– Я уже давно подозревала, что у нас нарастают непримиримые противоречия, – она старалась говорить отчетливо, хоть дыхание у нее и сбивалось. – Но это не то, что можно принять и простить, понимаете?

– Да что случилось-то?! – Антон не выдержал.

Она снова всхлипнула – и на это раз еще более жалостливо.

– Руслан сказал… нет, понимаете, он и правда так считает… – мы молчали, боясь сбить ее с и без того бессвязной мысли, – что экспрессионисты – это чистой воды эпатажники! Так и выразился! И еще… что он левой рукой мог бы так же рисовать, как Кирхнер!

По ее щеке покатилась слеза. Нет-нет, только не это!

– Оль, – я попыталась ее успокоить. – Ну не плачь только! Вам просто надо поговорить, разобраться… про этого… Кирюху?

– Мы уже поговорили! – до сих пор она ни разу при мне не кричала. – Больше нам разговаривать не о чем!

Антон, кажется, был в еще большем шоке, чем я. Он встал, направился в прихожую, порыскал по карманам своей ветровки.

– Заначка! – почти радостно объявил нам обеим, демонстрируя самодельную папироску. – Скоро во всем разберемся!

– Давай, – Оля шмыгнула носом, но попыталась улыбнуться.

Давай?! Оля?! Видимо, они и правда – родственники.

Я поймала на себе внимательный взгляд Антона, пока он шел к нам. О чем он думает? Не о том ли, что раз Руслан с Ольгой впервые в жизни поссорились – а раз так, то еще неизвестно, чем это обернется – то у меня появился по-настоящему первый шанс… Именно это я прочитала в его глазах; и это значило, что он полный кретин. Это ж Оля – да никакая рациональность не заставила бы меня сейчас воспользоваться возможностью! Они же жить друг без друга не смогут, тем более – счастливо. И если уж расстанутся, то точно не из-за меня… а из-за экспрессионистов или какой-нибудь подобной несусветной ереси.

Глава 17. Фаворит Нашего Величества

Все оказалось гораздо хуже, чем мы могли изначально предположить. После продолжительных посиделок в компании «заначки» и пива, за которым Антон уже успел сходить в магазин, нам удалось кое-как успокоить Ольгу и настроиться на разговор с ее второй половиной – хотя бы по телефону.

Антон набрал со своего и включил на громкую связь.

– Ну привет, писатель, – тот что-то проворчал в ответ. – Знаешь, тут Оля пришла ко мне… в смысле, к Алине… к нам пришла и заявляет, что вы расстаетесь!

– Уже расстались! – огорошил нас обоих Руслан.

– Э-э… – даже Антон немного растерялся. – Подожди-ка!

– А чего мне ждать? Я занят! – да уж, похоже, Руслан действительно не был настроен на мирные переговоры.

– Чем?!

– Рисую левой рукой! – со злостью ответил наш… теперь художник? – И до сих пор получается лучше, чем у Кирхнера! Никак приловчиться не могу, чтобы покривее выходило!

Ольга охнула и схватилась за сердце. Не мешало бы и мне вступиться за подругу:

– Руслан! Ну зачем ты так? – постаралась я придерживаться дружелюбного тона.

– Алина?! И ты там?!

Пресвятой Ктулху – и этот орать, оказывается, умеет! День всемирных открытий! Я растерялась от неожиданности.

– А… где же мне быть?

– Ну что, Оленька, – он выдавливал слова с ядом. – Всех у меня забрала?! Довольна теперь?

– Алина – моя подруга! – взвизгнула та, с ударением на «моя».

Я просто не знала, что сказать. За меня ответил сам Руслан:

– Конечно, твоя! А мой лучший друг – твой брат! Радуйся! – он говорил все громче. – Нет, не радуйся! Алина! Приходи ко мне жить… и готовить мне ужины!

– Моя подруга не будет готовить тебе ужины! – Ольга даже на ноги вскочила от возмущения.

Какие они милые – все за меня решили.

– Будет! – тот, видимо, тоже скакал сайгаком по комнате. – Алина! Ты же… не как эти двое… экспрессионистов?!

– Я…

Антон решил вмешаться:

– Руслан, давай мы все вместе приедем?

– Приезжайте! – тот вроде бы даже обрадовался, но тут же исправился: – Только Лалетину Ольгу Александровну, умоляю, оставьте где-нибудь подальше от приличного общества! И кота! У меня теперь на них обоих аллергия!

Антон просто отключил вызов, поняв, что сейчас разговоры ни к чему хорошему не приведут.

– Вы видите, видите?! – Ольга нервно подскакивала на месте, но потом все же уселась обратно на диван.

Антон отошел и махнул мне головой в сторону лестницы – пошли, мол, поговорим тет-а-тет. Я поняла призыв и направилась к нему.

– Вы куда? – с некоторой паникой спросила Ольга.

Антон остановился и пояснил спокойно:

– Мы поцелуемся и вернемся, хорошо? Две минуточки! Нам очень надо!

– А-а… ладно, – ей поначалу было достаточно этой причины, но она вдруг передумала: – Или нет! Целуйтесь тут! Я привыкла!

Привыкла она, видите ли…

– Мы стесняемся! – я внесла и собственную лепту. – Мы теперь стеснительные.

– Ну хорошо, – она кое-как смирилась, даже плечики свои тоненькие грустно опустила. – Две минуты, не больше!

Едва мы поднялись наверх, Антон зашептал:

– Я вообще без понятия, что делать! Они ни разу не ругались, а значит, и мириться не умеют! Просто не знают, как это делается! Я их обоих такими вообще ни разу не видел.

Я кивала, соглашаясь.

– Глянула я в телефоне на картины этого… Кирхнера… и знаешь, не могу сильно осуждать Руслана.

– Тихо ты! – он даже глаза выкатил от ужаса и глянул вниз на сестру, словно опасаясь, что та могла расслышать. – Давай, наверное, разделимся – ты езжай к Руслану, подготовь почву. Я с Олей останусь – и будь на связи. Сведем их, когда немного в порядок приведем.

Пришлось согласиться. В конце концов, Руслан мне деньги за работу платит, так что появиться там сегодня я все равно обязана. Напоследок прошептала:

– Надеюсь, эта вся катастрофа сегодня же и утихнет. У меня первый экзамен через четыре дня!

– Да не ной ты! – Антон, как всегда, придерживался своей сценической роли, но тут же добавил примирительно: – Я тоже надеюсь.

Едва мы спустились, как Ольга, так ненадолго оставленная наедине со своими мыслями, выдала этих самых размышлений результат:

– Алин, можно я у тебя сегодня переночую? Домой не хочется – я пока не знаю, как о произошедшем рассказать родителям…

Антон за моей спиной вздохнул:

– Ох, не знаю, как мы поместимся втроем на одном диване…

Я глянула на него с укором – ну и кто так сдает квартиры? Я, кот, он, Ольга… скоро и Руслана перевезем с компьютером и книгами. Не многовато ли жильцов поднакопилось? Надеюсь, что моя сказка называется не «Теремок».