– Ну ты, братуха, даешь! – присвистнул от удивления Володька. – Кой черт тебя к бульбашам занес?

– Можно сказать, что в историко-этнографическую экспедицию съездил! – усмехнулся я.

– Да, дела… – снова присвистнул Батоныч. – Это у тебя, Виталя, от резкого упадка содержания этилового спирта в крови! Говорил же, что надо на Ахтубу, а там с мужиками водки бы хряпнул… и быстро в себя бы пришел! А то… слова-то какие: экспедиция! Да еще и историко-этнографическая! Пойду загляну в словарь, узнаю, что это такое!

Батоныч, конечно же, прикалывался: Владимир Петрович Бат (такая фамилия ему досталась от предков – поволжских немцев), подполковник танковых войск в отставке, закончил в свое время Академию Генерального штаба и такие слова, безусловно, знал. Просто любил «косить» под дурачка, заядлого рыбака и тихого алкоголика, справедливо считая, что с дурака спросу меньше.

– В общем, вот тебе мой совет, Виталик: сходи в отделение, напиши заяву об угоне. Только не упоминай при этом Белоруссию! – Голос Батоныча неуловимо изменился, мало напоминая того балагура и рубаху-парня, которым его привыкли видеть все окружающие. – В Москве твою тачку угнали и точка! Она же у тебя застрахована была?

– Ну да… Обычное КАСКО… – поразмыслив над советом и посчитав его добрым, ответил я. – Так и сделаю. Ты-то сам на работе сейчас?

– А куда я денусь с подводной лодки? – хохотнул Батоныч, вновь надевая маску балагура. – Сижу, закорючки на экране расставляю.

Угу, закорючки он расставляет, как же! Владимир Петрович являлся моим непосредственным руководителем, начальником отдела, и в его подчинении пребывало больше двух десятков человек. Причем по каким-то неведомым соображениям (впрочем, я догадывался по каким) в свой отдел он набрал почти исключительно бывших военных. Меня так и вообще, считай, с того света вытащил, когда я после комиссования из рядов нашей доблестной армии и ухода жены тихо спивался в крохотной «однушке» на окраине города, доставшейся после размена «семейной» квартиры. Он хорошо знал меня до этого: некоторое время (почти полгода) наши подразделения воевали в составе одной группы, мы виделись чуть не каждый день. Подружились, можно сказать. И таких, как я, поломанных жизнью бывших вояк, у нас в отделе снабжения крупной коммерческой фирмы было больше половины. И своих «орлов» Батоныч начальству никогда не сдавал, даже когда кто-нибудь «по старой памяти» уходил в небольшой загул. Наверняка и в этот раз отмазал.

– Батоныч, ты прости, что не предупредил о прогуле! Как выйду – отработаю, ты меня знаешь!

– Заметано, Виталя! – серьезно ответил приятель. – Сколько тебе еще времени нужно на утрясание всех личных дел?

– Завтра выйду, Володя.

– Точно? – усомнился Батоныч.

– Абсолютно точно! Я все дела переделал! Завтра я на работе как штык!

– Лады! Если понадобится какая-то помощь – звони! – И Батоныч отключился.

Я машинально ответил: «До связи!», положил телефон, сел за комп, но к просмотру исторических материалов не вернулся, призадумавшись о своем текущем положении.

Во-первых, я натуральным образом «пролюбил» свою единственную машину. И ладно бы эта жертва какую-нибудь существенную пользу принесла, так, похоже, нет – раз в увиденных мной сведениях не нашлось чего-либо похожего на новость о развертывании производства инжекторных двигателей с электронным управлением.

Во-вторых, я только сейчас с ужасом (и пробежавшими по спине мурашками) сообразил, что два раза натуральным образом ходил под смертью и только чудом (или божьим попущением, берегущим пьяниц и дураков) избежал ее. С базовой подготовкой у меня было все в порядке, все-таки офицеров в Советской армии учили на совесть, но вот боевые навыки утратились практически полностью – не будь того близкого разрыва снаряда в Брестской крепости, перенесшего меня «назад в будущее», хрен бы знает, как бы я дальше воевал. Особенно дойди дело до рукопашной. Того здоровенного пулеметчика на лестнице красноармейского клуба я завалил не из-за знаний приемов боевого самбо, а чисто как гопник в подъезде, тыкающий «пером» в спину зазевавшегося интеллигента.

