– Избавься от ракет!

– Не могу…

Вдруг двигатель ожил. Колеса завращались с бешеной скоростью. Машина пошла юзом, но Хэнс быстро справился с управлением и, выровняв автомобиль, направил его к проезжей части, идущей между уцелевшими домами. Экерман, наконец, заставил пулемет работать и сразу сбил одну из ракет. Резко сменив направление, она влетела в стену ближайшего здания. Обломки бетона полетели во все стороны, постройка накренилась и стала оседать, но джип успел проскочить под падающими плитами.

Впереди показалось высушенное русло канала, одетое в бетонную «рубашку». Вторая ракета разорвалась почти под задними колесами автомобиля. Подхваченный взрывной волной джип оторвался от земли и, слетев с дороги, пробил носом хлипкое ограждение. Перевернуться транспорту не дали пологие борта пустого водоема.

– Хьюстон! – орал Шон, судорожно вцепившись в рукоятку пулемета. – Хьюстон, ты угробишь нас!

Машина неслась по дну канала с бешеной скоростью. Хэнс изо всех сил пытался сохранить контроль над управлением, особенно сложно это было в те моменты, когда джип влетал в частые и довольно обширные лужи.

– Мы оторвались, Хьюстон, – не унимался Экерман.

– Это вряд ли. Эхиры просто так нас не отпустят. Можешь мне поверить.

– Мы движемся к центру города, черт. Надо развернуться, Хэнс!

– Знаю!

Вдруг ракета, прилетевшая откуда-то из-за спины, обогнала автомобиль и разорвалась, ударившись об опору полуразрушенного моста. Машина юркнула под начавший оседать виадук. Эхирский челнок, взяв выше, пролетел сверху. Несмотря на свои достаточно крупные габариты, транспорт бледнокожих обладал хорошей маневренностью и двигался следом, словно привязанный.

На пути стали попадаться обломки военной техники, остовы сгоревших машин и просто куски искореженного металла. Растерзанные трупы людей и представителей Сообщества дополняли картину. Такой же пейзаж, что Хьюстон обнаружил на пустыре, когда вернулся за Шоном. Последствия еще одного ожесточенного сражения.

Еще немного и бледнокожие достигнут перевеса. Вот тогда, непременно прибегнув к помощи каких-нибудь экзотических и крайне свирепых хищников, они сменят людей и сами начнут зачистку города. К этому времени нужно успеть убраться от этого места как можно дальше.

Хьюстон мотал джип из стороны в сторону, пытаясь не врезаться в какой-нибудь искореженный механизм. Ракеты рвались одна за другой, разбрасывая останки техники и внося еще больше сумятицы и хаоса в общую картину. Кроме этого автомобиль начал жутко вибрировать – это говорило о повреждении одного из мостов.

– Шон! Сними его с нашего хвоста!

– Я не могу! Проклятье! Держи ровнее!

В этот момент задние колеса заклинило. Машина пошла юзом и, въехав в лужу под очередным мостом, резко развернулась и, перевернувшись несколько раз через крышу, встала на колеса. Челнок, не успев сбросить скорость, ушел далеко вперед.

Хьюстона спасли дуги безопасности, расположенные над сиденьями, и рама крепления пулемета. Он почти не пострадал, лишь дезориентировался немного, да малость ушибся головой об приборную панель. Экермана в салоне не было.

Хэнс выбрался из сиденья и пересел за пулемет. Тело инженера неподвижно лежало неподалеку в луже, лицом вниз. Силуэт эхирского транспорта, искаженный раскаленным воздухом, неторопливо разворачивался для последнего захода.

Хьюстон осмотрел орудие. Лента на месте, поворотный механизм поврежден, рама немного погнута, но ствол смотрит строго по центру продольной оси канала.

Челнок набирал скорость. Его металлическое тело с горящими дюзами отражалось в зеленых лужах. Пилот не тратил ракеты. Либо их больше не осталось, либо он понимал, что беглецам уже никуда не деться, и их можно преспокойно изрешетить из турели. Хэнс поймал транспорт в прицел. Время замедлилось. Казалось, между ударами сердца успевает пройти несколько секунд. Хьюстон боковым зрением заметил, как тело Экермана стало подавать признаки жизни.

Челнок приближался. Еще немного. Еще несколько метров.

Дождавшись, когда на кабине транспорта стали различаться заклепки, Хэнс вдавил гашетку.

…Несколько сухих щелчков, потом сноп огня и грохота, попытки пулемета выпрыгнуть из рук, разлетевшееся лобовое стекло челнока, растерзанное тело пилота, вылетевшее из кабины, удар транспорта о мост, огонь, дым, падающие горящие обломки, внезапно навалившееся чувство усталости и боль от осколка, застрявшего когда-то в ноге.

Пара минут тишины. Воздух колышется. Горят обломки челнока. Экерман пытается встать. Сколько еще? Сколько еще предстоит потратить сил, чтобы выбраться? Вернуться на платформу. Расслабиться на кушетке и позволить нежным женским рукам вновь заштопать старую рану.

– Я бессмертен, Хьюстон…

Шон скрючился в луже, держась за живот. Рана не переставала кровоточить. Выглядел он очень скверно. Все его лицо представляло одну сплошную ссадину, словно им подметали асфальт, хотя, фактически, так оно и было.

– Меня невозможно убить, Хэнс. Слышишь? Невозможно.

– Я чертовски рад за тебя.

Хьюстон пытался оценить обстановку. Машины нет, инженер ранен. Бледнокожие теснят людей из города. Похоже, рановато говорить о бессмертии.

– Тогда какого хрена ты тащишь меня через весь этот ад?

– Тебе надо успокоиться, Шон. Сейчас не время для истерик.

– Черт, как больно, – Экерман попытался встать. – Я не могу выпрямиться, Хэнс.

– Не пори горячку. Несколько царапин еще не повод для отчаяния.

Хьюстон подошел к инженеру и довольно бесцеремонно поставил его на ноги. Запас адреналина в крови Экермана иссякает. Нельзя давать ему расслабляться, иначе он совсем раскиснет.

– Проклятье, сколько же во мне крови, – продолжал стенания Шон. – Когда же кончатся мои мучения?

Хэнс заметил далеко за полуразрушенными домами снижающийся транспортный корабль землян. С чего бы это? Федерация пытается эвакуировать людей? По сути, так оно и должно быть, однако верится в это обстоятельство слабо.

– Скоро, очень скоро. Давай, вперед. Нам туда. – Он указал на металлическую лестницу, маячившую неподалеку. – Надо выбраться из канала.

На подъем по лестнице ушло минут десять. Все же ранение Шона было серьезным. Хэнс, как ни старался, не мог затянуть инженера наверх, не потревожив его раны. Пришлось ждать, пока тот, проклиная все на свете, вскарабкается сам.

Экерман был очень слаб, сказывалась потеря крови. Они брели между дымящимися руинами, под палящими лучами местного солнца. Хьюстон практически нес инженера на себе, тот лишь опирался на здоровую ногу. Обоих мучила жажда. Хэнс жалел, что не напился из зеленой лужи на дне канала, когда это было возможно.

Остановившись восстановить дыхание, они заметили флагманский корабль, лежащий в руинах эхирского города. Вокруг судна сновали челноки, словно встревоженные пчелы вокруг разоренного улья.