и состоялось 26 декабря 1918 г. Только добившись этого подчинения, французы и англичане приступили к широкому снабжению объединенных сил контрреволюции вооружением, снаряжением и обмундированием. Но подчинение, проведенное с большими трениями лишь одновременно со сменой донского правительства, т. е. с уходом атамана Краснова (его заменил генерал Богаевский), осталось незавершенным, отражая общие противоречия между добровольческим централизмом и донским сепаратизмом на протяжении всего 1919 года. Конфликт ослабевал в особенно тяжелые для Дона моменты, как это было весной 1919-го, но усиливался в периоды военных успехов Донской армии, как это случилось летом того же года. Сказывалась непрочность объединения, основанного, по существу, лишь на военной диктатуре. В основе противоречий лежали политико-экономические причины. Хотя Донской круг и выявил в декларации от 13 (1) июня 1919 года «свое демократическое лицо», но, по существу, «казачий демократизм» прикрывал лишь заботу о закреплении и расширении казачьих сословных преимуществ в пределах Донской области, отставая даже от правопорядка, устанавливаемого властью Добровольческой армии, и мало отвечая «общегосударственным» устремлениям Деникина. Так, казачество не вводило органов земского и городского самоуправления и оставалось совершенно непримиримым в вопросе о наделении землей иногородних, в особенности «пришлых», которые составляли, однако, 24 % населения. Лишь к концу 1919-го были уничтожены «пограничные рогатки» с соседними областями. Постоянные столкновения вызывала общая экономическая политика Особого совещания, направленная к ограничению прав отдельных казачьих областей на вывоз продуктов или естественных богатств за границу или в другие области.