Санитар из морга, как и обещал, позвонил и сказал, куда повезут гроб с покойницей.

Здание крематория находилось рядом с воротами, за которые машины не пропускали. У забора стояли тележки. На них ставили гробы и везли к зданию, где находилось несколько залов для прощания.

Светлану удивило, как мало людей пришло проститься с Олесей, но окончательно поразило ее то, что мужчины оказались обычными рабочими, нанятыми для переноски гроба. На их черных комбинезонах была надпись «Ритуал-сервис».

Гроб вытащили из машины, поставили на тележку и покатили к воротам.

Светлана последовала за процессией. В какой-то момент доктор Остапенко оглянулся и заметил приближающуюся женщину. Он остановился и дождался ее.

– Светлана, вам лучше не присутствовать на церемонии.

– Это почему? – не поняла она.

– Дело в том, что Денис знает убийцу, но молчит, верит в судьбу, а не в месть. Каждый свое получит.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, Матвей Ильич.

Доктор достал из кармана конверт и передал Светлане.

– Можете посмотреть.

Светлана вскрыла конверт и достала из него десяток фотографий. На всех были изображены Олеся с Олегом, на одном из снимков Олег целовал ее обнаженную грудь.

– Развратная баба, позволившая женатому мужику пользоваться собой. Почему она не думала в этот момент о своем муже? – Светлана фыркнула.

– У Дениса проблемы полового характера.

– И при этом он женится на двадцатилетней девчонке?

– Да. Но он не называет следствию имя убийцы.

– Речь идет об Олеге? Я правильно вас поняла?

– В доме установлены камеры скрытого наблюдения. Я видел пленки. Денис немало заплатил директору пансионата за них и за молчание. Он считает себя виноватым в трагедии. Езжайте домой, Светлана, и обдумайте ситуацию. Вечером я вам позвоню. Попробуем разобраться в сложившейся ситуации вместе.

– Я сама решаю свои личные дела.

Светлана развернулась и направилась к машине.

Приехав домой, она рухнула на кровать и долго рыдала, уткнувшись в подушку, дала волю чувствам, сорвалась, но вскоре взяла себя в руки, собрала чемодан и написала глупую, как потом она считала, записку мужу на одной из эротических фотографий Олега с Олесей. Возвращаться в свою квартиру она не собиралась. Нужно исчезнуть так, чтобы Олег ее не нашел. Приедет в аэропорт и сядет на ближайший рейс.

Доктор Остапенко подъехал к дому в тот момент, когда Светлана вышла из подъезда. Он не удивился, увидев ее с чемоданом в руках. Подошел к молодой женщине и тихо заговорил, будто гипнотизировал ее. Он вообще всегда был ровным, никогда не повышал тона. Смотрел на людей с некоторой насмешкой, будто хотел им показать, как они глупы и как умен он.

– Не берусь осуждать вас, Светлана, но я бы на вашем месте не стал так поступать. Олег в трудном положении, где ему искать сочувствие как не у своей жены.

– Позвольте мне самой решать свои проблемы.

– Позволяю.

– Как вы узнали наш адрес?

– Олег его назвал Денису на второй день знакомства. Собственно, я приехал по просьбе Дениса. Он меня отругал за то, что я не позволил вам присутствовать на церемонии.

– Что он от меня хочет?

– Предложить вам пристанище. Вы нужны друг другу.

– Я не утешитель.

– Вы неправильно меня поняли. Речь не идет о постели. Вы оба оказались в говенном… извините, другого слова не нашлось, положении. Денис может сорваться и побежать в милицию. Кому это надо? Мертвых не вернешь, а Олегу грозит пожизненное заключение. Еще одну жизнь сломать? Денис непредсказуем.

– Олег не виноват. Я вообще не знаю, кто виноват.

– Поищите вместе ответы на эти вопросы.

– Хорошо. Я согласна. Тем более что ехать мне некуда.

– Садитесь в свою машину и езжайте следом. Смена места и обстановки всегда идет на пользу.

Светлана поехала за доктором, и скоро они оказались за городом. Ей почему-то не раз хотелось свернуть в сторону. Предчувствие? Трудно сказать. Но она привыкла держать слово.

Помимо рекламных листочков и буклетов в почтовом ящике лежал конверт без штампов. Такие тоже попадались, когда адресат не хотел пользоваться услугами почты.

Олег поднялся на свой этаж и вошел в квартиру. Светланы дома не было. Складывалось впечатление, что она вообще не возвращалась домой. В квартире стоял затхлый воздух, форточки давно не открывались. Олег открыл фрамугу, и сквозняком что-то сдуло со стола. Он поднял два листка. Первый оказался запиской, написанной рукой Светланы: «Это так, в твоем понимании, выглядит медовый месяц? Мерзавец! Не ищи меня. Все кончено!» Второй листок – обычная цветная фотография, только на ней изображены не молодожены, а он с Олесей, в сосновом бору, слившиеся в страстном поцелуе.

– Вот тебе и мотив!

Олег разорвал конверт. В нем были еще две фотографии. На одной из них он выходит из своего коттеджа, его лицо хорошо освещено ночными фонарями. На втором снимке – входит в дом Олеси. Олег знал, когда это произошло, других случаев не было. На отдельном листочке набранный на компьютере текст: «Надо поговорить. Встретимся вечером в кафе „Лолита“, я сам к тебе подойду. Приходи один. Тебе же лучше!»

– Вот теперь все встало на свои места!

Олег порвал фотографии, записки и сжег клочки в пепельнице.

«Света меня поймет. Она должна мне поверить. Чему поверить? Тому, что не изменял или не убивал? Надо рассказать ей правду». С этим решением он отправился к ней домой, на ее старую квартиру. На звонки в дверь никто не ответил. Спряталась. Это она умеет, если кто-то начинает ее доставать.

Олег спустился вниз, сел в скверике напротив дома и позвонил Вербицкому.

– Как дела, Илья?

– Пока никак. Ребята колдуют над компьютерным паролем, хотим проверить переписку убитой. Но я мало верю в положительный исход. Она же замужняя женщина и женихов по Интернету не искала.

– Версия с маньяком не проходит?

– Ни одного похожего случая за год по всей области.

– А с мужем?

– Он прошел регистрацию в аэропорту Омска. Железное алиби. Копать надо глубже.

– Не мне тебя учить. Созвонимся еще.

Громов убрал трубку в карман, и ему в голову пришла здравая мысль. Если его кто-то хочет подставить, то какой смысл присылать фотографии убитой? Шантаж? Но шантажируют тех, у кого есть деньги, а его закрома давно опустели и банковский счет показывает ему язык. Остается еще один вариант. Тот, кто убил Олесю, должен получить кучу денег за провернутое дельце. Каким образом? У двадцатилетней девчонки нет денег, она живет на шее мужа-прохвоста. Максимыч прав. Нужен мотив. Убийство выстроено как по нотам и очень хорошо продумано. Чем же и кому двадцатилетняя девчонка помешала?