Медленное и внимательное принятие пищи очень скоро показывает нам, что интерпретируемое умом как кажущееся непрерывным восприятие приятного вкуса на самом деле является серией моментов вкушения, которые не всегда одинаково приятные. Появляется понимание, что, в итоге, степень вкусовой привлекательности этой еды является в определенной степени вопросом ментальной проекции. Именно ум выстраивает моменты вкуса в сочетании с предвкушением, вызванным визуальным и обонятельным восприятием. Понимание той роли, которую таким образом ум играет в этом процессе, помогает нам ослабить привлекательность вкуса, которая заманивает нас своим ложным обещанием истинного удовлетворения посредством приятных ароматов.

Неприятие

Наставление в связи с препятствием неприятия (ненависти) звучит так:

Если неприятие находится внутри, то знают: «неприятие находится внутри меня»; или если неприятие не находится внутри, то знают: «неприятие не находится внутри меня»; а также знают, как не возникшее неприятие возникает, как возникшее неприятие устраняется и как устраненное неприятие не возникает в будущем.

И здесь одного лишь внимательного узнавания или исследования того, что вызвало неприятие, может иногда быть достаточно для того, чтобы оно исчезло. Если же этого не происходит, то мы можем направить свое внимание на непостоянную природу болезненных ощущений. Какие бы болезненные ощущения ни были из-за причиненной боли или пренебрежения со стороны других, все эти ощущения в любом случае обязательно исчезнут. Такое понимание уменьшает субъективное чувство довлеющей необходимости принять активные действия на внешнем плане против тех, кто вызвал наше переживание болезненных ощущений.

Если созерцания непостоянной природы болезненных ощущений недостаточно для избавления от неприязни, тогда дополнительную помощь может оказать созерцание элементов. Развитие четырех сканирований тела для различения земли, воды, огня и ветра удерживает ум укорененным во внимательном наблюдении тела, а также порождает восприятие пустотности. Сочетание этого с прозрением пустой природы ума может в значительной мере способствовать ослаблению чувства раненого самолюбия, которое часто питает неприятие. То же самое ослабление эгоизма также помогает избавиться от склонности сравнивать себя с другими, что приводит к тонким проявлениям неприятия в форме соперничества и зависти.

Стандартное противоядие от склонности к неприятию состоит в развитии любящей доброты (mettā) (Anālayo 2003: 195 и 2013: 184). Оно отражает открытие сердца, упоминаемое в предшествующей главе. На самом деле в Седака-сутте любящая доброта соотносится с медитацией сатипаттханы, в которой мы защищаем себя и других (SN 47.19; Anālayo 2003: 276, 2013: 244ff, и 2017a: 13ff). Развитие внимательности и любящей доброты равно обладают этим качеством защиты (Anālayo 2013: 24ff и 2015: 29f). Тот же самый нюанс защиты посредством любящей доброты имеет непосредственное отношение к внешним проявлениям неприятия. Внимательное узнавание того, что кто-то другой находится под влиянием этого препятствия, может естественным образом вести к надлежащей реакции на эту ситуацию благодаря развитию любящей доброты.

Лень и вялость

Следующие два препятствия, лень и вялость (притупленность), а также тревога и беспокойство, выделяются, поскольку они имеют по два состояния ума. В Парияя-сутте предлагается способ их представления, согласно которому пять препятствий становятся десятью (SN 46.52; Anālayo 2013: 186f). Здесь первые два препятствия могут иметь внутренний и внешний аспекты. Следующие два препятствия делятся на отдельные части. Иными словами, третье препятствие может содержать лень или вялость, а четвертое – тревогу или беспокойство. Похоже, что в каждом случае два состояния ума были сгруппированы вместе, поскольку их воздействие на ум схожее. Здесь лень и вялость представлены следующим образом:

Если лень и вялость находятся внутри, то знают: «лень и вялость находятся внутри меня»; или если лень и вялость не находятся внутри, то знают: «лень и вялость не находятся внутри меня»; а также знают, как не возникшие лень и вялость возникают, как возникшие лень и вялость устраняются и как устраненные лень и вялость не возникают в будущем.

В случае третьего препятствия мы можем просто быть уставшими и нуждаться в отдыхе. И хотя есть необходимость в связи с этим опасаться самообмана, имеется схожая необходимость остерегаться проявлять излишнюю строгость в отношении себя, не позволяя телу отдыхать, когда в этом действительно есть необходимость. Даже Будда в жаркие сезоны иногда позволял себе отдыхать в течение дня, когда это представлялось уместным (Anālayo 2017c: 203). Нет ничего предосудительного в том, чтобы позволить себе вздремнуть, если тело очень уставшее для медитации.

Однако же в другое время эти препятствия могут проявляться как лень и скука. Иными словами, для данного созерцания требуется узнавание, является ли это усталостью тела или ума. Мы также можем стараться наблюдать, куда ушла энергия, почему кажется, что она израсходована и почему она теперь оказалась на таком низком уровне. Иногда затаенное чувство неприязни может быть узнано как то, что приводит к сонливости и вялости. Иногда причина этого может быть в уклонении, то есть в нежелании смотреть правде в глаза (видеть реальность) из-за погруженности в эмоции. Кроме того, следует проверить наше отношение к практике, которое иногда может приводить к потере равновесия, что вызывает усталость или потерю интереса. В общем, вместо простой борьбы с препятствиями мы можем постараться понять их обусловленность и на основании этого найти творческие способы им противостоять.

Обычным противоядием от лени и вялости является ясность (āloka) (Anālayo 2003: 197 и 2013: 184). В данной интерпретации ее цель заключается в привнесении ясности в нашу медитативную практику. Хорошим примером этого может служить сканирование тела при помощи направленного на него внимания. Также может быть полезно для этого медитировать со слегка приоткрытыми глазами.

Прояснение ума посредством припоминания определенных воодушевляющих учений или когда радуются своим добродетелям и достойным делам также может служить преодолению этих препятствий. В общем, любое возникающее устремление и энергия способствуют избавлению от этих препятствий. Что же касается представленной здесь практики сатипаттханы, то придание важности радости от пребывания в текущем моменте может в значительной степени способствовать возникновению того вида радостного устремления, которое непосредственно противодействует лени и скуке. Если этого недостаточно, то потенциал противоядия может быть найден в припоминании нашей собственной нравственности, которая является третьей спицей в колесе практики. Обращение внимания на вдохи и выдохи вместе с пониманием, что этот вдох может быть последним, может стимулировать энергию и приложение усилия, которые избавляют от лени и вялости.

Что касается, в частности, вялости (притупленности), то в рассуждении Ангуттара-никаи предлагается целая серия противоядий (AN 7.58; Anālayo 2003: 197). Это смена объектов медитации, размышление или декламация слов учения, потягивание ушей и массаж тела, опрыскивание глаз водой и всматривание в небо, развитие