Илл. 70

«Заюшку» использовали многократно, передавая своим подругам и родственницам. «А как же, хранили – такой красивой! Он у меня долго хранился со свадьбы! Потом не знаю – одной отдала подруге, свадьба тоже у её. Вот хоть, примерно, у меня свадьба прошла, я его убрала. А потом пришла подруга: „Дай, я принесу! Дай да дай!“ Я и подала. Унесла да унесла. А потом говорю: „Куда девали?“ – „Да вот еще той отдала!“ Да той, да другой, все таскали, таскали, совсем и умазали. Долго жалела того „заюшка“…» [ЛА МИА, д. Куровская Вожегодского р-на].

В Костромской и Ярославской обл. такого рода куколку изготавливали из платка [ЛА МИА]. «Какую-нибудь куколку али зайчика, али собачку, али кошечку из носового платка [сделают] и валяют [её на стол] – не жениху, а поезжанам. Песню поют и валяют. А за эти куколки кто деньги, кто чего давали…» [Ветлужская сторона 1996, с. 101, д. Балаболиха Шарьинского р-на Костромской обл.].

В некоторых регионах на свадебном деревце помещали несколько кукол, которые символически обозначали всю девичью группу, в которую входила невеста. Так, в Орловской губ. утром в день свадьбы жених обходил родню, созывая ее на гулянку. «Родня собирается постепенно. Каждый приходящий из родных приносит хлеб-соль. Кто-нибудь приносит „ветку“. Это сосновая ветка о шести концах, вся убранная куколками, завеской, бусами. У средней куклы под сарафаном подвязан колокольчик, из-под завески торчит рушник. „Ветка“ служит украшением свадебного стола. Когда едут к венцу, ее берут с собою и помахивают ею в воздухе. Колокольчик звенит – душу веселит. Чем свадьба богаче, тем „веток“ больше» [Иваменко 1905, с. 111].

Близкую символику имели куколки на свадебном деревце в некоторых селах Ульяновского Присурья. Правда, здесь они обозначали всю молодежную группу (девушки и парни), в которую входила невеста. «Эт токо на свадьбу нарежают „кусты“-то! ‹…› Завтра свадьба, а сегодня пойдут девки, пойдут ребята к жениху, у жениха просют веник берёзовый. Они ёго обрядют всякой всячиной: лентами, конфетами всякими. На все ветки вот навешают. И вот этаки маленьки [=с палец] куклёночки навешают на нёго на верх, на вершину, во всей ветке. Да. Они и в штанишках, они и платьях, словно как базарны куплены. ‹…› А уж на другой день наедятся, напьются и пьяны в гармоньи заиграют, и пойдут плясать. Поднимают „кувыль“, встанут на лавку [с „кувалем“] свахи и пают „Куваль, куваль, кувалёчек“. ‹…› До тех пор с ним пляшут, ёго трепают так, что и конфетки на пол летят, и ленты-то растрепаются. А потом ёго уж кинут куда там… А конфетки [и куколки], чай, ребятишки всё ростаскают. Ну, их тут растрепали, они напопадали на пол. „Кувалем“ треплют, они ведь тут и падают. И дети собирают тут всё и дома играли…» [ЛА МИА, с. Араповка Сурского р-на Ульяновской обл.].

В старожильческих селах Поволжья на свадебное деревце («репей», «курник», «сад») нередко вешали куколки «жениха» и «невесты». «Это на свадьбе-то уж „репей“ наряжали. Это девки наряжают „репей“ невесте. Репей сломют (припасали перед сварьбой) и ёго нарядют всякими разными бумагами. Все веточки обкручивают: там красные, зелёные, чёрные, белые – всякие. Навешают на нёго, чтоб нарядный „репей“ был. И делали куколки всякие из бумаги-ти – наделают да вешают. „Парня“ сделают, он сидит с гармошкой! Ага. Вот на „репье“ он там: за нитки привяжут – уж он из бумаги ведь – и висит с гармошкой-то. Да и „девка“-то там наряжена куколка… И вот коли вота приедут за невестой-то, этот „репей“-то продают девки-те. Продают ёго, выкупать надо. Жених выкупает. Вот просют деньги: „Бери вот выкупай – девичья краса!“ И вот он выкупает. А как уж понёсут, ёго кто как попало ломают везде. Все подруги эти, кто попало тут, кто есть и ломают. Всё, „девичью красу“ всю сломают!» [ЛА МИА, д. Русская Хомутерь, Чириково и с. Ясачный Сызган Базарно-Сызганского р-на Ульяновской обл.]. Отметим, что у поляков колючее растение (чертополох) использовалось при изготовлении пародийного свадебного деревца жениха [Брак 1988, с. 19].

Фигурки молодых на свадебном деревце обычно символизируют их союз: это подчеркивается тем, что куколки держатся за руки или их связывают вместе. В Егорьевском у. Рязанской губ. перед отъездом к венцу перед молодыми «на стол ставют две пустыя бутылки, вставляют в них па свецки и нарежают их куклами, напаминающими мущину и женщину, связывают вмести и свецки зажигают, атцаво в избе делыиццы-ть душно, но избежать нельзя, в этам састаит будущая сцястья маладых» [Шахматов 1920, с. 86, с. Леки].

Очень часто маленькие куколки украшали свадебный каравай даже в отсутствие свадебного деревца. В Ростовском у. Ярославской губ. торговки изготавливали специально для крестьянских свадеб «пряницы» – огромный пряник, украшенный фольгой, деревьями, цветами и куклами из теста [Ушаков 1904, с. 161]. Аналогичные фигурки из теста в Поволжье изображали взявшихся за руки молодых, а также сваху и дружку, держащих над ними венцы [Морозов 2005, с. 30]. В славившемся гончарными промыслами селе Ясачный Сызган фигурки «жениха» и «невесты» иногда изготавливались из необожженной глины и устанавливались у основания «курника» [ЛА МИА, с. Ясачный Сызган Базарно-Сызганского р-на Ульяновской обл.]. Эта традиция, хотя и в существенно модифицированном виде, продолжает сохраняться и в современной свадьбе – см. илл. 71 [ЛА МИА, г. Москва, 2010 г.].

Илл. 71

Аналогичные обычаи известны и другим народам Европы. Например, у поляков свадебный каравай (koiacz, korowaj, korowal) украшали птичками и фигурками участников свадьбы – сват, сваха и др. [Брак 1988, с. 20]. Один из типов украинских куколок, изображающих невесту и дружку, приведен в книге О. С. Найдена – см. илл. 72 [Найден 2007, с. 156, с. Червоне Друге Обуховского р-на Киевской обл.].

Как вещь, заменявшая в ряде обрядовых ситуаций невесту, кукла употреблялась в сватовстве. При этом использовался образ «свадебного деревца». Так, в Череповецком р-не Вологодской обл. «если жениху отказывали и сваты возвращались ни с чем, наступали самые неприятные для жениха дни. В первую же ночь девушки своей деревни ставили перед „лазейкой“ (дверь, ведущая с крыльца в сени) высокую жердь, к которой привешивали соломенную куклу с льняными волосами, одетую в тряпье. Жениху ставили перед дверью столько жердей, сколько отказов он получил при сватовстве. Иногда жердь не ставилась, а куклу привязывали к скобе „лазейки“» [Супинский 1945, л. 40, д. Второй Большой Двор].

Поскольку, как некий аналог невесты, ее двойник, кукла часто ассоциировалась с выкупом невесты или места для нее, так мог называться персонаж ряжения, участвующий в этом эпизоде свадебного обряда.