В: Миссис Лейси об своих приключеньях поведали?

О: Конечно, сэр. Уверяю вас, женушка моя — само благоразумье. На театре не все дамы подобны бесстыжей шалопутнице миссис Чарк {165}, чьи выходки и дурная слава доставили столько горя ее почтенному батюшке мистеру Сибберу. Вовсе нет, сэр, сия баламутка — исключенье из общего правила. Никто не посмеет сказать, что в интимных делах миссис Лейси распущена иль хоть кроху неосмотрительна.

В: Значит, вам достался редкий перл среди женского полу. Однако же, передав ей мои комплименты, попросите ее и впредь сохранять сие неоценимое свойство.

О: Не извольте сумлеваться, мистер Аскью. Уф, как на душе-то полегчало! А то ить весь извелся. Дозвольте спросить… все не забуду того, что вы сказали про слугу мистера Б…

В: Милях в трех от развилки, где вы распрощались, его нашли повешенным. Пока не установлено, сам ли он сие сотворил, иль некий злоумышленник представил его смерть самоубийством.

О: И никаких вестей об его хозяине?

В: Ничего, как и об шлюхе. Считайте, вам повезло, что поехали иной дорогой.

О: Теперь-то я понимаю, сэр. Жалею, что связался вообще.

В: Не вы, так нашелся б другой. Ваша роль несущественна. Умысел возник задолго до того, как к вам направили слугу.

О: От своеволья?

В: Что б вы сказали, ежели б проявивший недюжинный талант молодой актер, кого ждет радужная будущность в жизни и на сцене, вдруг, не удосужившись объяснений, стал жить наперекор всему, что уготовано ему Провидением? Не говоря уж об его пренебреженье ко всем разумным надеждам и наставленьям родных и друзей? Тут не одно своеволье, Лейси. У меня на родине ходит присловье о баламутах: в люльке черт его баюкал. Дескать, всему виной не столько упрямство, сколько от природы дурной нрав. Мистеру Б. было отпущено все, кроме довольства весьма счастливым жребием. Наверняка вы поняли, что он не просто сынок-увалень безвестного джентльмена… Ладно, что-то я разговорился. Благодарю вас за свидетельство и надеюсь, что расстаемся мы лучше, чем встретились. Порою все мы актерствуем, только во имя разных целей.

Jurat die annoque praedicto coram me

Генри Аскью

Линкольнз-инн, августа двадцать седьмого дня

Ваша светлость,

прилагаемые свидетельства говорят сами за себя, я же, как Вы изволите догадаться, продолжаю расследование. Мои люди уже на пути в Уэльс. Ежели подлец Джонс в родных пенатах, рано иль поздно его сыщут, в том никакого сомненья. Чутье мне подсказывает, что Лейси не лжет, ему можно верить, хоть себе он доверился излишне. Бедняга важничает, но в душе своей дитя, как все комедианты, и хочет казаться благороднее и значимее того, что он есть; сочтите его глупцом, но не злонамеренным вралем. Будь в нашем мире справедливость, с бандерши Клейборн спустили б шкуру и до конца ее позорных дней отправили на поселенье. Для этаких тварей виселица — чрезмерная милость.

Нынче утром я нанес визит лорду В. и, представив письмо Вашей светлости, удостоверяющее мои полномочья, ознакомил его с некоторыми фактами. По его словам, до сего дня он пребывал об них в полном неведенье, полагая, что его сиятельство отбыли за границу, но признал, что соучаствовал в затее с публичной девкой, коя, как он считал, сопровождает его сиятельство для ублаженья их прихотей. Я справился, не возникало ль подозренья, что его сиятельство скрывают свои истинные намеренья, но получил ответ: «Он часто говорил об путешествии по Европе, и сомневаться в его планах не было повода».

В дальнейшей беседе лорд В. поведал, что с окончанья Кембриджа нечасто виделся с его сиятельством, но чтит их дружбу и всегда был рад освежить былое приятельство, когда они наведывались в столицу. В последний их визит лорда В. несколько удивило настоятельное желанье его сиятельства ознакомиться с борделем Клейборн, ибо он всегда полагал товарища невосприимчивым к плотским соблазнам и равнодушным к женскому полу вообще, что подтверждало его холостякованье, но его сиятельство заявили об своей решимости (ipsissima verba {165}) наверстать упущенное. (Я избавлю Вашу светлость от более точных выражений, процитированных лордом В., ибо полагаю, что они прозвучали ради красного словца об предполагаемом разгуле, долженствовавшем скрыть истинные цели его сиятельства.)

Далее лорд В. сообщил, что именно он рекомендовал его сиятельству искать благосклонности вышеозначенной девицы, кою сам он уже изведал, и ручался за очаровательность впечатлений. Я не дерзну повторить непотребный словесный оборот, использованный моим собеседником, но смысл его в том, что в Лондоне никто ее не превзойдет в распутном мастерстве. Я поинтересовался, чем же она брала, кроме плотских прелестей. Отчасти, сказал лорд В., нарочитой стыдливостью, в мире бесстыдства выглядевшей изумительной диковиной. Мол, она не отличается особым остроумьем иль красноречьем, говорит мало и просто, но многие, кто, не поверив слухам, храбро на нее посягал, покидали ее усмиренные. Завзятые блудодеи, кому лакома лишь свежатинка, полагали ее заветревшейся, но для его сиятельства, делавшего первые шаги на стезе разврата, лучшего не сыскать, ибо она, по глубокому убеждению лорда В., вольно переложившего Тацита, meretricum regina initiarum lenis {165}.

Я спросил, в каких выраженьях его сиятельство отзывались об первом к ней визите и говорили ль об том вообще. Помнится, он был весьма доволен, сказал лорд В., и даже заявил, что ежели б искал кого, готового ублажить его прихоти, однако не мечтающего об ином сближенье, то лучшей кандидатуры не найти. В очередном разговоре, имевшем место примерно через неделю, коль лорда В. не подводит память, его сиятельство обронили, что не прочь подкупить девицу, дабы она скрасила их пребыванье в Париже, и поинтересовались, нельзя ли сие устроить, во что оно обойдется и так далее. Лорд В. ответил, мол, дело вполне возможное, но тогда его сиятельству не стоит мешкать с отъездом во Францию, ибо Клейборн устроит скандал, проведав, что «ее беглая шлюха ошивается в Лондоне».

Через три-четыре дня состоялся еще один разговор, в коем его сиятельство поведали об затрудненье: девица готова услужить, но чрезвычайно боится гнева хозяйки, когда та узнает об ее бегстве, и страх сей не смогли загасить ни посулы денег, ни обещанье защиты. Дескать, Клейборн не спускает глаз со своих подопечных, а также известна беспощадностью к тем, кто дерзнет самовольно оставить службу. Вот ежели б ее купили открыто и под иным предлогом (сопровожденья во Францию хозяйка в жизнь не допустит), то она всей душой, а в противном случае не в ее силах исполнить желанье его сиятельства.

Раз уж его сиятельству угодно заполучить сию девицу, сказал лорд В., он бы рекомендовал последовать ее совету. Конечно, выйдет дороже, но шлюха имеет основанья за себя опасаться, ибо ни одна бандерша не спустит беглянке, чтоб было неповадно другим. Но в этаком разе девку всегда можно вернуть обратно, ежели со временем она прискучит, и все останется шито-крыто.