– Да уж, – кивнул Венсан и обнял ее за плечи. – Но мы вместе. И хотя бы за это я могу быть благодарен своей бездарно прожитой жизни.

Он ласково поцеловал девушку, и она положила голову ему на плечо.

Вечерело, солнце  скрылось за горизонтом, потом его сменила почти столь же яркая серебристая луна – было полнолуние, и свет заливал камеру. Никому не спалось. Маринелла смотрела в ночное небо и сожалела, что ее жизнь оказалась столь коротка. Жаль, она не добралась до Милагро, жаль, не смогла отомстить Монтелеони, жаль не спасла своих слуг, не уберегла от смерти товарищей – мятежников из Венеции. Но с другой стороны, у нее были и хорошие моменты. Хосе. Их детские игры, их юная любовь! А теперь вот Венсан. Роскошные балы, где она всегда была в центре внимания. Верные друзья, с которыми они провели вместе столько чудесных вечеров в лагере в Тоскане. Морские переходы, быстрые корабли. И столько приключений, что другим хватило бы и на десять жизней! Крепко сжав Венсана в объятиях, она решила, что умирать вдвоем было бы не так уж и страшно. Все ж это лучше, чем оказаться снова в руках графа Монтелеони или в страшной затопленной водой камере.

Шамет напряженно размышлял, стоит ли ему поговорить с Марисоль, она думала примерно о том же. Потом он, не выдержав, нашел в темноте ее руку и крепко сжал в своей, женщина ответила таким же пожатием. Венсан судорожно и совершенно безуспешно пытался придумать план побега, а Барт смотрел в одну точку, сосредоточенный на чем-то, ведомом лишь ему одному.

Потом луна скрылась, и все вокруг погрузилось в кромешную темноту.

– Самая темная ночь бывает перед рассветом, – заметил Венсан. – И точно ведь! Не  обманули!

– Глупо было идти сюда, – откликнулся Шамет, – Эта затея была обречена на провал с самого начала!

Никто не ответил на замечание, хотя в душе каждый признал его правоту.

Уже ближе к утру в замке вдруг повернулся ключ, и пленники настороженно замерли: неужели, их решили повесить ночью? Ведь еще даже не рассвело! Как это понимать?

Дверь отворилась, и чья-то темная фигура появилась в дверном проеме. Маринелла не сразу узнала его в темноте. Зато сразу узнал Барт, как если бы только и  ждал его появления!

– Отец Джио! – воскликнул он, вскакивая. – Вы очень вовремя, учитель!

С этими словами он бросился обнимать старика.

– Следить за тобой – это моя работа и моя жизнь, – несколько сурово ответил тот.  – Я не могу быть не вовремя!

– Но… как вы узнали, что мы здесь?

– Соль сказала мне, – Джио пожал плечами, весь его вид словно говорил: как ты можешь спрашивать о том, что и так понятно! При этих словах Венсан поморщился, а Барт, довольный, обернулся к нему с немым вопросом.

– Я промолчу, – произнес тот.

– Потому что тебе нечего сказать! – запальчиво заметил рыцарь.

– Хватит пререкаться! – оборвала Маринелла, успевшая вскочить и обнять своего старого друга, – Нам нужно побыстрее уходить! Нас могут задержать снова и вас вместе с нами!

– Не волнуйся, милая Маринелла, уже некому, – усмехнулся Джио.  – Идемте, нужно открыть все камеры и выпустить людей.

К своему изумлению, когда они вместе с недавними заключенными вышли из каземата, Маринелла увидела, что отец Джио пришел не один: во дворе выстроились в шеренгу около двух десятков монахов, и Барт с радостным воплем бросился обнимать всех по очереди своих братьев. Как этим весьма преклонных лет рыцарям удалось расправиться с целым отрядом солдат, Маринелла совершенно не понимала, но так и было!

– Друзья мои, вы свободны! – крикнула между тем Марисоль, повернувшись к бывшим арестантам, – Но  вам нельзя здесь оставаться, это слишком опасно! Уходите подальше от города! Идите в горы! Прячьтесь по деревням! А кто хочет, кто знает морское дело, – плывите с нами! У меня есть отличный корабль!

С этими словами Королева пиратов обернулась к Венсану:

– Я забираю «Стремительный» в качестве компенсации за свое безвременно затопленное судно.

Тот хотел было возразить, но крики толпы не позволили ему это сделать.

– Да здравствует наша королева Марисоль!   – крикнул молоденький Джиджи, – Да здравствует капитан Шамет! Ура!

– Будь проклят предатель Берто, продавшийся  венецианцам!  – громко добавил сам Шамет.

Однако пошли за ними далеко не все. Разумеется, старые слуги Маринеллы, люди из команды Марисоль, которых насчитывалось не более десятка, да еще столько же ничем не обремененных мужчин, решивших, что стать пиратом лучше, чем вернуться в тюрьму или болтаться на виселице. Остальные, пробормотав слова благодарности, разбрелись кто куда.

Когда Маринелла и ее спутники шли обратно к берегу, стараясь избегать людных троп и направляясь к северном мысу, где стоял на якоре «Стремительный», Мишель Шамет вдруг заметил знакомую спину. То был предатель Берто, который незаметно улизнул во время схватки с монахами, но не мог уйти совсем и караулил свою награду. Жадность его и сгубила, потому что, выхватив пистолет, Шамет рванулся за ним с криком:

– А ну стой, предатель!

Берто попробовал бежать, но был не так быстр, к тому же несколько лет как хромал, в итоге  он остановился и поднял руки вверх.

– Ты ответишь за свою измену! – заверил его Шамет, приблизившись.

– Это нечестно, я ранен! – проскулил Берто.

– Ничего. Я тоже. Поэтому, пожалуй, начнем!

– У тебя пистолет! – снова пробормотал Берто.  – Все равно нечестно!

Шамет швырнул пистолет на песок и вытащил два одинаковых кинжала, один из которых бросил Берто.

– Но у меня только один глаз! – никак не унимался тот.

– Ты должен был умереть, как предатель,  – оборвал Шамет, – А я даю тебе шанс умереть с оружием в руках. Так что хватит ныть и сражайся как мужчина! Глаз я себе точно не выбью ради тебя!

Хмыкнув, Берто понял, что на этот раз ему не уклониться от драки. Он решил притвориться совсем ослабевшим от раны, чтобы потом ударить неожиданно, но не успел даже занести руку, Шамет уверенно метнул свой нож прямо в сердце противника, а потом еще долго смотрел на его тело, распростертое на земле. Из всех негодяев мира он больше всего не любил предателей. Ну и распутных женщин, конечно же.

Чуть погодя «Стремительный» отчалил от берега, забирая с собой довольных  людей, которые направлялись к новой жизни. Марисоль понимала, что вряд ли эта новая жизнь будет легче, чем прежняя, но, возможно, в ней будет чуть больше счастья: Шамет принял решение остаться на южном побережье Сицилии вместе с ней. Он понимал, что сейчас только в этом прибежище пиратов может почувствовать себя в безопасности, хоть на какое-то время. И пусть он, по-прежнему, решительно отказывался жениться, какая, в конце концов, разница. Лишь бы просто был рядом.

Барт же стоял на палубе рядом со своим учителем, глядя на убегающую в бесконечность золотую дорожку солнечных бликов, танцующих на водной глади. Им так о многом следовало поговорить, столько дней прошло  с тех пор, как виделись они в последний раз! Лицо Отца Джио было строгим, да Барт и не стал бы отрицать свою вину.