– Только, чур, никого не убивать, – тут же заметил Барт. – Часовые – тоже люди!

Марисоль бросила на него скептический взгляд, но промолчала.

– А что будем делать, если Берто все же обманул? – поинтересовался Венсан.

– Если заметим, что что-то не так, если слишком много солдат, если поймем, что нас ждут – тут же уходим, возвращаемся на корабль и снимаемся с якоря, – ответила Марисоль.  – В море они нас не догонят. Мы попытаемся спасти наших людей, но напрасно умирать смысла нет.  И да, скорость – наше главное преимущество, а потому, поторопимся!

Не медля, ведь уже был полдень, самое людное время, когда в замок легче всего попасть, смешавшись с толпой; они отправились на берег, не забыв зарядить пистолеты и запастись холодным оружием. Благо на «Стремительном» этого добра было – хоть отбавляй. Фрегат представлял собой хорошо оснащенный военный корабль, годящийся для самых серьезных морских кампаний, и не зря считался гордостью венецианского флота. На судне была выделенная батарейная палуба, оснащенная тридцатью пушками, что позволяло ему противостоять самым серьезным противникам и даже испанским галеонам. Определенно, Марисоль совершила крайне выгодный обмен, хотя женщина и горевала до сих пор по своей затопленной бригантине, к которой за столько лет прикипела душой.

Замок Каштел – небольшое укрепление на горе, куда было весьма затруднительно подниматься по узким тропкам. Мощными бастионами он грозно взирал на потенциальных захватчиков. Однако, как и сказала Марисоль, для группы людей, одетых как мирные горожане, попасть внутрь в воскресный полдень и добраться до тюремной площади оказалось совсем несложно. Никто не обращал внимания на еще одного мужчину и еще одну женщину, что вошли в ворота и направились по узким улочкам замка в сторону казематов.

Все произошло ровно так, как и спланировала женщина, а Мишель, глядя на лежащих на земле часовых, повернулся к Барту и тихо произнес:

– Ранены. Но жить будут.

Рыцарь удовлетворенно кивнул, а женщина, не теряя времени даром, ловко обыскала карманы часовых и вытащила у одного из них ключ. Открыла решетчатую дверь, и они попали во внутренний тюремный дворик. С другого конца двора к ним уже бежали Маринелла и Венсан.

– Как-то легко все удалось… – заметил Шамет, – И это весьма подозрительно, должен заметить! Учитывая, что, по словам Берто, венецианцы знали про нас! Не удивлюсь, если мерзавец сочинил про венецианцев и просто хотел сам получить обещанную награду! Никто ему не угрожал! Иначе здесь уже была бы толпа гвардейцев.

– Это просто я хорошо все спланировала, вечно ты во мне сомневаешься, – оборвала его Марисоль, – Нет времени раздумывать! Нужно как можно скорее найти коменданта!

Чуть позже они, и правда, отыскали коменданта, что спокойно похрапывал в своей комнатке вместо того, чтобы нести положенную вахту, однако приставленное к его виску дуло быстро прогнало остатки сна, и уже через несколько минут этот пожилой господин шустро семенил от камеры к камере, отворяя двери.

– Я же говорил, что она придет! – раздался голос мальчика-подростка, – Вот она, наша королева!

– Привет, Джиджи! Рада тебе! – Марисоль узнала своего маленького юнгу и, едва  была открыта дверь, тепло обняла мальчишку, по-матерински прижав к груди, – Скорее, скорее, не время мешкать. Нужно уходить! Маринелла, ты нашла своих?

– Пока нет, – откликнулась девушка. – Где старики из Венеции, что были доставлены недавно?

Комендант, гремя ключами, засеменил впереди, спустился на нижний ярус, а вскоре Маринелла уже обнимала старую няню Антонию, которая за месяцы тюремной жизни похудела, казалось, прибавила еще лет десять и выглядела совсем дряхлой старухой. Та никак не ожидала увидеть свою госпожу здесь и теперь не могла прийти в себя от пережитого потрясения.

– Кто здесь еще из наших? – быстро спросила девушка и потрясла няню за плечи, приводя в чувство.

 К счастью рассудок Антонии сохранился ясным, и она довольно бойко принялась отвечать:

– Марко и Гонсало, а еще Алехандро. Рамон и Хайме умерли в Венеции. Там было страшно, моя девочка, – она залилась слезами, но Маринелла уже тянула ее за собой по коридору.

– Нужно найти остальных и мы уходим, – сообщила Маринелла. – Мы доберемся до корабля – и все будет хорошо! Теперь все будет хорошо! Я больше не покину тебя, не бойся!

По счастью оставшаяся троица содержалась в одной камере, несчастные арестанты тоже были чрезвычайно удивлены, узнав свою хозяйку, меньше всего они ожидали, что Маринелла придет за ними в этот мрачный замок на краю света.

Вскоре вместе с бывшими заключенными, волоча за собой упирающегося коменданта, мятежники поднялись по лестнице и снова оказались во внутреннем дворике тюрьмы, покинуть который им однако не удалось. Потому что со всех окружавших дворик стен на них были направлены стволы мушкетов.

– О, черт! Ловушка… – прошептал Венсан, озираясь. – Так я и знал!

– Никому не двигаться! Иначе будем стрелять! Бросьте оружие! Бросить оружие, я сказал! – крикнул один из солдат.

Шамет, Марисоль, Венсан, Маринелла и Барт побросали оружие, после чего отряд, численностью примерно тридцать человек, вошел во двор. Они быстро скрутили горе-освободителей, а заключенных затолкали обратно в камеры, щедро раздавая удары прикладами.

Испуганная, Маринелла прижалась к Венсану, отряд окружал их, ощетинившись стволами, а позади, улыбаясь, пристроился Одноглазый Берто, который уже потирал руки, ожидая обещанную награду.

– Вчера вы убили наших солдат, – весьма довольным голосом сообщил командир отряда. – Однако награда за ваши головы столь высока, что искупает любые потери. В камеру их!

– Ты негодяй, Берто! – крикнула Марисоль, – Мы же так много пережили вместе!

– Это было давно, синьора Марисоль, – невозмутимо откликнулся тот. – С тех пор я посвятил себя честной службе дожам!

Грубые руки схватили Маринеллу за плечи и потащили вниз по лестнице, а совсем немного времени спустя, все пятеро, они оказались в одной камере, столь тесной, что едва удалось разместиться на полу.

– Тесно, – заметил Венсан. – Благо нам тут недолго сидеть. Наверняка, скоро повесят. По крайней мере, Шамета и Марисоль точно. Нас, возможно, отправят в Венецию. Помучают еще немного! Дожи давно хотят меня видеть. Особенно теперь, когда ненависть к мятежникам и шпионам в самом разгаре!

– Вряд ли, – Шамет покачал головой. – На расправу тут быстры. И вас повесят с нами, можешь радоваться! Ну, может, кроме графини. Она на особом положении.

– И на этот раз нет никого, кто мог бы нам помочь, – вздохнула Маринелла, сделав вид, что не услышала его слов. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас быть на особом положении. – Мы все здесь. На моряков со «Стремительного» рассчитывать не приходится. Их только четверо. И они не вояки.