В-третьих, те драгоценные сведения, которыми я набил память планшета, вряд ли удалось бы реализовать, доберись я лично до «самого» товарища Сталина. Как бы я их оттуда извлекал? Путем ручного переписывания с экрана? Пока «аккум» на планшете не сдохнет или сам девайс не сгорит на подзарядке – там ведь без выпрямителя и трансформатора не обойтись – мало того, что в электросети напряжение совсем другое, так оно еще и скакало непрерывно, судя по отзывам современников.

Да и так ли уж драгоценны набитые в планшет без особой сортировки материалы? После того как я покопался в здешнем Рунете, я понял, что простая информация: «Москва, Тула и Коломна так и не были захвачены» – пожалуй, принесла больше пользы, чем мегабайты чертежей нового (для 1941-го года) оружия и модернизации старого со всеми командирскими башенками и тому подобным…

Можно было вспомнить еще и «в-четвертых», и «в-пятых». Короче, многого я не предусмотрел и многое забыл. Оправдывало меня лишь одно – я вообще-то не готовился «проваливаться» в прошлое. Но раз уж это произошло, причем два раза, то может произойти и еще раз. Поэтому следует сделать правильные выводы из моей эпопеи и начать готовиться к следующему провалу.

С чего начать? С физподготовки – однозначно! Пойду в фитнес-клуб, которым владеет один старый знакомый еще по службе в армии, бывший капитан спецназа. Он меня давно к себе зазывал. Там, кроме йоги для девочек и «Бистронга» для офисных хомячков, есть секция «боевых искусств»… для тех же хомячков, только считающих себя крутыми бруталами (это те, которые в ночных клубах вместо коктейлей исключительно вискарь заказывают, типа «по-мущщински»). Занятия в основной группе таких «супермачо» мне точно ни к чему, но тренировки с инструктором (он же владелец) помогут вернуться в нормальную боевую форму.

Что дальше?

Пожалуй, стоит пересмотреть подходы к собираемой информации. Оружие и боевая техника теперь должны отойти на второй план. А вот уставы, наставления, новые тактические схемы, наработанные в войсках только к 1943–1944 годам, сведения о размещении войск и авиации противника с максимально подробной привязкой к датам, а также всякие проблемы и косяки, возникавшие при размещении предприятий на новых местах, организации новых производств, проблемы со снабжением, с освоением новых технологий – выйти на первый.

И готовить информацию нужно на адекватном прошлому времени носителе – на бумаге. Собрать выжимку и распечатать. Вот только хорошенько подумать, что брать, – в отличие от электронных носителей, на бумагу много не напихаешь. Вернее, напихать-то можно, но как потом тащить два центнера макулатуры?

Ну и соответствие окружающей среде. Ведь в Брестской крепости я не спалился только благодаря грамотно сделанному удостоверению и униформе реконструкторов. Однако тогда сыграл роль жутчайший цейтнот, в котором пребывали защитники Крепости. Плюс идущий вокруг бой, обстрел и общая неразбериха. Будь у них чуть больше времени, да в спокойной обстановке… раскололи бы они меня? Подозреваю, что да, причем не в качестве пришельца из будущего, а как немецкого (или уругвайского) шпиона и провокатора. И поймают не на документах, они, скорее всего, действительно «лучше настоящих», а на знании местных реалий. В которых я действительно совершенно не разбирался. К тому же каждый нормальный военнослужащий держит в голове имена вышестоящих командиров, от ротного до корпусного или фронтового звена. И если фамилии командиров самого высшего звена, фронтового, я как раз неплохо запомнил, то звенья ниже – увы, не знал почти никого. Ну, может, кроме Сандалова и Коробкова. На самом деле немножечко больше, но все равно критически мало.