Когда он изо всех сил сдерживал улыбку, в уголке его рта появлялась маленькая морщинка.

Рисовать Финна было легко – четкая линия челюсти, широкий рот, маленький шрам возле глаза, придававший его лицу характерность, волосы, свисавшие на лоб. Мне не требовалось даже смотреть на него, я могла рисовать его по памяти.

– Ты красивый, – в который раз сказала я ему, намечая плавный изгиб руки, лежавшей на колене.

– О чем ты мечтаешь, Джей?

– О чем? – Я наклонила голову набок, делая вид, что никогда не думала об этом прежде. – Мне бы хотелось уехать из этой ободранной квартиры и жить в большом викторианском доме со студией на верхнем этаже, где я могла бы рисовать целый день. И конечно, хорошо зарабатывать на этом.

– Конечно, – усмехнулся Финн.

– Я бы устраивала собственные выставки. Живопись Джози Гринвуд продавались бы на «Сотбис» за тысячи фунтов.

– За миллионы.

– Точно. У меня была бы самая крутая собственность в Лондоне… Самый замечательный муж…

– Он у тебя уже есть.

– И у нас был бы сын по имени Джордж, и мы бы запускали змея воскресным днем.

– Я и не знал, что у тебя уже готово для него имя.

– А ты не думал над этим?

– Но если будет девочка?

– Мальчик. – Я похлопала по животу, словно приказывая ребенку не подводить меня. – И еще я бы иногда снималась в кино, например, в фильмах Роберта Редфорда, где никто, кроме меня, не исполнил бы эту роль. Ну, а ты? О чем мечтаешь ты? – Я спросила это, изобразив американский акцент.

– Я мечтаю стать выдающимся доктором и быть счастливым. – Вероятно, он почувствовал мое удивление, потому что повернулся ко мне.

– Финн!

– Я мог бы изобразить что-нибудь замысловатое, но это все, чего я хочу. Быть счастливым.

– Я не закончила, – всполошилась я, когда он взглянул на рисунок и отодвинул его прочь. Я почувствовала солнечное тепло на лице, его губы коснулись моей щеки, я закрыла глаза, и мы стали целоваться…

* * *

– Джози?

– У?

– Джози? – Я открыла глаза. Финн стоял надо мной. – Что ты делаешь? О, это ты когда-то рисовала меня. – Он взял в руки рисунок. – Неплохо.

Я стала укладывать свои работы в портфолио.

– Я думала, что ты смотришь фильм, – сказала я.

– Он скучный. Я вот что подумал…

– Что?

– Как там у нас с ужином?

Я откинулась на подушку.

Когда мы с Финном только что поженились, мы устраивали «вечер свидания». Каждый вторник мы по очереди что-то придумывали и держали это в секрете. Я любила такие вечера. Благодаря им день пролетал быстро. Финн однажды водил меня в «Риц». Я никогда не забуду лощеного мужчину за стойкой администратора, который сказал, что мы не можем зайти в ресторан в таком виде. Оказывается, Финн забыл застегнуть молнию, и из ширинки выглядывали его боксерские трусы с рисунком британского флага. Я никогда так не смеялась. Иногда мы ходили на шоу, нанимали рикшу и ужасно боялись, что попадем под автобус, когда какой-нибудь парень вез нас через Уэст-Энд, бешено крутя педали. В один из моих вечеров я повезла его в Уэмбли посмотреть на принца, которого он любил. Иногда мы просто напивались и ходили в соседний бар петь в караоке. Но чаще всего мы ходили в местный тайский ресторан, в тот самый, где мы встретились после пяти лет разлуки.

Больше мы ничего подобного не делаем. Почему? Слишком устали? Может, Джордж для нас лишь повод? Или работа? Или мы наскучили друг другу?

– Джози, – повторил Финн. – Что там с ужином?

Я поморщилась – все у нас стало таким будничным.

– Погляди в холодильнике. – Все, что могла я сказать. – И позови меня.

– Поздравляю меня с днем рождения! – кричал Джордж, неистово крутя педали своего новенького велосипеда. Мы с Финном смотрели на него. Его обезьянка Эйнштейн, наряженная в кожаную куртку и шлем, восседала на руле и уже сильно накренилась.

– Далеко не уезжай! – крикнули мы в один голос. Финн побежал за ним, чтобы вовремя остановить.

– Поворачивай! – кричал он. – ДЖОРДЖ!

* * *

Миссис Б. и Кларки помогли мне развесить воздушные шары и поздравительные баннеры. Мы постелили на стол ярко-голубую скатерть и поставили сандвичи с огурцами, чипсы, шоколадные палочки, яйца по-шотландски (подарок Розы Биллингем, миссис Б.) и сосиски в тесте.

– Жалко, что Финн сегодня на работе, – вздохнула миссис Б. и посмотрела на Кларки. – Но ничего.

Кларки говорил мне не раз, что он боится Розы и что ее голубые глаза пронзают наквозь, словно рентгеновские лучи.

– Ты сейчас не работаешь, Джастин? – поинтересовалась она, сложив губы трубочкой.

– Что-то вроде того, Роза. Иногда у меня много концертов и…

– Правильно, – оборвала она его.

– Зато я не пропустил день рождения моего крестника.

– Я и забыла, что ты его крестный.

– Почему она всюду сует свой нос? Что за проблемы у нее? – спросил Кларки, когда она не могла его слышать.

Я знала ее проблемы. Единственным мужчиной, которому она доверяла когда-либо, был ее муж Майкл. Однажды она разоткровенничалась со мной. «У меня никогда не было друзей-мужчин, – сказала она. – Как-то раз я познакомилась с приятным мужчиной, Тимоти. Но, к своему огорчению, обнаружила, что он всегда был неравнодушен ко мне. В конце концов он стал ужасно агрессивным, это было неприятно».

Джордж валялся на полу и играл в лего, на нем была ярко-красная курточка с капюшоном, подарок из Америки. Ее прислали дед Николас и Анджела, его новая спутница жизни. Возле него стояла прозрачная коробка с белым кристаллом, завернутым в розовую салфетку.

– Почему она подарила мне камень? – спросил Джордж и потряс кристалл в надежде, что из него выпадет хитроумно спрятанная банкнота.

С Анджелой я познакомилась в прошлом году, когда мы обедали в ресторане с ней и Николасом. Она явилась в длинном сиреневом платье. Уже тогда мы знали, что она ведущий эксперт по лайф-тренингу и ведет все свои дела из дома.

– Лекарства приводят к раку! – ужаснулась она, когда узнала, что Джордж принимает риталин. Взамен она предложила провести сеанс целительства. Приехав к нам, она положила его на землю и сказала, что сейчас она перенесет его во времени в момент рождения, и тогда начнется процесс исцеления.

Разумеется, Джордж не мог лежать спокойно. «Рождение чрезвычайно травматичная вещь, – говорила она ему, – пробуждение в суровую жизнь после уютного пребывания в животе у мамочки…»

– Что она говорит? – Джордж сел, но она снова положила его на землю словно куклу.