— Кто? — Уинтер подняла глаза от срочного заказа. — Кто пришел? — машинально переспросила она, не понимая, почему потребовалось вдруг специальное уведомление. Может быть, Майкл или…

— Это Пьер.

Ручка выпала из ее пальцев.

— Пьер здесь?!

— Послать его сюда?

Улыбка Аликс стала еще шире. Она всегда его обожала. Одно время Уинтер даже ревновала, настолько Аликс и Пьер понимали друг друга, завидовала их непринужденным дружеским отношениям.

Он явился, когда она меньше всего этого ожидала. Вернее, совсем не ожидала. Сразу вспомнила, в какой ярости он был в последний раз, когда она пришла к нему на работу без предупреждения, и как он разговаривал с ней, холодно и отчужденно. Он заслужил такого же обращения. Она не даст ему возможности заметить, как на самом деле рада его видеть, как скучала и думала о нем. Откинулась на спинку кресла, пытаясь успокоиться и приобрести необходимое хладнокровие. Потом решила заставить его ждать.

— Скажи ему, что я занята, у меня срочный заказ. Как только освобожусь, выйду.

Аликс нахмурилась, постояла в нерешительности, сложив руки на выпирающем животике.

— Ты уверена?

— Уверена.

Аликс пошла в зал, улыбка вновь заиграла на ее лице. Уинтер сидела в задумчивости. Итак, он решил все-таки с ней поговорить. Интересное открытие. Она не могла забыть его грубость и неприветливость в прошлую встречу, и теперь ее холодность будет достойным ответом. Впрочем, сомнение закрадывалось, ведь все это время она очень скучала по Пьеру. И все-таки Уинтер решила проявить твердость и, хотя ей хотелось броситься в зал ему навстречу, осталась сидеть на своем месте.

Попыталась было сосредоточиться на прерванном занятии, но не могла. Из головы не шел Пьер. Он никогда не отличался терпением, и, прождав минут десять, уйдет. И еще больше разозлится. Вот и пусть. Так ему и надо.

Наконец, решив, что его терпение должно подходить к концу, она вышла из кабинета, но задержалась на кухне, где налила себе чашку кофе. После чего, наконец, вышла в зал. Он сидел у окна, глядя на Блоссом-стрит. Рядом столики были пусты, хотя у стойки с прилавком стояла небольшая очередь.

К десяти тридцати волна посетителей спадала, но некоторые заглядывали на короткий перерыв, чтобы выпить кофе. Через час настанет время ланча и будет полно заказов. В меню значились суп, запеченный картофель с тертым сыром чеддер и свежими овощами. Этот ланч был особенно популярен, и на кухне ожидался аврал. Пьер оглянулся, увидел, как к нему приближается Уинтер, и по его глазам она с удовлетворением поняла, что произвела впечатление.

Чашка кофе перед ним была наполовину пуста, и круассан тоже почти не тронут.

— Надеюсь, к нашим круассанам у тебя нет претензий? — Она села напротив.

— Наоборот. Они хороши, как всегда. — Он сидел очень прямо, тон был сух и официален, как и его комплимент.

— Прости, что заставила подождать, — извинилась она небрежно.

Он сжал губы и нетерпеливо потряс головой, показывая, как ему надоели эти старые игры.

— Зачем это? Не надо пытаться ввести меня в заблуждение и говорить ерунду.

— Например? — Она в притворном изумлении округлила глаза.

— Что ты сожалеешь, что заставила меня ждать и прочее. Ты сделала это нарочно, и мы оба знаем правду. Ты дала мне понять, что у тебя есть дела поважнее, чем встреча со мной.

Уинтер и не подумала отрицать. Она его все равно не обманет. Да, она хотела наказать его, и он прекрасно понял. Но чувство реванша стало вдруг блекнуть.

— Так что ты хочешь? — спросила она мило.

Он долго молчал.

— Riendutout. Ничего.

Он резко поднялся с места, но она остановила, взяв его за руку:

— Была же причина твоего прихода. Я слушаю тебя.

Он снова сел. Она почувствовала пронзительный взгляд темных глаз.

— Мы должны поговорить.

Она с улыбкой кивнула, как будто подбадривая. Ей хотелось показать, что она тоже соскучилась, так же как и он по ней. Без Пьера все было не в радость, вот только она не знала, как сделать, чтобы их отношения смогли продолжаться.

С Майклом было приятно провести время, ей нравилось его общество, но любила она только Пьера. Он был для нее всем, ее родной и близкий человек. Она никогда не переставала о нем думать. Наконец он сказал:

— Я пришел, потому что мне не давала покоя наша последняя встреча. Я плохо вел себя по отношению к тебе.

Она нахмурилась при воспоминании.

— Ты был просто груб.

— Я был в полном цейтноте, как ты могла заметить, — отрезал он. — У меня в тот день было три банкета, два человека из смены позвонили, что заболели. Что мне было делать? Могла хотя бы предупредить, позвонить. Ты прекрасно знаешь, что представляет моя работа.

— Почему ты мне не сказал сразу? — Если он будет снова резок с ней, она ответит тем же. Но ради справедливости, понимая, что такое — работать на кухне огромного ресторана, добавила: — Ладно, согласна, я должна была сначала позвонить. Но я не заслуживала такой порки. Впрочем, если бы я позвонила, ты бы просто не подошел к телефону и мне все равно пришлось бы прийти. Так что твои нарекания неуместны.

— Откуда ты знаешь, подошел бы я к телефону или нет? Ты оскорбляешь меня.

— Тогда считай себя оскорбленным.

Она перевела дыхание и прикрыла глаза. Почему все кончается таким образом? Она была так счастлива, что он все-таки пришел. Но они тут же начали спорить, препираться, и не успели опомниться, как уже готовы были вновь расстаться врагами. Взглянув на Пьера, Уинтер увидела, что он тоже расстроен.

— Ну почему мы все время спорим? — Грусть, прозвучавшая в голосе, выдавала ее страдание. Никто, кроме Пьера, не мог привести все ее чувства в такое смятение.

Он помолчал, прежде чем ответить.

— Почему мы ссоримся? — повторил он безнадежным голосом. — Если бы у меня был ответ, мы с тобой уже давно были женаты и строили семью. — Он многозначительно перевел глаза на беременную Аликс.

Они и раньше говорили о браке и детях. По крайней мере, эта тема их сближала и не вызывала споров. Но все остальное обстояло хуже. Они просто не могли избежать противоречий, хотя и старались.

— Наверняка ты ждешь извинений за тот вечер, — пробормотал он, возвращаясь к прежней теме. — Признание, что я был не прав. Очевидно, что это очень важно для тебя.

— Ты должен извиниться.

— А ты?

— Что я сделала не так?

— Ты действительно не знаешь и ждешь, что я это скажу?

— Да.

— Ну, во-первых, мы с тобой договаривались — никаких контактов три месяца. N'est-cepas? He так ли?