— Мы здесь, — громко сказал он, и шедший по коридору Коновалов увидел его и в ответ кивнул.

Герман снова сел в кресло, взял со стола пистолет и положил в верхний ящик. Алексей вошел в комнату и поздоровался:

— Всем привет, — сказал он и остановился в нерешительности возле Газилы.

Он вдохнул полной грудью спертый, загазованный воздух, оценил его аромат и спросил:

— Я чувствую, вы меня ждали. У вас кондиционер не работает?

Услышав его слова, Катя снова засмеялась, а Герман улыбнулся.

— Купите хотя бы освежитель воздуха, — добавил Коновалов.

— Садись, — предложил главарь и указал на кресло.

— Не время рассиживаться, — сурово произнес Леха. — Я пришел за своими друзьями и сейчас вместе с ними беспрепятственно покину здание. В противном случае пеняйте на себя.

— Хорошо, — ответил Герман, — твои друзья отсюда уйдут, но ты останешься с нами. Они не виновны в ранениях моих людей, а ты виновен. Это Демин и его дочь полетят завтра в США на операцию, а ты погибнешь. Готов ты к такому обмену? Должен же кто-то отвечать за убытки фирмы и унижение моих служащих. На моем месте ты поступил бы так же.

— Я на своем месте, — съязвил Леха. Он немного удивился, услышав от бандита про больную дочь Демина, но виду не подал. — А что касается твоих бандитов, я не жалею, что их проучил. Не надо было за нами гоняться. Мы захватили Катю в заложницы, чтобы получить деньги на операцию Светланы Деминой. Надо было отдать нам эти деньги, и дело с концом, ведь тогда еще никто не пострадал. Так нет, вы начали погони, перестрелки, и действия твоих отморозков стали причиной ранения мирных граждан на улицах Москвы. А я не мог спокойно смотреть на этот беспредел и наказал виновных. Я так и впредь буду поступать. Если преследования продолжатся, то, даю слово, я уничтожу вас всех, до одного.

Герман смотрел на Коновалова спокойно, не мигая, но в то же время холодный пот струился у него по спине, аж дорогая, в тысячу долларов, рубаха взмокла. Почему-то он верил каждому слову этого широкоплечего, коренастого и с виду очень сильного мужчины.

— Хорошо, перестрелок и погонь больше не будет, и Демин со своей дочерью поедут в Америку, но ты останешься здесь. Если ты попробуешь силой освободить друга, то погибнет его дочь. — Герман взял сотовый и вышел на связь. — Алло, Фома, девочка у тебя?

— Да, она в машине. Ей дурно, ее рвет, и медсестра сейчас оказывает ей помощь.

Герман держал телефон так, чтобы Алексей слышал слова Фомы.

И тот их услышал.

В этот миг Леха понял, что проиграл. Он не учел, что бандиты каким-то образом узнают про Светлану, выяснят, где она, и возьмут ее в заложницы.

— Приведи лысого, — приказал главарь, и Газила пошел в подвал. Через минуту Виктора ввели в кабинет, он увидел Алексея и очень обрадовался.

— Леха, ты?

— Я. Твоя дочь у них, — тихо произнес Алексей, и у Виктора сразу внутри все опустилось.

— Как они узнали? — спросил убитый горем отец.

— Не знаю.

— Что делать будем?

На вопрос Демина ответил Герман:

— А ничего. Тебя, лысый чайник, и твою дочь мы отпускаем — вы нам ничего плохого не сделали. Езжайте в Америку, лечитесь, денег ведь у вас куча. А твой дружок, не знаю как его, останется с нами, и мы его угрохаем. А может, просто поглумимся. Если он попробует силой тебя освободить, то погибнет твоя дочь. Она находится на улице в машине, и вам до нее не добраться. — Герман снова вызвал Фому: — Как там девочка?

— Уже лучше, медичка сделала укол.

— Передай ей телефон, пусть поговорит с папой. — Герман протянул трубку Демину, и тот взял ее дрожащими руками.

— Света, Светочка, — позвал он и вдруг услышал в эфире тоненький голосочек:

— Папа, ты где? Меня почему-то увезли из больницы, и мне стало хуже.

— Потерпи, милая, сейчас мы снова поедем в больницу. — На глазах у Витька выступили слезы, горячий ком подкатил к горлу, и он больше не мог говорить.

— Вы подонки, варвары, — вмешался разгневанный Алексей. — Как вы могли привезти сюда, среди ночи, больного ребенка? Ей необходим постельный режим, а вы ее тащите в прокуренной машине через весь город. Да вы нелюди, вас давить надо, как тараканов.

— Мы варвары, а ты нет? — озлобленный Герман вскочил с кресла. — Ты сколько моих людей изувечил, вон ему глаз булыжником попортил. У них, между прочим, тоже есть семьи, есть дети, и они тоже жить хотят по-человечески.

— Ах, по-человечески, — Алексей начал заводиться. — Обворовали всю страну, что хорошо жить стало невозможно. Честному человеку в заложники взять никого нельзя — сразу разборки и погони. — Коновалов смело двинулся на Тычу.

Газила вскинул автомат и направил на Коновалова. Герман, не шелохнувшись, спокойно включил телефон и произнес:

— Фома, если через минуту я не выйду на связь, пристрели девчонку.

— Понял, — ответил Фома, и сердце екнуло у него в груди. Он надеялся, что до этого не дойдет и Герман договорится с террористами, но, находясь на улице, в машине, он не знал, как разворачиваются события. Неопределенность его пугала.

— Леша, не надо, — взмолился Демин. Он схватил друга за руку и попытался остановить.

Алексей понимал, чем закончится потасовка, и сдержался — для себя уже все решил.

— Отпустите его, а меня оставьте здесь, — вдруг произнес Демин, и Коновалов, а потом и Герман удивленно посмотрели на него.

— Нет, ты иди к дочери, а я останусь, — оборвал его Коновалов.

— Тогда мы вдвоем останемся, — не унимался тот. — Я заварил эту кашу, я тебя подбил на этот захват, и поэтому я должен получить по заслугам. — Витек решительно сел в кресло.

— Нет, ты пойдешь к дочери, а я останусь, — начал уговаривать его Коновалов. — Ей нужна твоя помощь, без тебя она умрет, ведь ты ее отец.

— Решайте быстрее, кто из вас останется, а кто валит отсюда на все четыре стороны, — вмешался Герман, — а то минута уже истекает.

— Он остается, — хором произнесли Витек и Леха и одновременно указали друг на друга.

— Я решу так. — Герман встал с кресла и обратился к Демину: — Твоя дочь, ты и должен уйти.

— Иди, Витя, иди, — настаивал Коновалов.

— Иди, Витя, иди, — хором прокричали все присутствующие.

— Ну ладно, я пойду, прости меня, Леша. Если я этого не сделаю, то Светочка умрет.

— Иди, — подбадривал его Алексей.

Герман поднес телефон к губам, нажал на кнопку, но долгожданного сигнала не последовало. Он несколько раз включил и выключил ее, но она не работала.

— Телефон не работает, батарея села, — изумленно произнес он.