— Кто должен был позаботиться, чтобы этот Локхарт ждал нас на аэродроме?

— Мой друг.

— Но почему-то он этого не сделал. Тот самый друг, который рассказал тебе о том, что произошло с другими женами Дерека? — Ее голос звучал все более резко.

— Да.

— Ты собирался вызволить меня оттуда с первого дня, как приехал в поместье?

— Да.

— Значит, ты с самого начала собирался использовать меня против Дерека.

— Нет, — возразил Малоун, — все было не так.

Двигатель автобуса располагался как раз под ними, и его рокочущее урчание заглушало их голоса.

— На кого ты работаешь?

— Ни на кого.

Задняя часть салона укуталась в густые тени.

— Ты только что признался, что какие-то люди снабдили тебя информацией. Существует целая группа других людей, которые должны были оказать тебе поддержку после побега. Кто они?

— Это не то, что ты… Послушай, я действительно работаю кое с кем, но я работаю не на них!

— ЦРУ?

— Да, — неохотно признался Малоун.

— Господи Иисусе! — Сиена вскинула руки к лицу. — Если Дерек узнает об этом, если он решит, что я сотрудничаю с…

— Я не шпион.

— А как в таком случае это называется, черт побери?

Голоса их уже звучали так громко, что на них стали оборачиваться другие пассажиры.

— Успокойся и позволь мне объяснить тебе кое-что, — мягко проговорил Малоун.

— Я только этого и жду! — От напряжения, которое она испытывала, у нее перехватило горло, и Сиена поневоле стала говорить тише.

— Хорошо, — произнес Малоун, затем сделал глубокий вдох и рассказал ей о том, что произошло в Косумеле. — Твой муж уничтожил все, чем я дорожил. А потом появился мой старый друг и предложил мне возможность свести счеты с Белласаром. Я согласился.

— И решил отомстить Дереку, используя меня.

— Это вовсе не так…

— А я так верила тебе! Я считала тебя своим другом! А ты все это время лгал мне, играл со мной…

— Я ни разу не солгал.

— Но ни разу не сказал и правду.

— Сказал, но не всю. Но что бы ты сделала, если бы я рассказал тебе все?

Сиена открыла рот, но не нашла что ответить.

— Твой муж действительно собирался убить тебя, но поверила бы ты мне, признайся я тебе, откуда получил эту информацию? Согласилась бы ты бежать со мной или решила бы, что я пытаюсь тебя обмануть?

Сиена все еще не могла найти слов для ответа.

— Я действительно твой друг. — Малоун взял ее руку. — Меня совершенно не волнует, станешь ли ты рассказывать что-нибудь людям из Конторы. Для меня имеет значение лишь одно: я все-таки сумел спасти тебя!

Сиена сидела столь неподвижно, что казалось, она не дышит.

— Я уже не знаю, чему верить.

Подняв глаза, она долго смотрела на Малоуна, а затем сжала его пальцы, как если бы, стоя на вершине высокой скалы, решилась совершить смертельный прыжок вместе с ним.

Автобус прибыл в Ниццу около полуночи. Темнота помешала Малоуну составить внятное представление о городе, в котором ему еще не приходилось бывать. Из-за вони дизельных выхлопов, царивших в автобусе, его ноздри настолько утратили чувствительность, что он не ощущал соленый воздух с моря.

Опасаясь, что люди Белласара могут поджидать их на автобусной станции, Малоун попросил водителя остановиться на первом же оживленном перекрестке и, как только они вышли, увлек Сиену в гущу людей.

— Я не знаю, что произошло там, на аэродроме, — сказал он, — но у нас с Джебом было несколько планов спасательной операции.

Они зашли в работающий допоздна универсальный магазин, где Малоун потратил почти все остававшиеся у него доллары на то, чтобы купить сандвичи, фрукты, бутылку минеральной воды и телефонную карточку.

— А теперь давай найдем телефон-автомат.

Телефон они обнаружили за углом. Сиена смотрела, как Малоун засовывает карточку в прорезь телефона и набирает номер, который запомнил по настоянию Джеба. Он думал при этом, что осталось совсем немного и вскоре они будут спасены.

Звонок на другом конце линии прозвучал два раза, а затем трубку сняли. С отчаянно бьющимся сердцем Малоун приготовился произнести кодовое слово — «художник», как вдруг в трубке послышался механический голос, сказавший что-то по-французски. Малоун ничего не понял, и связь тут же прервалась.

Сиена шагнула ближе.

— Что-то не так? — спросила она.

— Я, наверное, ошибся номером.

Он предпринял еще одну попытку и, услышав все тот же механический голос, беспомощно повесил трубку.

— Я не понимаю, что он говорит. Попробуй ты.

Малоун продиктовал ей номер и стал смотреть, как Сиена набирает его. Через несколько секунд она повесила трубку и недоуменно нахмурила лоб.

— Этот номер отключен.

— Как?!

— Возможно, ЦРУ задолжало с оплатой телефона? — с горечью проговорила Сиена. — Данная линия больше не обслуживается.

«Джеб, сукин сын! — в который раз подумал Малоун. — Что ты со мной делаешь? Что пошло не так?»

Часы показывали почти час ночи. Малоун и Сиена наугад брели по узким и темным боковым улочкам.

— Вон тот отель впереди выглядит весьма гостеприимным, — сказала Сиена.

— Да, там наверняка очень мило.

И все же они прошли мимо уютно освещенного входа в гостиницу, понимая, что не могут даже сунуться туда. Наличных для того, чтобы снять номер, у них не хватало, а использовать кредитную карточку Малоун не мог. Компьютерщики Белласара уже наверняка проникли в электронные базы всех кредитных компаний, и если Малоун оплатит номер своей кредитной карточкой, штурмовики Белласара ворвутся к ним еще до рассвета.

— Я прихватила с собой кое-какие драгоценности, — сказала Сиена, — но мы сумеем продать их только утром, когда откроются ломбарды.

— Боюсь, мы не сможем продать их ни утром, ни днем, ни вечером.

— Почему же?

— Не сомневайся, Белласар уже проверил, какие из твоих драгоценностей пропали, и теперь только ждет момента, когда они всплывут в одном из ломбардов. Продав их, мы окажемся в ловушке.

— Ловушки, кругом ловушки…

Выражение беспомощности и страха на лице женщины тронуло Малоуна.

— Не забывай, ты не одна!

— Не одна…

Завернув за очередной угол, они обнаружили, что улица привела их к парку, смотрящему на залив Лазурного берега. Скамейка, стоящая между пальмами, буквально манила их к себе. В отдалении переливались многочисленными огнями яхты богатых отдыхающих. С одной из них доносилась негромкая музыка — пианист играл песню «Я помешан на тебе», одетые в вечерние наряды мужчины и женщины на палубе болтали друг с другом и потягивали коктейли.