Итак, Герман Геринг победил на всех фронтах! На следующий день, 2 июля, он устроил грандиозный банкет в своем дворце на Лейпцигерплац, желая отпраздновать победу вместе с основными сообщниками. Ничто не указывало на то, что привкус крови испортил им аппетит. Впрочем, Геринг уже вечером в воскресенье распорядился уничтожить все относящиеся к завершившейся акции документы. Сколько же человек стали жертвами этого кровавого уик-энда? Согласно официальной статистике, от 77 до 84, включая 50 штурмовиков, неофициально же только в Берлине и Мюнхене было убито от 150 до 200 человек. Но эти цифры могли быть и втрое больше, если бы в расчет брались «несчастные случаи», «ошибки», «самоубийства», «сердечные приступы» и «смерть в заключении», имевшие место по всей стране. Таким образом, герой мировой войны, ветеран-патриот, романтик-авантюрист, неудачливый путчист, безденежный беженец, предприимчивый делец, громогласный оратор, продажный депутат, победоносный председатель рейхстага, бессовестный министр внутренних дел и честолюбивый премьер-министр мог теперь претендовать на звание заслуженного бандита. Впрочем, он еще не закончил собирать знаки отличия…

Именно летом 1934 года Адольф Гитлер стал настоящим властителем Германии: в конце июня и начале июля он похоронил одновременно всех своих противников, как правых, так и левых, и задним числом провозгласил эти три дня убийств «действиями во имя общественного спасения». В конце июля, после неудавшегося путча в Вене[145], он избавился от вице-канцлера фон Папена, отправив его послом в Австрию. В начале августа, после смерти фельдмаршала Гинденбурга, он взял на себя полномочия президента и таким образом стал также Верховным главнокомандующим вооруженными силами, солдаты и офицеры которых отныне присягали лично ему. Наконец, 19 августа Гитлер узаконил захват власти путем проведения голосования: 90 процентов немцев одобрили установление диктатуры. С того момента фюрер занялся главной своей целью – осуществлением милитаризации. И в выполнении этой громадной задачи он главную роль отвел, естественно, Герману Герингу…

Во время захвата власти в январе 1933 года Геринг, тогда всего лишь комиссар по делам авиации, получил очень сложное задание: восстановить боевую авиацию, которую Германии запрещалось иметь по окончании мировой войны, и сделать это в строжайшей тайне, потому что нарушение ограничений Версальского договора могло привести к незамедлительной оккупации немецкой территории. Причем требовалось сделать это в сжатые сроки, чтобы новый режим как можно скорее получил в распоряжение мощное орудие устрашения и поставил союзников перед свершившимся фактом. И при всем этом Гитлер потребовал обеспечить надежность и эффективность нового вида вооруженных сил, так как считал боевую авиацию одним из основных инструментов будущих завоеваний.

Геринг, сразу же почувствовав себя в своей тарелке, незамедлительно собрал своих боевых товарищей и распределил между ними обязанности. Своему старому приятелю Бруно Лёрцеру он поручил руководить «Немецким авиационным спортивным союзом» и «Немецким авиационным клубом»: под видом спортивных программ они должны были осуществлять начальную летную подготовку будущих летчиков истребительной авиации рейха[146]. Своего давнего друга и соперника Эрнста Удета он назначил на пост технического советника комиссариата по делам авиации. А верного Карла Боденшаца, ставшего к тому времени полковником, сделал своим первым советником, руководителем кабинета и главным адъютантом.

Тридцатого января 1933 года Геринг со своим свежеиспеченным штабом явился на собрание берлинского аэроклуба, отмечавшего двадцать пятую годовщину со дня основания с участием воздушных асов мировой войны и представителей крупных авиастроительных компаний – Генриха Коппенберга из фирмы «Юнкерс», Курта Танка из «Фокке-Вульф», Фрица Наллингера из «Бенц моторен», а также Эрнста Хенкеля, Клаудиуса Дорнье и многих других. На этом форуме Геринг, блистая наградами, твердо заявил: «Господа, положение катастрофическое, но выход есть! Фюрер разрешил мне сказать вам, что правительство намерено предоставить промышленности крупные кредиты. Вы могли бы ускорить проектные работы и усовершенствовать некоторые уже имеющиеся образцы самолетов, таких, как “Юнкерс-52” – идеальный прототип, “Хейнкель-70”, “Фокке-Вульф-200”, а Дорнье мог бы сосредоточиться на гидросамолетах. Господа, вы можете выбирать себе рабочих из числа 6 миллионов безработных. Мы дадим им работу, и они будут строить нам аэродромы, заводы, собирать фюзеляжи и моторы. Мы будем платить людям за то, что они начнут учиться летать, и возьмем из рейхсвера сержантов, которые научат их соблюдать дисциплину. Пусть у них и нет права носить летную форму, но они должны быть обучены как настоящие солдаты». Зал взорвался аплодисментами, с криками «Да здравствует толстяк!» несколько крепко сбитых офицеров приблизились к Герингу и стали подбрасывать его в воздух. «Смотрите-ка, – воскликнул Бруно Лёрцер, – он снова начал летать!»

Но хочешь, не хочешь, а приземляться надо: обладал ли бывший летчик-истребитель и торговец авиационными двигателями Герман Геринг, ничего не понимавший в современных технологиях, достаточной компетенцией, чтобы руководить столь гигантской работой по созданию военной авиации? Сколь бы тщеславен ни был, он оставался реалистом и испытывал некоторые сомнения. И поэтому решил призвать на помощь настоящего профессионала в лице Эрхарда Мильха, исполнительного директора компании «Люфтганза»…[147]

Вначале Мильх отказывался от предложенной ему должности заместителя комиссара по вопросам авиации: идея служить под началом бывшего депутата, которому он некогда давал деньги, ему вовсе не улыбалась. Тем более что он недолюбливал толстого интригана с неуемным темпераментом и знал о его недавней наркотической зависимости. Но Геринг представил Мильха фюреру, который прекрасно умел подчинять своему обаянию людей и играть на патриотических струнах их души. «Вы – специалист в своей области, – сказал Гитлер, – в партии нет никого, кто бы так хорошо разбирался в авиации. Вы должны согласиться! К этому вас призывает не партия, а Германия!» Мильх, очарованный, как и многие другие, странным красноречием фюрера, в итоге согласился. Однако всплыл осложняющий дело фактор: доносчики-профессионалы вскоре обнаружили, что отец Эрхарда Мильха еврей, а это немыслимая ситуация для должностного лица при нацистском режиме. Но Геринг был не из тех, кого останавливали подобные пустяки: в Берлин была вызвана мать Мильха, которая нотариально заверила, что ее сын Эрхард родился в результате ее внебрачной связи с неким бароном Германом фон Биром, имевшим, естественно, безупречное арийское происхождение…[148]Фамилию отца выбрал лично Геринг. «Раз уж отняли у него настоящего отца, мы должны были дать ему взамен аристократа!» – позже сказал он со смехом. В мгновение ока с пути нового арийца Эрхарда Мильха исчезли все преграды, что позволило ему не только оставаться заместителем Геринга, но и стать статс-секретарем Министерства авиации после учреждения этого ведомства в мае 1933 года. Мильх оказался ценным сотрудником: он обладал навыками умелого организатора, чувством меры, понимал требования времени, добирался до самой сути вопросов, напряженно работал, составлял долгосрочные планы, короче говоря, много знал и многое умел, в отличие от нового министра воздушного транспорта Германа Геринга…