— Твоим разводом я займусь лично, — уверил Асмолов, когда они сели в машину и выехали с «Мосфильма». — Ира, а что делаем с театром? Июль и август — отпускное время либо гастрольное, это как Пронин подсуетится… Но в мае-июне у тебя еще есть спектакли.

— Сколько? Два? Или один? — весело спросила Невельская. — Я ради подачки от Пронина не буду бросать съемки, да и не нужна я своему театру сейчас…

— Э… Ирина Николаевна! Не скажите. Вы утрете им всем нос. Невельская снимается в кинофильме века! У самого Владимира Тетевина, обладателя «Пальмовой ветви», победителя фестиваля в Каннах… Галочка потеряет покой… Да и потом, в театре не будет человека, на которого им нужно давить, а это неминуемо снижает азарт охотника при травле зверя, это я о тебе, Ирина, как о ценном звере говорю, и в игре актеров не будет хватать эмоций.

— Боюсь, они переключатся на других. И примерно знаю, на кого…

В итоге Ирина велела не настаивать ни на каких условиях, а просто уведомить Пронина о сроках контракта с «Мосфильмом». Дальше будет видно.

* * *

И они совершенно не заметили, что весь день их пасла незаметная машина — грязновато-серо-бежевая, из тех, что не бросаются в глаза… Сначала она стояла у дома Невельской, потом поехала на «Мосфильм», потом снова вернулась к дому Ирины. Из автомобиля никто не выходил. За рулем сидел молодой человек в толстовке с капюшоном, накинутым на голову… Следовал автомобиль за Асмоловым аккуратно, не привлекая внимания преследуемых. Впрочем, они в такой день не заметили бы даже, если бы по пятам за ними ездил красный феррари.

* * *

— Мамочка, это я! Так хотелось поговорить с тобой! Ты не спишь? — Ирина позвонила матери, как только вошла в квартиру.

— Ну что ты, Иринушка! Я же на работе, у меня дежурство сегодня в больнице. Работаю по всем специальностям. Рада тебя слышать, — ответила Татьяна Сергеевна, заглядывая в монитор компьютера. На заднем плане ординаторской была видна старшая медсестра Алевтина, женщина строгая, не понимающая шуток и потому худющая и злющая, но отличный специалист. Со злым лицом она спрятала руки в карманах, явно не одобряя разговор матери с дочерью в служебное время.

— Татьяна Сергеевна, больной Бочков из шестой палаты отказывается от капельницы. Боится. Предлагаю привязать его к кровати и вколоть! — проговорила она скороговоркой.

— Мама! Мне роль предложили! Ты ни за что не угадаешь, какую замечательную! Я буду играть свою прабабушку, твою бабушку, в кино! — проговорила Ира по-детски, торопясь поделиться с матерью важной новостью.

— Девочка моя… Ты меня удивила. Я уже думала, что все забыли эту историю, — ответила недоумевающая мать. — Алевтина! Не стой над душой!

— Колоть надо! — не унималась старшая медсестра.

— А что за история-то? — спосила Ирина. — Здрас-сьте, тетя Аля.

— Ну как же… Бабушка Марья, Мария Федоровна, была очень известная в наших краях целительница. Она всех лечила, всем помогала, учила…

— Это как бы наша Ванга была, — встряла в разговор медсестра. — Я ее помню! Правильная была женщина. Бочкова будем привязывать?

— Бабушка моя многим людям предсказала судьбу. К ней ехали из разных уголков Российской империи, — вспоминала Татьяна Сергеевна.

— Так вот оно что… А то мне один продюсер, одессит, кричал, «шо про ведьму будэм сымать», — ответила дочь.

— Так многие и считали ее ведьмой. Она очень способной была, многих исцелила. Из-за нее я в медицинский институт пошла, считала, что женщины в нашем роду должны посвящать себя лечению людей, ведь из нас получаются хорошие диагносты. Выходит, что ты тоже посвятишь себя людям, сыграв свою прабабушку… — улыбалась Татьяна.

— А остались фото какие? Платки, юбки, полотенца? Я одно фото видела у режиссера, у тебя в альбоме такое же…

— Да, конечно, в сундуке все лежит. Приедешь, покажу… Ты, доченька, спать бы ложилась, поздно уже, — сказала Татьяна Сергеевна.

— Да, мама, ты права. Весной начнутся натурные съемки в наших краях, тогда и повидаемся, — сказала Ирина, завершая беседу.

— Целую тебя, — непривычно нежно сказала мама и, обернувшись в Алевтине, рявкнула:

— Идем колоть Бочкова!

Ирина была под впечатлением от разговора с матерью. Вот чем должны заниматься женщины из их рода — здоровьем людей. Физическим и психологическим. Поэтому мама и считается лучшим врачом-диагностом. А ведь Ирина и за собой замечала что-то подобное. Вроде иногда даже знает, что должно случиться, что человек скажет… Никогда не придавала этому значения. А вот после последней поездки в Атяшево у нее как будто какие-то каналы открылись… Недаром ходили вместе с Иваном к Буграм. Надо же, а мать никогда не рассказывала эту историю про прабабушку…

* * *

Шубский позвонил Алексею Асмолову и пригласил их с Ириной в ресторан. Ведь скоро начнется подготовительный этап работы и станет не до посиделок. Михаилу Владимировичу явно хотелось покрасоваться перед Ириной, поэтому он был неумолим:

— Леха, ну шо ты как неживой! Ти таки расшевели там нашу звезду! Доставьте Моте удовольствие. Шо вам, жалко?

— Михаил Владимирович! Вы же знаете, каких строгих правил Ирина! Она не любит разгула этого вашего!

— Ну шо ти все нудишь! Мотя просто умеет делать жизнь! А удачный контракт надо обмыть! Сечешь? Так шо жду вас с Ириной!

— Ладно, понял!

— То-то!

Асмолов перезвонил Невельской.

— Алексей, мне в ресторане бывает хорошо с мужем, с дочерью или с друзьями… От господина Шубского не ожидаю ничего хорошего… — вздохнула она, выслушав приглашение.

— Ирина, но все-таки контракт мечты подписан и должен быть обмыт. Таково правило. И Шубский требует законного внимания к себе. Ведь без него ничего бы не состоялось…

— Здесь ты прав, Леша! А когда разгульное мероприятие?

— Он хотел сегодня.

— Хорошо, сегодня, но ненадолго, — смирившись, согласилась Ирина, — порадуем старика…

— Ирина! Но учти: он сам себя стариком не считает. У него такой дон-жуанский список бывших жен и подруг… Любой ловелас позавидует…

— Тогда часа на полтора максимум, иначе приедет Иван и набьет ему морду. И тебе!

— Понял! Не надо Ивана! Я договорюсь! — шутливо добавил истерическо-панические нотки в голос Алексей.

Иван будет поздно и не заметит ее отсутствия. Они с дедом Игнатом постоянно что-то обсуждали в его офисе. Ирина не задавала лишних вопросов, но чувствовала, что Иван очень сильно озабочен состоянием своих дел. Да и того, что он рассказал, хватило, чтобы представить всю серьезность положения.

Невельская относилась к ресторанным мероприятиям как к части работы. Оделась строго и элегантно.

Выйдя на улицу, она только сейчас осознала, что скоро Новый год. Везде переливались огнями искусственные елки: на улицах, в витринах, в магазинах и в кафе… Ирина закрыла глаза, втянула ноздрями воздух… Но ничего не почувствовала. Ну конечно! Она забыла купить елку. Вот в ее родном Атяшево все, наверное, украшено живыми елями, везде запах смолы…