Поселок Березовое оказался невелик — всего десятка два домов, среди которых выделялся дом с трехэтажной башенкой. Вне всяких сомнений, это был музей художника Варенцова.

Карельский перешеек популярен среди жителей Петербурга. Здесь построили загородные дома и дачи многие обеспеченные люди, однако они отдают предпочтение местам, расположенным или на берегу Финского залива, или по берегам многочисленных озер. В Березовом, однако, не было ни того, ни другого, поэтому здесь еще не появились роскошные дома за трехметровыми заборами.

Леня притормозил неподалеку от музея, посмотрел на него, сдал немного назад.

— Нет, кажется, тот снимок сделан с другой стороны…

Он проехал мимо музея, с трудом развернулся на узкой улице, заехал с другой стороны и остановился рядом с уютным зеленым домиком с красными ставнями.

— Смотри, Лола, кажется, фотографировали именно отсюда.

Лола пригляделась и согласилась со своим компаньоном. Однако Леня не остановился возле зеленого домика, он проехал еще несколько домов и подъехал к большой избе из мощных бревен, над входом в которую висела изогнутая подковой вывеска: «Чайная «У Натальи».

— Ну что ж, — проговорил Леня, выходя из машины, — посмотрим, какая у них выпечка.

— Посмотрим, — в голосе Лолы все еще звучало неодобрение.

Внутри чайная была почти пуста, только за одним столом сидел худой морщинистый старик, перед которым стояла чашка черного кофе.

Столы были простые, деревянные, но выскобленные до белизны. На каждом имелся сверкающий медными боками самовар, увешанный гирляндой баранок.

Лола и Маркиз расположились за одним из столов, и к ним тотчас подошла румяная молодка в ярком сарафане, наверное, официантка. Лола мысленно отметила, что у нее, несомненно, есть пара лишних килограммов, но молодка по этому поводу ничуть не огорчается. И, пожалуй, эти килограммы ничуть ее не портят. А тут следишь за собой, во всем себе отказываешь, боишься лишний кусок съесть…

— Будете кушать или только чайку? — спросила молодка, с улыбкой глядя на Пу И. Когда она улыбалась, на щеках у нее появлялись очень симпатичные ямочки.

Приглядевшись, Лола заметила на ее сарафане бейдж с именем — Наталья. Наверное, она не официантка, а хозяйка этого заведения. Оно и верно, зачем здесь еще и официантку держать, одному-то человеку делать нечего…

— Чайку! — ответил Маркиз, потирая руки. — Ну и каких-нибудь булочек, плюшечек… что там у вас есть.

— Сейчас принесу! — Наталья, однако, не спешила. — А чай какой будете — черный, зеленый, фруктовый? Есть на смородиновом листе, есть на малиновом, есть мятный…

— Простой черный! — строго проговорила Лола. — И у вас есть какие-нибудь зерновые хлебцы? Что-нибудь диетическое!

— Нет… — огорченно ответила краснощекая молодка. — Сухари есть с орехами…

Пу И заскулил, напоминая о себе.

— Да, чуть не забыли главное! — спохватился Маркиз. — У вас найдется ореховое печенье для этого товарища?

— Для него-то? — Наталья посмотрела на Пу И с нежностью. — Для него обязательно что-нибудь найду!

«Ага, — подумала Лола, — для него ореховое печенье найдет, а для меня диетические сухарики и не стала искать…»

Лола тут же устыдилась своих мыслей: надо же, ревновать к Пу И! Это не только глупо, но и недостойно. И то, что эта особа готова ради песика в лепешку расшибиться, говорит о ней только хорошо…

— Кстати, — проговорил Маркиз, прежде чем Наталья отошла от их столика, — кстати, нам нужен ваш совет…

«Какой еще совет? — насторожилась Лола. — Вот не может не привязаться к посторонней женщине с разговорами…»

— Ему, — Леня показал на Пу И, — ему доктор очень советует провести лето на свежем воздухе. Для укрепления иммунитета, и вообще… Вот мы ездим по Карельскому перешейку, присматриваем что-нибудь подходящее, и ваш поселок нам очень приглянулся. Вы не знаете, у вас никто не сдает дачу на лето?

— Дачу? — Наталья задумалась. — Кажется, Николай Алексеевич в прошлом году сдавал, у которого дом в самом конце деревни. Но у него из удобств — только будка во дворе…

— Нет, только не это! — не выдержала Лола.

— Да, будка во дворе — это перебор, — поддержал ее Маркиз, — а вот мы видели такой симпатичный домик рядом с этим… с музеем. Такой зеленый, с красными ставнями.

— А, так это Валентины Михайловны дом… — в голосе Натальи прозвучала неуверенность. — Домик, конечно, аккуратный, и порядок у нее, только она не сдает.

— А что, у нее семья большая?

— Зачем большая? Одна она живет. То есть не совсем одна, а с Ниной, с домработницей своей. Но все равно не сдает. Говорит, что не хочет, чтобы в доме чужие люди жили.

— Может, мы ее сумеем уговорить, — произнес Маркиз.

— Ну, вы-то, может, и сумеете, — Наталья взглянула на Леню уважительно. — Но только не Нину. Нина — уж очень недоверчивая, она с вами и разговаривать не станет. Тут недавно приехал новый проверяющий из энергонадзора, хотел показания счетчика снять, так она его не пустила, говорит: «Я Михал Михалыча знаю, который раньше проверял, а тебя первый раз вижу, может, ты жулик». Так он и уехал ни с чем…

— Надо же, как неудачно! — протянул Маркиз и с надеждой взглянул на Наталью. — Как же быть?

— А вы зайдите к Валентине Михайловне, когда Нины не будет. Может, вы с ней и договоритесь.

— Так вы же сказали, что она тут безотлучно живет.

— Живет-то живет, но она через день в Петровское ездит, в магазин за продуктами. Вчера не ездила — значит, сегодня соберется, причем скоро — в Петровском магазин рано закрывается.

— Вот спасибо! — Маркиз благодарно посмотрел в глаза Натальи, та зарумянилась пуще прежнего.

Лола заскрипела зубами, но сдержалась ради дела.

Компаньоны напились чаю и покинули гостеприимное заведение. Пу И не хотел уходить, но Маркиз показал ему пакет с печеньем, и вопрос был решен.

Лола устроилась на заднем сиденье машины и стала кормить Пу И печеньем. Маркиз отъехал от чайной и поставил машину в укромном проулке за густыми кустами сирени, откуда хорошо был виден зеленый домик.

Время шло, но ровным счетом ничего не происходило.

— И почему ты поверил этой особе? — проговорила Лола, когда печенье подошло к концу.

— А зачем ей врать?

— Ну, не знаю… некоторые особы врут просто из любви к процессу. И долго мы будем здесь сидеть? Я понимаю, мои чувства тебя ничуть не волнуют, но подумай хотя бы о Пу И.

— Пока есть печенье — Пу И не в претензии.

— А когда оно кончится? Кстати, осталось уже совсем мало!

Как раз в этот момент калитка, за которой следил Леня, открылась, и из нее вышла крупная, широкоплечая тетка в зеленой вязаной кофте. Оглядевшись по сторонам, она открыла ворота и снова исчезла на участке. Меньше чем через минуту из ворот выехала маленькая невзрачная машинка и укатила по улице.