Что ж, соблазнять её особо едой не нужно было, как бы и так понял, что стоит её покормить чем-то легким. К тому же она изрядно потратилась в калориях, а поэтому стоит их немного поднакопить.

— Только сначала нужно в душ, — ущипнула его за влажный бок, и хотела продолжить фразу, когда почувствовала странное ощущение в животе.

— Душ, именно он, — согласился с правильным утверждением, — а потом вареное яйцо и кусочек мяса вы обязаны слопать, — кивнул на живот и улыбнулся, а потом как-то улыбка сползла с его лица, стоило Полине притихнуть. Опять внутри всё сжалось от страха, что если второй раз всё же много для неё? Чёрт, он теперь так постоянно будет переживать.

— Что? — нервно задал вопрос и привстал, уставившись на ладошку Полины, которую та положила на живот.

Игривый взгляд Полины сменил внимательный, задумчивый, и она положила ладонь на живот, прислушиваясь к ощущениям внутри, и её губы озарила широкая, удивленная и счастливая улыбка.

— Андрей, мне кажется, ребёнок шевелится, — с долей недоверия протянула, посмотрев на мужчину.

Фух! Отлегло, так отлегло, а то опять уже собирался злобить на себя и их секс. Знала бы она, что это значило для Андрея. Это не просто картинка с УЗИ, шевеление для него — это доказательство того, что малой живой и скоро будет с ними.

Сказав свою фразу, девушка ожидала немного иной реакции от мужчины. Ожидала, что он обрадуется, немедленно кинется трогать живот, а он вместо этого приподнялся и долго смотрел ей в глаза, а затем склонился и запечатлел на её губах поцелуй, на который Полина с удовольствием ответила. Она понимала этот жест, и в груди потеплело, когда он сделал именно так. Впервые за всё время с начала беременности девушка почувствовала, что для него не только ребенок что-то значит, но и она сама.

Когда оторвался от неё и часто задышал, уткнулся лбом девушке в лоб и сказал:

— Когда зашевелилась Алекс, моя покойная жена расплакалась, и знаешь почему? — улыбнулся и не стал медлить с ответом, — потому что она сделала это только тогда, когда я поцеловал живот Соне, которая всячески просила малышку подать ей знак, но мелкая отозвалась только мне, что и делала все следующие разы.

Мужчина рассказал историю, которая заставила девушку и нахмуриться, и грустно улыбнуться. Он никогда раньше не вспоминал жены, ни с ней — да они и не разговаривали особо до этого, ни с дочерью, а Алекс помнила о маме мало, потому что была очень маленькой и мама много болела перед смертью. Умерла молодой, красивой и полной сил, оставив мужа с маленькой дочкой. Грустно это и неправильно.

Мужчина положил руку на её живот, провёл по нему и замер внизу, и Полина четко ощутила, как в то самое место, где замерла его ладонь, пришелся легкий толчок.

— Эй, — пораженно выдохнула девушка, подняв удивленный взгляд на мужчину. — Так нечестно.

Она положила ладонь на свой живот, деловито зыркнув на мужчину, погладив его, ожидая толчка, но тот снова раздался под мужской ладонью, на что Полина закатила глаза и притворно-обиженно фыркнула:

— Читер!

Хихикнула, опустила взгляд на его губы, и подвисла, задумавшись и прослушав его последнюю фразу.

— Я придумал имя нашему сыну, — сказал у её губ и почему-то смутился своему откровению.

Она видела, как его чувственный рот открывается, губы шевелятся, но голову вдруг словно сжали в тиски, это было похоже на вулкан, который слишком давно бурлил лавой внутри неё, и вот теперь черед ему излиться.

— Прости меня, — очевидно, совершенно невпопад сказала девушка. Губы пересохли, и она облизнула их, подняла виноватый взгляд ему в глаза и сказала, — прости за то, как я среагировала на беременность, и за то, что сорвалась на тебе тогда, — к глазам девушки помимо воли подступили слёзы, и она досадливо моргнула, чтобы их смахнуть, — мне правда очень жаль и очень стыдно.

Малыш озорничал, потому что почти сразу стукнул второй раз и притих. А вот между его родителями опять образовалась небольшая стена, которую образовала Полина своими последними словами. Конечно же, просто озвучить извинения тогда, когда уже вся душа в заплатках. Чёрт, лучше бы она в такой момент вообще смолчала или поцеловала его, и тогда ночь была бы идеальной.

Не получается у них строить отношения, слишком они разные, и не стоит ему фантазировать что-то невероятное.

Андрей резко сел и шумно выдохнул, а потом же так же быстро соскочил с кровати, даже не посмотрел на девушку, когда искал трусы в комоде.

— Я ополоснусь первым, потом приготовлю тебе перекусить, — сказал и вышел из спальни, полностью побледнев от мыслей, которые опять вернули его в те страшные дни. Нет. Он не сможет так просто ей простить то, что она сделала его семье…

Полина поняла, что он не понял её совершенно, потому что сразу после её слов между ними снова воздвиглась стена, которая, возможно, никуда и не девалась, просто голодовка в плане секса и умилительные действия малыша её слегка сдвинули, а теперь всё вернулось на свои места. Андрей ничего ей по этому поводу не сказал, буркнул про еду и свалил, а она просто снова замкнулась в себе. Облегчения извинения тоже не принесли, написанное не сотрешь, чернила давно обсохли.

***

Алекс вернулась домой ближе к обеду, вновь застала непонятную картину: каждый по своим углам, а ближе к трём отец вообще куда-то уехал и не сказал куда именно. Только по возвращению было понятно, что тот был на тренировке. Полдня девочка пыталась выспросить об отношениях отца и Полины, но подружка молчала. Черт, девчонка же прекрасно видела, что эти двое чем-то приятным занимались вчера, засосы не скроешь просто так, особенно на отце.

Вот опять приплыли, всё продолжилось с той же отправной точки, что и в четверг, когда пара сопела вослед друг другу. Странные какие-то, но Алекс не отчаивалась, надеялась, что скоро всё будет нормально.

Две недели были трудными для мужчины, не только в плане работы, но и в плане совместного проживания с Полиной. Нет, он всё так же подолгу задерживался на работе, ходил на тренировку, а вот общался с ней исключительно только по делу. О сексе не было даже и речи, потому что прекрасно понимал, что в таком ритме, как тогда, он вскорости станет рабом её тела. А ему была дорого его спокойствие, потому что знал расплату за свою сердечность. Даже не представлял, как собственно в следующий раз будет спать с ней, как сделать так, чтобы чувства отделить от обычного инстинкта удовлетворения? Пока что не знал, но прекрасно понимал, что нельзя быть таким, нельзя всю жизнь бодаться с ветряными мельницами. Поэтому все это время он общался со знакомым психологом, который всё-таки славно ему помог.

Сегодня, в пятницу, был его последний сеанс, после него он сразу же заехал в цветочный магазин и купил Полине огромный букет ромашек, а в магазине — огромную коробку ассорти. Им нужно поговорить, она нуждается в нём с каждым днём всё больше и больше, он ведь видел, как растет их живот, как она порой бывает медлительна, как часто засыпает на диване, и Алекс приходится её будить и отводить в удобную кровать.