До безумной дрожи даже в кончиках пальцев.

До сладкого стона, который сам срывается с моих губ.

До боли в груди, где так бешено бьется сердце.

– Пусти!

Тяжело дышу, с огромным трудом отрываясь. Вернее, вырывая свои губы из его плена. Из жадного захвата.

– Нет, – хрипло шепчет, тяжело дыша.

Вжимает меня в свое тело еще крепче.

Зарывается в мои волосы руками.

Дико. Жадно. Одержимо!

А в глазах такой огонь, что все звезды становятся бледной тенью!

А мне даже смотреть на него больно.

На эти губы. На нереально красивое лицо!

Чувствовать, как напряжены мышцы на его груди.

– Отпусти, Давид, – шепчу, начиная барахтаться в его руках. – Ты не должен здесь быть!

– Должен!

Он замирает. Крепко держит, не давая мне вырваться.

Просто пожирает меня глазами. Медленно проводит пальцами по щеке.

Сама не понимаю, как прикрываю глаза.

Мне хочется впитать в себя его . Его всего. Каждый его жест. Вкус этой воды и его поцелуя.

Впитать на максимум.

– Я чужая невеста, Давид, – тихо шепчу, даже не понимая, какой грустью наполняется мой голос.

Но в ответ только сильнее вспыхивают его глаза.

Он просто вгрызается в мой рот поцелуем!

Еще более жадным. Напористым. Одержимым.

Будто срывает все покровы. Берет меня жадным языком, орудующим внутри. Пожирая мое дыхание. Меня всю. Проникая в самое нутро. Так глубоко… Так судорожно-жадно!

Дыхание заканчивается. Его просто больше не остается!

Губы горят и болят под этим напором!

– Неееет!

Кричу изо всех сил, набрав в легкие как можно больше воздуха.

Словно выныриваю из-под глубокой толщи воды после этого поцелуя.

А сердце колотится. Одержимо. Бешено.

– Неееет!

Уже не задумываюсь о том, что кто-то может меня услышать.

Молочу руками, кулаками, по его телу.

Плечи, грудь, лицо, совсем не разбираю, куда бью.

Его лицо искажается. По нему будто проходит судорога.

– Да!

Хрипло шепчет, но так, что он его хрипа все внутри меня содрогается.

– Да, Саида!

Резкий рывок, и…

Мы вдруг уходим под воду.

– Пусти, – хочется крикнуть, а глаза затапливают слезы.

Зачем? Зачем он так? Явился на мою помолвку! Почему не может отпустить? Дать мне наконец покой!

Но его губы вгрызаются в меня еще более жадно.

Под водой.

Отнимая весь воздух. Заставляя захлебываться им… Им до самого нутра!

И руки перестают дергаться. Бессильно повисают вниз.

– Ах.

Судорожно вдыхаю, когда он наконец вытаскивает нас на поверхность.

Все тело дрожит. Он же… Он почти нас утопил! Чуть не убил!

Сумасшедший! Давид Багиров просто самый настоящий безумец! Причем буйный. И однозначно. Откровенно опасный!

– Ты сумасшедший?

Впиваюсь в его шею ногтями.

Чувствую, как под ними течет горячая струйка крови.

– Что ты творишь? Зачем? Я чуть не задохнулась под водой!

– Мной! Мной дыши, Саиииида! Я разве дал тебе мало воздуха? Мало себя?

– Почему?

Бессильно вздыхаю.

Да. Кислород. Кислород он мне дал!

Но выжал всю. Выжал до капли!

– Ты моя, Саида!

– Нет, – качаю головой.

Обхватываю с дрожью в пальцах его плечи.

Не обнимаю, нет. И … Это совсем не чувство. И не страсть. Это реакция организма на то, что я чуть не погибла! И не более! Ну, и еще желание, чтобы он меня наконец вытащил отсюда.

– Не твоя. Ты что? Ничего не видел? Ты на моей помолвке. На моей и Шамиля.

– Моя!

Сверкает глазами так, что становится страшно.

Вытаскивает наконец из воды. Укладывает на самый берег. Прямо на землю.

Нависает надо мной. Всем своим огромным мощным телом. Всей своей дикой яростью!

– факты говорят иначе!

Выкрикиваю прямо в его губы.

– Да!

Его лицо, – настоящее лицо безумца.

– Факты! Все! Говорят, что ты моя!

Зарывается руками в волосы.

Ласкает. Так яростно. Так одержимо…

– Твое тело! Как ты откликаешься. На каждый мой поцелуй! На каждое прикосновение! Прекрати убегать, Саида! Не от меня! От себя. И от правды. Каждая клеточка твоего тела орет тебе правду. Истину. И она в том, что мы с тобой созданы, чтобы быть вместе! И ты. Моя!

– Ты за этим? За этим все подстроил? Перевернул лодку и чуть меня не утопил? Чтобы вырвать силой этот поцелуй? И заявить о каких-то своих странных правах, которые ты сам себе придумал?

– Я не переворачивал лодку, – ухмыляется прямо в мои губы.

А внизу все так сладко… Так томительно и пьяняще начинает гореть… Млеть… Пульсировать…

– Это судьба, Саида. Я следил за тобой. Не скрою. Но просто оказался рядом, не более.

– Судьба? А все остальное тоже судьба? Зачем ты это делаешь? Издеваешься? Тебе нравится меня терзать?

– Делаю что?

– Ты согнал сюда людей. Думаешь, я не знаю? Не понимаю, что они не собирались приходить? И власти отца и Шамиля здесь было бы слишком мало! Зачем? Или ты специально? Хотел опозорить меня и моего жениха перед всем городом?

– Чем? Чем опозорить?

– Вот этим! Этими поцелуями, и… На глазах у всех! На моей собственной помолвке!

– Разве нас видит толпа?

Его руки сжимают мои плечи.

И мне хочется застонать. Отдаться. Поддаться этой бешеной силе. Этому безумному, яростному напору! И… Забыть обо всем! Но я не могу!

– Я никогда бы так не поступил, Саида! Никогда, – наклоняется еще ниже. Почти прикусывает мою губу.

Проводит по ней краем зубов. А после втягивает в себя с силой.

И я таки роняю свой стон, изо всех сил сжимая кулаки!

Чтобы не обнять. Не обнять его сейчас по-настоящему! Чтобы самой не прижаться к крепкой груди еще сильнее!

– Тогда зачем?

Шепчу прямо ему в рот.

– Затем, что для тебя это важно. Ты достойна того, чтобы твоя помолвка прошла подобающе! Как у настоящей королевы! Чтобы на нее пришли все. Чтобы восхищались тобой!