– Ответ очень прост. К нам приближается другая яхта, вот бандюхай и смылся с палубы, чтобы не привлекать своей пальбой ненужного внимания, – ухмыльнулся Макс.

На палубе яхты, которая подходила к нам, стояла молодая девушка в белых шортиках и синем топике и махала нам рукой.

Макс махнул в ответ.

Разговор между ними шел по-английски.

– Это англичанка. Она подбросит нас до берега, – cообщил Макс.

– А что ты сказал ей: как мы оказались тут?

– Решили поплавать на спор, – с усмешкой сказал Макс, – и не рассчитали силы. Похоже, ее такое объяснение устроило.

Девушка позвала молодого человека, по виду капитана яхты, который и помог нам забраться на палубу. Мы с облегчением ощутили под ногами твердый пол. Меня качнуло вправо, и Макс придержал меня.

– Осторожней. Не свались за борт.

Девушка, которую звали Энн, принесла нам полотенца и предложила спуститься в каюту. Прежде чем уйти с палубы, я бросила взгляд на яхту Керкозова. Она быстро уплывала от нас в открытое море.

– Мы остались живы. И это главное, – шепнул мне Макс.

Вместо ответа я крепко сжала его руку.

В каюте-гостиной Энн предложила нам по рюмке шерри. Между ней и Максом шел неспешный разговор.

– Что она говорит?

– Да так. О себе, об отдыхе.

– А ты… Что ты говоришь ей?

Макс бросил на меня быстрый взгляд. Мы сидели на стульях около стены, украшенной морскими пейзажами, и я чувствовала, как тревога постепенно отпускает меня.

Макс наклонился ко мне.

– Ревнуешь? – и прищемил своими двумя пальцами мой указательный. Кровь бросилась мне в голову.

– Ничуть! – сказала я как можно более небрежным тоном. – Просто интересно, о чем вы шушукаетесь?

– Я же говорю: ни о чем. Обычная светская беседа.

– А…

Я отпила еще шерри. Энн была очень симпатичной. Светлые волосы, распущенные по плечам, cтройные загорелые ноги, широкая улыбка, светлые глаза и черные длинные ресницы. И такие мягкие повадки большой кошки. Есть такие грациозные женщины, на которых смотреть – одно удовольствие. Энн была из таких.

– Скоро мы приедем?

– Да.

– А мне кажется, мы стоим на месте.

Внезапно Макс резко поднялся со стула и подошел к Энн. Она стояла около стены с рюмкой в руке и с улыбкой смотрела на Макса. Спиной он закрыл от меня Энн, они о чем-то говорили и смеялись, а я смотрела в рюмку и думала: когда, черт возьми, мы приедем?

Поездка до берега, по моим подсчетам, заняла час. Хотя мы должны были приехать уже давно. И чего яхта Энн тащится как черепаха? Я так и просидела с пустой рюмкой в руке. Макс шептался с Энн, и обо мне все забыли. До меня доносился тихий смех, обрывки разговора, в котором я ничего не понимала, – он же шел на английском!

Когда я уже потеряла счет времени, ко мне подошел Макс и взял рюмку из рук.

– Приехали, – мягко сказал он. – Пришвартовались.

– Отлично. Я уже думала, что яхта сбилась с курса и мы никогда не приплывем в Сен-Тропе.

– Зря так думала!

Я хотела отпустить шпильку, но сдержалась.

Мы сошли на берег, и я остановилась.

– Куда мы пойдем?

– В отель.

– У тебя что, есть деньги?

– Я уже снял номер в отеле – перед тем как пойти на яхту Керкозова. Там у меня деньги, документы и кредитка. Я решил обмануть судьбу. Если уходишь на опасное дело так, словно через пару часов ты непременно вернешься обратно, – обычно чувствуешь себя уверенней. Такая, видишь ли, накачка пофигизмом. Я внушил себе, что через некоторое время мы придем с тобой в этот отель. И все получилось.

– Это ты хорошо придумал.

Мое настроение было порядком испорчено воркованием Макса с Энн. А вдруг они обменялись телефонами и отношения будут продолжаться? Эта мысль не давала мне покоя. Но спросить об этом прямо было бы верхом глупости. А мне очень хотелось это сделать.

Небольшой уютный отель с номером, оформленным в прованском деревенском стиле, находился на одной из тихих улочек недалеко от пляжа.

В номере Макс поднял жалюзи.

– Пойдем позавтракаем, а заодно и пообедаем.

– А сколько вообще времени?

– Скоро пять вечера.

Мы с аппетитом поели баранью ногу с приправами и фуа-гра. Сырный суп с гренками и вкусные плюшки с корицей. Я выпила кофе и откинулась на плетеном стуле.

– Что дальше? – спросила я и посмотрела на Макса.

– Ты удивительная женщина! – усмехнулся он. – Упрямая, настырая, не можешь расслабиться ни на секунду. Выбрось хоть на время все из головы. Нельзя жить в постоянном напряжении. Мы чудом избежали смерти, и давай хотя бы сегодня вечером ни о чем не будем думать. Все будет завтра. Но не сегодня.

– Не могу, – мотнула я головой. – Не могу расслабиться и наслаждаться отдыхом. Прости! Все время в голове: что теперь делать? И как выйти на Багдасариева?

– Ты тоже меня прости, потому что на сегодняшний вечер у меня совсем другие планы. Так уж получилось. И я не могу составить тебе компанию в твоих размышлениях.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурилась я.

– У меня свидание с девушкой.

– Кажется, догадываюсь, кто она, – съязвила я.

Брови Макса взлетели вверх, но он ничего не сказал.

Сказать, что я чувствовала себя погано, – значит не сказать ничего. Было такое ощущение, будто мне за шиворот сунули горсть обжигающе-ледяных сосулек. Я поежилась. Мне внезапно стало холодно, хотя на улице стояла жара.

– Ну что ж! Приятного вечера.

Я поднялась со стула.

– Ты куда?

– В номер. В отличие от тебя, у меня планы поспать. Мне под хвост шлея не попала – бежать на свиданки после холодного душика в море. Но если мужчине приспичит и загорится в одном месте… – короче, можешь сваливать!

Выпалив эти слова, я повернулась и c горящими щеками зашагала в номер. Я была так зла на Макса, что была готова разорвать его на части. Мог бы, в конце концов, проявить чуткость и деликатность и остаться хотя бы сегодня со мной. Мне страшно, я в эти дни пережила громадный стресс, а он… Да он просто хам! И почему я ожидаю от него чего-то большего?

В номере я легла ничком на кровать и уставилась в потолок. Спасть мне, естественно, не хотелось, Максу я брякнула про сон просто так. Надо же было что-то сказать! Меня ждет вечер полного раздрая!

В дверь постучали.

– Чего?

Вошел Макс.

– Ты еще здесь?